Прошло почти четверть часа, прежде чем она вернулась. Ее лицо было мертвенно-бледным, а глаза горели яростным, угрожающим огнем.

— Сеньор, вы слышали часть разговора, который происходил в соседней комнате, не так ли? — спросила она меня. Ее голос дрожал. Юдит приходилось сильно напрягаться, чтобы гнев не был заметен.

— Да, — ответил я спокойно.

— Значит, вы подслушивали!

— Это мне и в голову не пришло. Вы так любезно и спокойно разговаривали с тем господином, что только совершенно глухой человек не смог бы ничего понять.

— Ладно, положим, я была непредусмотрительна. Но вы меня обманули! Вы назвались не своим именем!

— Это уж мое дело.

— Но ведь вы — Олд Шеттерхэнд!

— Этим именем меня тоже называют.

— Вы мне солгали. Знаете, как это называется? Обмануть даму таким образом… это…

— Замолчите немедленно! — резко перебил я ее. — Не желаю слушать ни одного оскорбительного слова от вас. Вы — невеста мошенника. Что мешает мне сдать вас полиции?

— Кто или что помешает? Я скажу вам это. Подождите минуту, сеньор. Я должна дать посыльному чаевые, мой кошелек лежит в спальне. Я схожу за ним, а потом вы услышите все, что я хочу вам сказать.

Она вышла из будуара через дверь, находящуюся между мною и диваном. Я слышал тихую возню, как если бы задвигался засов. Я быстро подскочил к двери и позвонил, она не открыла. Тогда я на цыпочках прошел назад в будуар и через него в соседнюю комнату. Эта комната была тоже закрыта. Для того чтобы Юдит вернулась через нее ко мне, нужно было, чтобы индианка повернула с той стороны ключ.

— А, она заперла тебя, чтобы удрать! — улыбнулся я сам себе. — Ну что ж! Пусть бежит!

Я открыл окно и стал смотреть вниз, но так, чтобы меня нельзя было увидеть с улицы. Не прошло и пяти минут, как они вышли из дома… Она одевалась в большой спешке, и уж наверняка при ней все ее деньги и драгоценности. Ее фигуру скрывал серый плащ, на голове была очень простая шляпка. За ней шла одна из индианок, неся в руке саквояж, затем следовал чернобородый мужчина, держа маленький черный чемодан. Скорее всего, это и был тот самый посыльный, с которым она разговаривала. Проходя мимо дома, они все вместе подняли головы и посмотрели наверх. Я быстро спрятался. Когда я через несколько секунд снова высунулся из окна, они были уже далеко. Я видел лишь исчезающие в толпе фигуры.

Будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы, возможно, высадил дверь и помчался за ними в погоню, я, однако, не стал этого делать, поскольку мне было абсолютно ясно, какие планы у Юдит, хотя я и знал наверняка, что она немедленно покинет Новый Орлеан.

Прежде всего я еще раз попробовал открыть двери: они были крепко заперты. Тогда я как следует осмотрел обе комнаты, доступ в которые был для меня свободен. На маленьком столике в будуаре лежал альбом с фотографиями. Я открыл его и перелистал. Так я и думал! Там была спрятана фотография Джонатана Мелтона размером с визитную карточку. И кроме того, там лежала сложенная вчетверо записка.

Я прочитал ее. Прекрасным каллиграфическим почерком там было выведено следующее:

«Сим объявляю, что испросил согласие на брак у госпожи Сильверхилл. Подлинность данной записки и нерушимость его слова закрепляю собственной подписью. Малыш Хантер».

Тот, кто знает строжайшие законы Соединенных Штатов относительно обещаний жениться, понимает, что могут означать эти строчки. Да, холодный, бесчувственный и расчетливый мошенник попал в сети женщины, и я был совершенно уверен, что обязательно найду его, если не в Альбукерке, то уж наверняка в ее замке.

Я тщательнейшим образом исследовал обе комнаты, но не нашел ничего такого, что могло бы быть для меня полезным. Взяв с собой фотографию и записку, я подошел к двери и осмотрел замок. Не нужно было быть взломщиком, чтобы открыть его. Я попробовал открыть замок при помощи небольшого карандаша, который лежал на столе. Там же я заметил нож и, манипулируя им, как отверткой, снял четыре маленьких шурупа, на которых держался замок. Дверь была открыта, и я прошел в коридор. С дверью, выходящей на лестницу, я поступил точно так же.

Итак, я спустился на первый этаж к вдове и рассказал ей в общих чертах только то, что посчитал необходимым. Попрощавшись, я покинул ее, но отправился не прямо к Эмери и Виннету, а вниз по улице, в тот дом, в котором, как сообщил мне адвокат, жил его «начальник канцелярии». Я не стал преследовать Юдит, потому что надеялся узнать от торговца несколько больше того, что уже услышал и увидел.

Надпись над окном первого этажа говорила, что хозяина зовут Джефферс и что он занимается продажей старинных золотых вещей и часов. Дверь была заперта на засов. На мой звонок вышла женщина.

— Мистер Джефферс дома? — спросил я.

— Нет. Что вам угодно?

— Я хотел бы приобрести браслет или что-то в этом роде для подарка даме.

— Какими средствами вы располагаете?

— У меня есть пятнадцать долларов.

— Проходите, сэр. Мой муж должен скоро прийти.

Назови я меньшую сумму, меня бы немедленно попросили прийти в другой раз. Я прошел в небольшую гостиную, в которой было две двери: одна из них вела в заднюю комнату, где они, по всей вероятности, обслуживали клиентов; другая — в переднюю, где и жил, по всей видимости, Гарри Мелтон.

Женщина была аккуратно одета и производила впечатление волевой и серьезной дамы. Мне пришлось ждать около часа, прежде чем ее муж вернулся домой. Она открыла ему и сразу же сообщила о том, какие вещи я намеревался купить. Поздоровавшись со мной, он провел меня в соседнюю комнату, в котором и находились все его ценности.

— Итак, сэр желает что-нибудь вроде браслета, — сказал он. — Могу посоветовать вот этот гранатовый, в комплекте к нему есть брошь. Они чудесно выглядят, особенно на блондинках.

— Миссис Сильверхилл, к сожалению, не блондинка, — вскользь заметил я.

Он опустил руку с браслетом, перевел дыхание и осторожно спросил:

— Миссис Сильверхилл? Вы знаете даму с этим именем?

— Конечно! Подарок предназначается ей. Вы имеете что-нибудь против?

— Нет, конечно же, нет! А где живет миссис Сильверхилл, сэр?

— Вверх по этой же улице, через несколько домов от вас.

— Сдается мне, вы с ней очень дружны?

— Старое знакомство, ничего больше.

— Ах, ну конечно! Не обращайте на меня внимания; наш брат всегда интересуется людьми, которым предназначаются купленные у нас вещи, и поскольку я по чистой случайности узнал однажды, что миссис Сильверхилл очень богата, то могу вам посоветовать выбрать лучшее из того, что здесь есть.

— Совершенно верно. Собственно, я собирался пойти к одному очень крупному ювелиру, однако зашел к вам, потому что только вы в состоянии помочь мне с подарком.

— Почему именно я?

— Дама в отъезде, и только вы знаете, куда она отправилась.

— Я?! — изобразил несказанное удивление он. — Что у меня может быть общего с вашей Сильверхилл?!

— Точно такой вопрос вам зададут и в полиции.

— В поли…

— Да, в полиции! — кивнув, сказал я подчеркнуто сухо.

— Что здесь происходит? Что я вообще могу знать о вашей Сильверхилл?!

— Где она сейчас находится — вот что вы знаете! Во время ее неожиданного отъезда вы подносили ей чемодан и сообщили, что Олд Шеттерхэнд, Виннету и мистер Босуэлл прибыли в Новый Орлеан.

— Боже мой, сэр! Эти… эти… эти имена!.. — От страха он стал заикаться.

— Вы назвали имя своего сына, больше того, я могу вам сказать, что свою должность и место он потеряет. Конечно, ведь над ним, а также над вами будет организован судебный процесс. Вот то, что вы точно знаете!

— Я… я… не знаю ничего!

— Действительно? Вам ни о чем не говорит имя Малыш Хантер?

— Хантер?!

— И у вас не проживал некий клерк по фамилии Хадсон? И вам не было поручено известить миссис Сильверхил? Имейте в виду, дело принимает для вас и вашего сына дурной оборот, поскольку последний-то уж точно знает, в чем обвиняется так называемый Малыш Хантер.