— Они приедут поодиночке или же все вместе?
— Насколько мне известно, все вместе.
— Теперь немцев охраняют всего двое. Могут наши соотечественники, несмотря на то, что скованны по рукам и ногам, быть опасными?
— Нет, потому что они заперты за очень крепкой дверью. Может быть, вы сможете взломать эту дверь?
— Думаю, что смогу.
— И тогда вы освободите пленников?
— Разумеется.
— А что будет с Мелтоном? Может быть, вы и ему позволите убежать?
— У меня он никуда не скроется, а будет повешен!
— Тогда я вам скажу, что надо делать. В открытую вы на него напасть не сможете, потому что он вас может просто убить.
— Этого я не боюсь.
— Напрасно. Вы не знаете, что он постоянно носит при себе два револьвера. Только у себя дома он их откладывает в сторону. Вам придется посетить его дома.
— Я рассчитывал на это, хотя и не боюсь его револьверов.
— Так вы знаете, где расположено его жилище?
— Нет. Я знаю только, что сначала надо спуститься в шахту, а потом уже добраться до его убежища. Но я надеюсь получить от вас подробную инструкцию.
— Я могу вам рассказать о дороге туда, потому что очень хорошо ее знаю. Ее построил некий Эусебио Лопес.
— Эусебио Лопес? Я уже встречал инициалы «Е. L.» — это должны быть первые буквы его имени и фамилии. Жилище Мелтона одновременно служит и укрытием, стало быть, оно не может быть очень большим по площади.
— О, оно достаточно велико. Там, наверху, в скале есть желоб, который и использовал Лопес. Он приспособил его под крытый переход, который начинается в шахте и ведет к жилищу. Желоб у своего конца, возле скальной стенки, становится очень широким, и Лопес перегородил его. Так образовалось много комнат, в которых мы и живем. Внешняя стена выглядит точно так же, как и скала, отчего снизу нельзя заметить, что наверху устроено жилище. Окнами служит дырки в стенах, совершенно незаметные издали.
— Как глубоко надо опускаться, чтобы добраться до прохода?
— Ступенек двадцать по приставной лестнице.
— Но вот здесь я вижу подъемный ящик, подвешенный на цепи. Можно предположить, что наверху есть какой-то вал или ворот, которым вытягивают ящик наверх?
— Да, там есть ворот.
— Значит, лестница, собственно говоря, как бы лишняя?
— Она ведет не на самый верх, а только до прохода. Если же кто захочет спуститься, тот должен воспользоваться подъемным ящиком.
— Хорошо. А теперь расскажите про жилище!
— Оно состоит из четырех комнат. Две расположены в конце прохода, а еще две — по обе стороны от него.
— В какой из них искать Мелтона?
— Вы пойдете прямо по проходу, справа расположена комната, в которой живут старые индианки. Я жила слева от прохода. После этого перед вами будут две двери, расположенные совсем рядом. За правой живут Уэллеры, а за левой Мелтон.
— Какие запоры на дверях?
— Замков там нет, потому что двери эти не деревянные, а сделаны из циновок, свисающих сверху.
— А какая у Мелтона постель?
— Он спит на полу, в переднем углу, слева.
— Кто вращает ворот, если надо привести в движение подъемник?
— Индеец, сторожащий возле входного отверстия шахты. Это… Слушайте!
Она прервала нашу беседу и повернулась в направлении вертикального ствола. Звякнула цепь, на которой был подвешен ящик, он шевельнулся, а потом мы увидели, как он медленно пополз вверх.
— Там еще не спят, — сказал я. — Почему ящик поднимают? Может, кто-нибудь хочет спуститься вниз?
— Конечно, — ответила она. — Теперь вы убедитесь, что были неправы, потому что вот-вот должен появиться вождь.
— И не думайте об этом! Если кто-то и спустится, то это будет либо Мелтон, либо старший Уэллер.
— Уэллера сегодня здесь не было.
— Где же он?
— Он отправился во главе многочисленного отряда индейцев наблюдать за вами и сообщить Мелтону, когда вы появитесь. Кажется, он вас не видел, иначе бы давно уже возвратился.
— Значит, теперь мы не должны его ожидать. Тогда сюда направляется Мелтон.
— Тогда у вас появится хорошая возможность расправиться с ним.
— Смогу ли я это сделать, будет зависеть от обстоятельств. Надо быть осторожными. Уэллер тоже мог вернуться, и тогда они, возможно, спускаются вместе. Значит, нам надо будет подождать. Поэтому я должен попросить разрешения на время снова запереть вас.
— Запереть? — спросила она испуганно. — Этого я не позволю. Я безумно рада, что вырвалась оттуда.
— Даю вам честное слово, что вы наверняка выйдете на свободу. Мне надо знать, кто сюда спускается и почему он это делает. Поэтому пришелец должен все здесь найти в полном порядке, чтобы не догадаться, что у вас были гости.
Она ни за что не хотела соглашаться, но в конце концов уступила, хотя и не без сильного сопротивления. Я закрыл за ней дверь, а потом спрятался вместе с мимбренхо за кучей поленьев, сложенных у начала старого, заброшенного подземного хода. Разумеется, мы погасили свет.
Я не смог бы ни минуты дольше разговаривать с сопротивлявшейся еврейкой, потому что, едва мы спрятались, как подъемный ящик уже стал опять опускаться. Шум нарастал, появилось пятно света, снова стал виден ящик, затем он опустился на землю. В нем стоял Мелтон, а у пояса его висел фонарь. Мелтон вышел из незамкнутой клети, наклонился над ней и что-то вынул оттуда. В этом предмете, хотя он и был довольно далеко, я без труда узнал связанного человека. Здесь, в темном сдавленном стенами пространстве, каждый звук усиливался, поэтому я отчетливо слышал каждое слово, насмешливо брошенное Мелтоном связанному:
— Ты так тоскуешь по своему Белому Цветку, поэтому я и привез тебя сюда, чтобы показать ее. Смотри!
Он подошел к двери, за которой находилась еврейка, открыл ее и крикнул внутрь:
— А ну-ка выходите оттуда, фрейлейн! Будьте так любезны! Вас ожидает сюрприз.
Юдит вышла. Он подвел ее к лежащему на земле индейцу и спросил:
— Вы его узнаете? Надеюсь, вы еще помните, кто это такой!
— Хитрый Змей! — вырвалось у нее. — Вы его связали!
— Да, мне это удалось! Вы же видите, что за герой, этот ваш новый любовник. Он пришел расправиться со мной и освободить вас, а вот теперь сам оказался внизу. Он никогда больше не увидит солнце. Вы слишком много мне рассказали о нем, чтобы я сохранил индейскому вождю жизнь.
— Вы хотите его убить? — ужаснулась она.
— Убить! Что за выражение! Разве можно называть убийством то, что я немножко подержу его под землей и предоставлю ему такую постель, что он быстро заснет? Ну, а если он потом не проснется, то это уж его дело.
— Значит, хотите замуровать заживо!
— Да, если вам доставляет удовольствие употребить именно это выражение.
— Чудовище!
— Не стоит так горячиться! Я уже доказал вам, что чудовищем не являюсь. Наоборот, я терпеливый человек и даже очень добросердечный. Вы любите краснокожего джентльмена, и он вам предан. Значит, прежде чем он умрет, вы пробудете вместе часа два или три. Дайте-ка сюда свои руки, я завяжу их за спиной, иначе вы злоупотребите моей добротой и развяжете своего обожателя.
Она помедлила немного и сказала:
— Только не думайте, что вы безнаказанно сможете делать все, что захотите! Юма отомстят за своего вождя.
— Это им и в голову не придет. Они же не знают, кто его похитил.
— Но они же знают, что сейчас он у вас. Да и сторожа его видели.
— Они увидят, как он уйдет. Там, наверху, так темно, что вполне возможно ошибиться, приняв его за меня, но может быть и другая версия. Чтобы теперь спуститься, я должен был разбудить сторожей. Потом они опять улягутся спать и должны будут поверить, что во время их сна вождь ушел. Ну, подавайте-ка руки, да побыстрее! Говорю это вам в последний раз!
В руках у него был ремень. Мне и в самом деле было любопытно, что же произойдет дальше. Она знала, что я рядом и должен буду ей помочь. Но точно так же она знала, что я должен буду освободить ее, если она позволит Мелтону связать свои руки. Подчинится она ему или позовет сейчас на помощь меня, это мне было безразлично. Она протянула ему руки и сказала:
