— Да. Мы хотим основать на землях ниам-ниам исследовательскую станцию, где мы будем изучать растительный и животный мир Судана, а также некоторые горные породы, продажа которых может принести пользу людям. Может быть, этим мы тоже внесем свой вклад в развитие нашей страны и поможем ее жителям освободиться от проклятой торговли рабами.

— Это ваше намерение мне очень нравится, и я одобряю его всей душой. Вы пришли к нашим народам как друзья.

— Конечно. Поэтому мы и хотим, если это нам удастся, спасти беланда от их врагов — арабов. Но может быть, мне совсем не обязательно идти к ним? Если ты все равно направляешься к беланда, не мог бы ты передать им все, что услышал сегодня от меня?

— Нет, этого я не могу сделать. Тогда они узнают, что я был у джуров, и убьют меня.

— Но если все так, как ты говоришь, то они убьют и меня.

— Нет, тебе ничего не грозит, так как ты чужестранец. На вас законы кровной мести не распространяются до тех пор, пока вы сами, собственной рукой, не прольете кровь представителя одного из здешних племен. Я тоже во время своих непрерывных скитаний ради собственной безопасности вынужден постоянно обманывать людей, убеждая их, что иду от дружественного народа. Поэтому тебе, к сожалению, придется самому проделать этот путь. Но откуда вы так точно знаете, что Абдулмоут собирается напасть на Омбулу?

Шварцу пришлось рассказать ему о своем сегодняшнем приключении. Охотник на слонов слушал очень внимательно, а потом сказал:

— Клянусь Аллахом, вы оба честные, добрые и очень мужественные люди! Если ты не против, я охотно отправлюсь вместе с тобой в Омбулу; может быть, там я наконец получу какое-нибудь известие о моем сыне или его похитителе. Только ты должен молчать о том, что встретил меня здесь, так как, если беланда проведают, что я был гостем джуров, они примут меня как врага. Если же они ничего не узнают, дружба со мной защитит тебя от их возможного недоверия и вражды. Все народы отсюда до самых низовьев Нила с большим почтением относятся к человеку, известному им под именем «Охотник на слонов».

— Тогда я благодарю случай, который свел меня с тобой.

— Да уж, я думаю, тебе есть за что его благодарить, Без меня ты вряд ли вернулся бы из страны беланда: ты ведь совсем не знаешь здешних дорог и на обратном пути тебя наверняка сцапали бы ловцы рабов.

Эти слова звучали так самодовольно, что Шварц не удержался и возразил:

— Ну, не думаю, чтобы со мной все было так безнадежно. Мне приходилось иметь дело с людьми куда более опасными, чем эти ловцы рабов, и я не один раз незамеченным пробирался мимо врагов по малознакомой местности.

— Да-да, я знаю, — кивнул араб, и снисходительная, хотя и доброжелательная улыбка заиграла на его губах. — Вы, ученые, всегда во всем разбираетесь и все умеете лучше всех. Я верю, что Аллах помог бы тебе и на этот раз благополучно избежать всех опасностей, но все же думаю, что и я смогу оказаться тебе чем-нибудь полезным. Я предлагаю тебе свою дружбу и надеюсь, что ты не откажешься ее принять.

— Отказаться? Не понимаю, как такое могло прийти тебе в голову! Наоборот, твоя дружба — большая честь для меня. Вот тебе моя рука, и поверь, что я искренне рад нашей встрече.

Охотник на слонов пожал протянутую руку и сказал:

— Итак, я иду с тобой и буду защищать тебя от всех врагов. Ты кажешься смелым человеком, но ученые ничего не смыслят в том, как следует обращаться со львами и пантерами, слонами, носорогами и гиппопотамами. Я же живу за счет охоты на этих зверей и могу оградить тебя по крайней мере от них. Из твоего маленького, тонкого ружьишка тебе не уложить ни одного из них. А посмотри-ка на мое!

С этими словами он потряс перед носом немца своей допотопной двустволкой. Теперь наступила очередь Шварца иронически улыбнуться.

— Да, твое ружье раза в два толще моего, но Аллах иногда дает силы и слабому на вид, — сказал он. — Как бы ни было, я вижу, что могу на тебя положиться, и, повторяю, очень рад, что мы будем путешествовать вместе. Теперь скажи, когда ты будешь готов к отъезду?

— Как только обзаведусь у джуров новым верховым животным. По дороге сюда я загнал своего быка и теперь хочу купить лошадь или верблюда.

— И я пришел к джурам как раз за этим. У тебя есть деньги?

— Нет. Денег у меня никогда не бывает. Я расплачиваюсь слоновьими бивнями и носорожьей костью. Сюда я приехал на двух быках: один вез меня, а другой был нагружен разными вещами, которых с избытком хватит, чтобы выменять их на двух лошадей или верблюдов и еще провиант. Если хочешь, я сам улажу с джурами это дело, а ты потом вернешь мне свою долю деньгами: тогда и я хоть раз в жизни подержу в руках серебряную монету!

— Прекрасно! Но животное я буду выбирать для себя сам?

— Нет, этого я никак допустить не могу. Мы не должны вызвать у джуров подозрений. Им нельзя доверять: ведь они держат сторону Абуль-моута, который может вернуться с минуты на минуту. Если они скажут ему, что ты собираешься в Омбулу, он, конечно, убьет тебя. Ты совершил промах, когда назвал им эту деревню. Чтобы его исправить, тебе нужно сделать вид, что ты передумал. Теперь посмотри туда: видишь, джуры взвалили себе на плечи вещи, которые им удалось вытащить из огня. Сейчас они вернутся в свою деревню, и я пойду с ними, а как только сделка будет заключена, я вернусь за тобой.

— Значит, я должен оставаться здесь и ждать тебя?

— Да, но только спрячься где-нибудь в укромном месте, чтобы не попасться на глаза Абуль-моуту, если он вдруг вернется. Подойди сейчас к шейху джуров и скажи, что раздумал идти в Омбулу, узнав, как опасен этот путь. Потом вы оба вернетесь к своей лодке и отплывете немного вниз по реке, после чего ты снова высадишься на берег и тайно проберешься сюда. Меня ты можешь подождать у ствола того высокого дерева, которое возвышается там, слева, над лесом. А твои товарищи пусть отправляются прямо в деревню Магунда, где ты присоединишься к ним по окончании нашего путешествия.

Шварц объявил, что он полностью согласен с планом охотника, но прибавил:

— Только смотри, не подведи меня! Представь себе, в каком я окажусь положении, если моя лодка уедет, а ты не придешь!

— Не беспокойся! Клянусь тебе Аллахом и Пророком, моей бородой и всеми моими предками, что я позабочусь обо всем, что тебе нужно, и сразу же вернусь к тебе.

Истинный мусульманин всегда держит эту священную клятву, он скорее готов умереть, чем нарушить ее. Шварц знал об этом и успокоился. Их совещание подошло к концу как раз вовремя, потому что к троим белым уже направлялся шейх, заметивший, что они что-то слишком долго шепчутся в стороне от досужих глаз. На лице его было написано подозрение, когда он спросил:

— Могу я вмешаться в вашу беседу? Сейчас мы возвращаемся в нашу деревню. Если белый господин действительно хочет идти к беланда, я выберу ему проводника, который доставит его до границы.

— Проводник больше не нужен, — ответил Охотник на слонов, — по твоей просьбе я объяснил этим господам, как опасно их намерение. Поэтому они решили не идти в Омбулу, а продолжать свое путешествие по реке.

— Но мне же были обещаны деньги! — разочарованно воскликнул толстяк.

— За проводника — да, но теперь необходимость в нем отпала и тебе нечего требовать.

— Куда же вы отправитесь теперь?

— Вниз по реке, пока они не смогут пересесть на корабль, идущий в Хартум, — снова ответил за Шварца Охотник на слонов.

— Вежливость требует, чтобы я проводил моих гостей прямо к их лодке и там пожелал им благополучного путешествия.

Эти слова показывали, что недоверие шейха не исчезло, и он хочет самолично убедиться в отъезде белых. Охотник на слонов тут же разыграл прощание, знаком показав при этом Шварцу, что он помнит о своем обещании и сдержит его. После этого немцы в сопровождении дотошного шейха пошли к тому месту, где была привязана их лодка. Негр внимательно оглядел весь ее экипаж, а затем сказал:

— От денег я должен отказаться, но вы не уедете, не подарив мне что-либо. Я шейх деревни и требую дань с каждого чужака, который вступает в мои владения.