Малеммил вполголоса выматерился и под невольные улыбки друзей скрылся в недрах повозки.

Оставив позади поле боя, где друзья потерпели разгромное поражение от невиданной нежити, небольшой отряд двинулся дальше в сторону Пантиока. Они радовались лишь, что удалось отступить, не отправив никого из своих на встречу к богам.

Саму тварь, с легкой руки Гвойнана, наемники прозвали Кфхан, и теперь все ругательства с использованием этого слова обрели для них несколько иной смысл. Конечно, оставалось непонятным почему именно Кфхан, почти одержав победу, вдруг решил скрыться в недрах земли, но у Ника была своя версия, которой он не спешил делиться с соратниками.

Ведь для этого ему пришлось бы рассказать о своих экспериментах с магией смерти, чего он делать пока не хотел. Юла и так его, похоже, в чем-то заподозрила, хоть и старалась не подавать виду. По крайней мере, к вопросу сердечных дел она больше не возвращалась.

Ракатош был все ближе, и Никаниэль торопился успеть в Пантиок до его начала. По его мнению городская стража должна была сосредоточиться на охране прибывших монархов и, таким образом, ослабить другие направления. А значит поиск некроманта или других полезных сведений на запретную тему имел все шансы заметно упроститься.

Из-за спешки они принимали только те миссии, которые были по пути. Дважды пришлось отказать баронам, несколько раз старостам и городничим, а однажды даже огорчить королеву, которую муж оставил разбираться с проблемами, пока сам укатил на съезд.

Возможно от подобных действий репутация Героя Лаода несколько и подмокла, но Ник за нее не то чтобы сильно переживал. Больше всех в таких случаях все же огорчался Тавр. Неизвестно какая муха его укусила, но он так и рвался помочь каждому встречному и воспринимал непринятые задания на свой счет. Хорошо хоть больше не бунтовал.

Тем не менее, наемники уничтожили по пути еще с полтора десятка зомби и скелетов, парочку призраков, баньши, гуля и даже целого лича. В тот раз, правда, им крупно повезло обнаружить могущественную нежить, до того как она полностью пробудилась, и развоплотить ее прямо в древней гробнице. Лиминистилл тогда сиял чуть ли не так же ярко как при битве с Кфханом. Хорошо хоть сработал лучше.

Подписавший их на это дело граф чуть не обделался от страха, когда Соколы принесли ему истекающий ядовито-зеленым цветом череп и подозрительного вида скипетр, оставшиеся от чуть не воскресшего мага былых времен. Он даже не стал спорить, когда сумма найма резко выросла в четыре раза, и щедро разрешил пополнить запасы провизии из его личного склада. Да и вообще был в пример другим аристократам любезен, вежлив и учтив.

Ангс даже всерьез предлагал возить черепушку с собой и брать ее на встречи с потенциальными заказчиками. Уж больно положительный эффект она оказала на зарывавшегося по началу графа. А Гвойнан вообще хотел прикрепить ее к фургону. Мол череп спереди, а подкова сзади. Весьма по-дварфски.

Однако Никаниэль ощутил в останках осколок души лича, который явно не сулил владельцу ничего хорошего, и уничтожил те от греха подальше.

А вот скипетр забрала себе Юла. Она заявила заявила, что с ним в руках ей удается колдовать более уверенно. Может это был и вправду какой-то артефакт, а может ей просто понравилась находка, но Ник не чувствовал в вещи никакого зла и не стал с ней спорить.

Еще, буквально за пару дней до прибытия в Пантиок, отряд столкнулся с нападением оравы гоблинов. Коротышки ростом чуть больше Ванессы выскочили, как демоны из портала, и тут же облепили повозку, лошадей и, казалось, вообще все видимое пространство.

И откуда только их так много взялось? Их же почти истребили. Как будто последние представители расы злобных малявок собрались в одном месте, чтобы в едином порыве самоубиться об группу вооруженных наемников. Ни брони, кроме каких-то лохмотьев, ни оружия. Если, конечно, не считать за таковое обглоданные кости животных.

В первые секунды Соколы опешили, за что поплатились синяками и весьма болезненными укусами, но довольно быстро взяли себя в руки и дали организованный отпор. Ник вообще убивал по две-три штуки за взмах меча. Да и остальные не отставали. Свежевытесанная дубина Тавра крошила черепа и кости с сочным хрустом трескающегося льда.

Но точку поставила Юла, метнув мощный огненный шар в самую гущу засранцев, и те, залепетав что-то на своем гортанном языке, похожем на хрип умирающего висельника, бросились прочь, не разбирая дороги.

Наемникам потом пришлось немало потрудиться, чтобы избавиться от въедливого запаха горелой гоблинятины.

И вот, наконец, они добрались.

Пантиок.

Бывшая столица некогда великой и огромной страны под названием Лионтия.

Сейчас от нее остались лишь жалкие клочки, раздираемые бесконечными сварами и дрязгами, но когда-то это был вернейший союзник эльфов. И пусть живых свидетелей тех времен не осталось даже среди расы лесных долгожителей, но они по-прежнему помнили о славных днях единства.

Подобно гигантскому пауку, город раскинул свои сети в холмистой местности недалеко от Северного Королевского тракта. Он располагался все еще в центральных королевствах, хотя до незримой границы с западными было уже значительно ближе, чем с восточными. Не говоря уже про Эльфхейм. Родина Никаниэля осталась очень и очень далеко.

Взобравшись на один из холмов, Ник с изумлением взирал на творение человеческих рук.

Город был огромен. Нет, слово огромен не достаточно точно описывало раскинувшуюся перед ним картинку, но более превосходную степень размерности он подобрать не сумел. Конечно, можно было бы обратиться за этим к Ванессе — уж она бы с легкостью что-нибудь придумала, но принцу не хотелось нарушать очарование мига.

Отсюда, Пантиок походил на круги, которые оставляет брошенный в воду булыжник. И каждый круг представлял собой высокую каменную стену.

В центре располагался величественный замок. И он сам по себе был размером с небольшой город вроде Шадинала, а уж деревня по типу Стевика могла бы поместиться у него на внутреннем дворе. Шпили, башни, арки, переходы, полуоткрытые анфилады и множество других архитектурных элементов — талантливые зодчие прошлого собрали их все и умудрились расположить в гармонии и балансе друг с другом.

За внешней стеной замка разместились роскошные особняки, каждый из которых запросто мог считаться дворцом. Они выглядели так, словно монархи, съезжаясь на ракатош, взяли с собой свои собственные резиденции и разместили их вокруг главной крепости, словно цыплят возле наседки.

Причем далеко не каждый король смог бы похвастаться такими хоромами.

Например усадьба Теофана, которую довелось посетить Нику, постеснялась бы стоять рядом с подобными произведениями архитектурного искусства и тихонько, бочком, бочком, выбралась бы за следующую стену и расположилась во втором от замка кольце. Там тоже все дома были построены из камня, но, по сравнению с соседями, смотрелись блекло.

И таких колец Никаниэль насчитал целых пять. Причем каждое последующее было гораздо шире предыдущего. А уж внешняя стена противоположной части города и вовсе скрывалась вдали, недоступная невооруженному глазу.

Только теперь принц понял почему Пантиок называли городом-страной. Исходя из его размеров, даже если он был заселен всего на две трети, то здесь проживало больше людей, чем все население Эльфхейма! Просто поразительно!

Как же прокормить такую ораву? Неужели маги Академии, шпиль которой виднелся в районе третьего кольца, научились создавать пищу? Вокруг внешней стены, конечно, простирались бескрайние поля, а по полноводной реке, протекавшей через весь город и стремившейся влиться в Северное море, беспрестанно сновали суда всех возможных форм и размеров. Но достаточно ли этого? По всему получалось что да.

— Что? Забыл как дышать? — хлопнув зазевавшегося друга по спине, спросил Малем.

— А ты как будто нет. — ответил Ник, не отрывая взгляда от Пантиока.