— Откуда такие сведения?

— Об этом говорит лагерь. Пепла здесь не видно — значит, апсарока не разжигали костров. Почему? Опасались внезапного нападения сиу, которые с ними на тропе войны. Ни один вождь не ступит ни шагу, пока не отправит разведчиков. От Кристальных гор к вигвамам апсарока ведут две дороги: вдоль реки и через горы. Путь через горы более труден, но — безопасен. Мне кажется, что сиу-огаллала избрали именно его, тогда как апарока едут вдоль реки. Надо держать ухо востро! В вы что скажете, Дик?

— Что у вас чертовски острый глаз. Хм!

Виннету тем временем прошел вдоль потока, после чего заключил:

— Пора действовать. Мой брат прав — здесь есть место, где стояли их лошади. Их было два раза по сто. Огаллала хитры — они пошли через горы. Нужно торопиться, а то не избежать встречи с ними.

Мы сели на коней и помчались вперед.

Несколько часов скакали без приключений. Когда солнце стало клониться к горизонту, появились следы двух коней, двигавшихся с севера. Наш путь лежал по прерии, поросшей редким кустарником, но тем не менее густые его заросли мешали обозрению, и из предосторожности мы сбавили темп.

Отпечатки оказались не очень свежими — их оставили три-четыре часа назад. Следы нас не особенно заинтересовали, и мы собирались уже повернуть в нужною сторону, как вдруг из высоких кустов внезапно выскочил конь с индеанкой в седле. Испугавшись, она подхлестнула мустанга и снова исчезла из виду.

Что нужно здесь скво? Индеанки никогда не ездят в одиночку! Мы не могли проехать мимо, и Виннету мгновенно подхлестнул жеребца. Через пару минут он вернулся, ведя в поводу взмыленное животное с женщиной в седле.

На вид индеанке было около тридцати лет. Она гордо и прямо, подобно воину, восседала на спине мустанга. Ее чистое и красивое лицо представляло лучший образец индейского типа. Скво вела себя так, словно принадлежала к клану вождей, и я не стал уточнять, кто ее провожает, а спросил:

— Не в обычаях отцов, чтобы скво удалялась далеко от стойбища без охраны. Что привело сюда мою красную сестру? Скажи свое имя!

Глаза ее вспыхнули огнем гнева, и она ответила:

— Бледнолицый думает, что все скво трусливы? Я вижу трех бледнолицых, а с ними одного красного человека. У них сладкие уста, но бледнолицые добры лишь на словах, а в сердца таят злобу! Я — Нинаринча ота, жена вождя апсарока Намдушка-сапы!

Нинаринча-ота на языке индейцев апсарока значит «Большая Жена». Судя по имени, можно было предположить, что Намдушка-сапа, Черный Змей, очень уважает свою скво.

— Ты едешь к нему?

Женщина смутилась, но быстро ответила:

— Почему бледнолицый думает, что я еду к вождю? Откуда он знает, что его нет здесь?

— Я знаю, что твой муж с группой воинов двинулся против сиу. Его отряд прошел вдоль реки против течения. Если моя сестра направляется в том направлении, то хочу предупредить — путь не безопасен.

— Это правда?

— Конечно. Если ты поедешь вниз, то неминуемо встретишься с сиу-огаллала. Понятно?

Удивление на ее лице сменилось ужасом.

— Разве сиу уже пересекли Кристальные горы и едут сюда?

— Скорее всего, да.

— Откуда это известно? Ты их друг?

— Мы хотим со всеми жить в дружбе: с красными, белыми, черными — но индейцы сиу упрямы. Сейчас мало кто из индейцев доверчив, но, может быть, услышав наши имена, ты изменишь отношение к нам. Вот здесь стоит Виннету, вождь апачей, а меня зовут…

— Олд Шеттерхэнд! — перебила индеанка. — Там, где Виннету, всегда можно встретить Олд Шеттерхэнда. Я ведь права?

— Да.

— Значит, вы — наши враги, но я вас не боюсь. Виннету и Олд Шеттерхэнд — мужественные воины! Они не поднимут руку на женщину!

— Мы не враги апсарока!

— Но два месяца назад наши воины преследовали вас у Змеиной реки!

— Да, это так. Но мы не сделали ничего плохого и не держим на них зла!

Ее взгляд невольно упал на следы, оставленные двумя лошадьми. Неожиданно голос женщины стал мягче:

— У меня нет другого выхода, придется довериться вам. Я не знаю, как помочь моим детям! Виннету Олд Шеттерхэнд не должны допустить, чтобы мои сыновья погибли!

— Значит, ты едешь не к вождю, а за своими детьми?! Им грозит опасность?

— Если сиу-огаллала поедут этой дорогой — мои сыновья погибнут! Мои уста должны хранить тайну наших воинов, но я хочу спасти своих детей, поэтому доверюсь вам! Племя апсарока узнало, что сиу отправились в поход на наши земли. Вождь Намдушка-сапа с двумя сотнями мужчин двинулись им на встречу. Он сказал, что пойдет этой дорогой.

— Похоже, что он изменил намерение. А твои сыновья тайно отправились за отцом, не так ли?

— Мой белый брат очень догадлив.

— Сколько им лет?

— Одному — как это у белых называется — четырнадцать, другому — пятнадцать, но оба такие горячие, что считают себя воинами. Несмотря на запрет, они на следующий день после ухода вождя отправились следом. Я проснулась рано, но их уже не было. Исчезли и их кони. Мне пришлось двигаться по следам, раскрывшим их безрассудный замысел.

— Почему моя красная сестра не послала кого-нибудь из воинов, а сама пустилась в опасную погоню?

— Вождь очень вспыльчив. В гневе он не обуздан, как медведь гризли, — успокоить его могу лишь я! Я села на мустанга и поскакала следом за ними. Я тешила себя надеждой, что скоро настигну моих мальчиков. Но теперь я слышу, что мои сыновья спешат не к отцу, а в лапы к врагам! Надо сейчас же нагнать их, иначе будет поздно!

Резко дав животному шенкелей, женщина погнала его вперед. Я и Виннету бросились за индеанкой и остановили испуганного мустанга.

— Хорошо. Оставайся с нами — мы поможем тебе. Без оглядки не стоит бросаться на стену — расшибешь голову или погибнешь!

— Но если вы попадете в лапы огаллала, умрете у столбов пыток!

— В таких переделках мы бывали.

— Вы хорошие люди, готовые отдать жизни за сыновей вождя, чьи воины недавно желали вашей смерти! Вы думаете, что есть надежда?

— Да. Сиу пока не появились, а если твои дети попали в их лапы, то это ненадолго.

После кратких переговоров было решено: впереди поедет Виннету, затем — я и жена вождя, за нами — Хаммердал и Холберс.

Повернув коня, я услышал, как толстяк Хаммердал обратился к своему тощему другу:

— Вот те на! Пропустить впереди себя женщину на диком жеребце, значит добровольно сдаться в лапы сиу! Что скажешь, Пит Холберс, старый енот?

— Ничего не скажу! Езжай молча, и все!

— Значит едем и молчим? Пусть будет так, если ты переживешь это спокойно… Взгляни на Виннету!

Вождь апачей резко остановил коня, соскочил на землю и подал знак, чтобы мы последовали его примеру.

На пути вырос густой высокий кустарник, за ним открывался небольшой участок прерии, а уже за прерией — узкая полоска леса, на опушке которого показались всадники. Они так же спешились и, по всей видимости, собирались разбить лагерь. Солнце уже заканчивало свой путь, и люди, и животные готовились к ночному отдыху.

Как мы и предполагали, это были индейцы сиу. С опаской оглядевшись, Хаммердал с сарказмом заметил:

— Друзья, их всего две сотни! Хлопот не очень много. Мы атакуем их прямо сейчас, мистер Шеттерхэнд?

— Само собой разумеется, — ответил я, делая вид, что не замечаю язвительного тона толстяка. — Мы должны спасти двух ребят.

— Мой белый брат думает, что они уже в руках огаллала? — спросила скво.

— Да. Об этом говорят следы. Если бы их не поймали, сиу не остановились бы здесь — для ночлега можно найти место и получше.

Привязав коней, мы сели рядом. Женщина не могла побороть волнение — то садилась, то вскакивала, то ходила вокруг. Она была слишком возбуждена и взволнована. А вдруг индеанка не совладает с собой? Надо присматривать за ней, решил я про себя.

Хаммердал в ожидании приключений вел себя как дитя. Он потирал руки и бормотал:

— Они лежат связанные, как пить дать! А стало быть, нам придется выкрасть молодых воинов апсарока, не так ли? Как думаешь, Пит Холберс, старый енот?