Оканчивая свое исследование о первых исторических выходцах из пределов Маньчжурии с Юго-Восточного нагорья знаменитых Сяньбийских гор, я должен с сожалением присовокупить, что мое исследование неполно, маломысленно и нисколько не претендует на научное значение.

Кроме того, для законченности картины, я осмелюсь поставить себе еще один последний вопрос: какая же заслуга Киданей, чем они отметили себя в истории человечества, если не прошли бесследно для него?

Мне кажется, насколько я мог подметить, их заслуга заключается в том, что они:

1) первые положили начало Монгольской письменности, однако ж, по образцу Китайской, приноравливая ее иероглифы к изображению звуков своего полисиллабического языка;

2) познакомили Магометан с Китаем и дали первым возможность утвердиться в нем;

3) двинули Китайскую политику, т.е. заставили ее обращать больше внимания на политические перемены в Маньчжурии и вообще в Средней Азии;

4) первые владеют Китайской территорией и даже народом без особенных кровавых пожертвований, а единственно вследствие мирного договора с самим же Китаем;

5) первые открывают, таким образом (т.е. через владения в Китае), путь Среднеазиатским народам: сначала Маньчжурам — чжурчжэням, затем Монголам и, наконец, ныне царствующей династии Китая, также Маньчжурам в глубь Китая для его окончательного порабощения, совершившегося, однако ж, только в 17 столетии (1644-м году);

6) после перехода во власть Цзиньцев, способствовали появлению Чингис-хана, что ясно видно из того, что при всемирном завоевателе они были главными советниками[442], по крайней мере, в деле уничтожения Цзиньской династии.

ЗАПИСКИ О НАРОДЕ ЛЯО[443]

О первоначальном происхождении ци(ки)-дань в сочинениях Срединного государства нет сведений. У этих отдаленных дикарей, грубых и необразованных, к тому же нет письменных памятников, потому хронологии нельзя вполне поведать. При исследовании их местности оказывается, что в землях их протекали две реки. Одна называлась динери-емори (Мурень река), иначе еще тайвэй-сы-емори. Источник ее находился на запад от Столицы, с юго-востока от горы маюй-шань, это на Китайском языке называется тухэ. Другая река называлась нао-лохэ-емори, иначе еще нюй-гу-емори. Источник ее на юго-западе оного чжеу, вытекает из ровной земли в сосновой роще и течет прямо на восток. У китайцев она называется хуан-хэ. Эти реки при горе му-е-шань соединяются и образуют одну. Древнее предание говорит: мужчина верхом на белой лошади плыл вверх по реке ту-хэ; женщина в телеге, запряженной быком, спустилась вниз по реке хуан-хэ. Они встретились у горы му-е-шань, на соединении двух рек в одну соединились между собою, став муж и жена. Это родоначальники Киданьцев. От них родились 8 сынов, из коих каждый жил в отдельном участке земли, и от того образовались 8 родов. Первый назывался цзу-гели, второй — жу и ши-юй, третий — ши-хо, четвертый — на-вяй, пятый — дянь мо, шестой — нуй-хэй-ли; седьмой — моугай, восьмой — хи-вэнь. Они поставили изображения восьми в горе му-е-шань. Впоследствии люди при жертвоприношении непременно убивали белую лошадь и закалывали быка пепельной шерсти, употребляя таким образом.

Впоследствии был один господин по имени най-кэ. Его один лишь скелет находился в горном пустом жилье. Он был накрыт войлоком, и люди не могли его видеть. Когда в государстве случалось какое-либо важное дело, то ему в жертву убивали белую лошадь и пепельной шерсти быка. Он, приняв вид человека, выходил и, окончив дела, опять возвращался в пустую комнату. Так как люди тайно подсматривали, желая знать тайну его существования, то его не стало. Еще был господин, его имя гокэ, с головою дикой свиньи и в одежде из свиной кожи. Он так же жил в пустом доме. Когда были дела, он выходил, по окончании дел скрывался в пустом доме по-прежнему. Впоследствии, когда жена украла у него свиную кожу, муж ее потерялся, не известно, куда он скрылся. Впоследствии был еще один господин, хуарихунько. Он кормил 20 штук баранов и каждый день съедал 19 штук, оставляя только одного. На завтра по-прежнему опять становилось 20 штук. Эти три господина все снискали им искусство управлять государством; прочие не заслуживают внимания. Это весьма странно: череп, завернутый в войлок, изменяет свой вид и распоряжается делами; носивший свиную голову, одевавшийся свиною кожею — неизвестно куда скрылся. И когда они входили в свое пустое помещение — неизвестно, кто был господином, а кто его помощником?! Эти сказания не имеют в себе истины, суть лишь передаваемые от одного к другому, будто и действительно было это. Если размыслить внимательно об этом, то тут нечем их подтвердить.

Впоследствии, когда лошади и быки от постоянного приношения в жертву истребились, возникли раздоры и несогласия — большие и не прекращавшиеся; еще встретились бедствия от ветров, града, снега и инея; народ оттого пришел в истощение и бедность. Старшины 8 аймаков мало-помалу устроили войска. В 3 года однажды они собирались на сходку; на встрече аймаков выбирали самого мужественного, сильного и способного к управлению и делали его государем. Прежний государь при этом сменялся, и так было постановлено до А-бао-цзи, возведенного общим голосом: он истребил 7 аймаков, и положил начало Киданьскому владению. Итак, первое начало этому государству положено при Абаоцзи, а при Элюйгуане оно усилилось. При худом положении дел во времена 5 сев. династий, когда небо не утишило волнения, было бедствие от дел в Китае, все было смутно; бедствие от войны достигло самой крайней степени. Сунский император, согнувшись, прекратил войны, так что не было после брошено ни одной стрелы. Уступками и умиротворением действовали в продолжение ста с лишком лет; небо руководило мыслями государей, и они смирилися и заботились о справедливости, и их правление по справедливости должно назвать спокойным: на Юге и Севере не употребляли войска. Это не плод ли добродетели? Добродетели Цзу-чжуна и последовавших государей поистине достигли высокой степени! Когда Ляо страхом покорило всех варваров, что было грознее его? В правление Тянь-цзу вздумали возмутиться нюй-чжени, как будто зола раздулась и очаг обрушился. Войска — не слишком хорошее орудие! Закон неба круговращается, когда дойдет до крайней степени совершенства, то и умаляется обыкновенно. Теперь, рассматривая минувшее, разбирая начало и конец династии Ляо, не могу удержаться и не исследовать особенности и определенные сходства.

Во всех родах Киданьских сначала не было фамилий; каждое называлось именем занимаемой им земли. В брачных союзах они не обращали внимания на разность или тожество рода, но после того, как Абаоцзи, уничтожив семейства, образовал государство, тогда род получил прозвание хан-чжан. В то же время он получил название от обитаемой им земли — Илиби и Шири — от столицы на восток в 200 ли. Потом он дал название роду княжеску. По установлениям семья князя заключала брачные союзы только с коленом императрицы, не обращая внимания на важность или ничтожность. Что касается до двух родов, образовавшихся из людей колена князя и княгини, то принадлежащие к ним без особого позволения князя не могли вступать в родственные союзы с людьми всех других родов; а все числящиеся в других аймаках заключали брачные союзы, не имея этого права. Потому между северными иноземцами были только два колена, которые входили в брачные союзы одно с другим. Это Елюй и Сяо.

Киданьское государство находилось на восток от Кумохи. То, что при Танской династии называлось хэ-шуй мохэ, ныне составляет их землю. 72 аймака, составляющие его, не зависели в управлении одно от другого, весьма любили грабежи и разбои. Когда умрет отец или сын, то плакать считалось неприличным. Только трупы их клали на горе, по прошествии 3-х лет брали их кости и сжигали; при этом пили вино и заклинали: «В зимние месяцы, если я пойду на охоту, то пособи мне поймать больше кабанов и оленей». Они не знали приличий и в тупости и невежестве превосходили всех. Их нравы с народами Хи и Мохэ в большей части сходны. Так продолжалось до Абаоцзи, который постепенно подчинил себе все малые роды и принял титулы Китайцев. Китайцы научили его письму по способу начертания Ли Шу. Он установил браки, учредил чиновников и назывался Хуанди или императором.