Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но несмотря на все внимание и заботливость Дао Цзуна, первые молодые впечатления дворцовых интриг глубоко въелись в восприимчивую натуру наследного принца, породив в нем нероновский характер, не оставлявший его до самой смерти: подозрительность, страстность, безумство в пирах, беспечность и, в тоже время, китайскую трусость (его бегство) и нерешительность, слабость[392] воли (его унижение при дворе Цзиньцев). Конечно, от такого лица, читатель, мы не можем встретить чего-нибудь, что носило бы на себе печать разумности или целесообразности, гуманной заботливости о благе подданных. Тут мы видим, как и при Му Цзуне, только личное удовлетворение страсти (казнь умершего И-сунь'я и его сотоварищей), бешеные порывы развращенной натуры и больше ничего. Этот государь уже не задавался никакою высокою мыслью, как его предшественник, о поддержке и благе народа, нет, для него на 1-м плане стояло свое, личное Я, apres nous le deluge. Притом, сама эпоха, тогда наставшая, грозное настроение Севера, куда еще при Дао Цзуне б. обращено внимание, бедность народа, общая деморализация войск и чиновников — все это не могло не иметь влияния на направление законодательной деятельности императора, его строгих репрессивных мер, которые, однако ж, несмотря на свою строгость, более всего исходящую для личных целей императора, не могли предотвратить той кровавой драмы, которая окончилась падением политического существования династии.

NB. Может быть, некстати, но я выскажу здесь свой взгляд на главную причину падения династии Ляо. Мне кажется, что главная причина падения династии (а не народа) заключается в том, что между правительством и народом не было внутренней связи, взаимной поддержки, той солидарности, которая так резко высказывается в Европейских государствах (указываю на современное событие: войну Пруссии и Франции, где в одной из сторон, Прусской, так сильно проявилась эта поддержка[393] и без которой немыслима и сама правящая сила). Этой разрозненности между правительством и народом мы не встречаем при избирательном образе правления в Киданьской истории, а если и встречаем, то не так резко, как при монархическом, когда народ был лишен непосредственного участия в государственном управлении, а правящий монархизм парализировал народные силы, их дальнейшее развитие, стал особняком от народа и, таким образом, порвал ту внутреннюю связь, которая была еще между ними при возвышении династии. Я отлагаю подтверждение своей мысли фактами, потому что это отняло бы у меня много времени...[394] Итак, мне кажется, это одна из главных причин падения династии Ляо, да и вообще всех династий на Востоке. В Китае мы видим тоже самое, хотя на первый взгляд и кажется, что Китайцы с своей слепой приверженностью к Хуан-ди, не подходят под эту категорию. Но нет, здесь мы встречаем тоже самое, что ясно доказывают 24 династии в Китае, особенно те эпохи в его истории, которые отмечены кровью междуусобиц (конец Чжоуской, Чжань го, конец Танской, У-да-ши). Для Китайца не важно самое происхождение правящего Хуан-ди (Маньчжуры на троне): ему нужно только, чтобы этот Хуан-ди свято соблюдал предписания древних святых мужей, чтоб он не посягал изменять порядок, завещанный древностью, и делать нововведения... Значит, он привязан к древним, издавна установившимся формам жизни и, значит, с этим только он и солидарен, к этому только и привержен: представители власти имеют для него значение настолько, насколько они являются охранителями заветов древности. Правда, идея о почитании монарха есть также завет древности, есть, так сказать, точка завершения политического миросозерцания Великого Кун-цзы, но только как абстракт, общая тенденция она и доступна Китайскому уму, мало обращающему внимание на многие качества каждого императора, его происхождение. Государь же смотрит на подданных, как на объект своего верховного права. Понятно, что при таком порядке вещей правительству нельзя слишком много рассчитывать на массу, для которой все равно, кто бы ни правил, лишь бы не было посягательства на священные для него формы отцов и дедов. При таких условиях, особенно, если правительство пожелает изменений существующего порядка, едва ли можно встретить сильную поддержку со стороны массы.

ТЕТРАДЬ IV

ПРОДОЛЖЕНИЕ ВНУТРЕННЕГО ОБЗОРА: ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО, РЕЛИГИЯ, РОЛЬ И ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИН В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДИНАСТИИ

Обзор законодательной деятельности Тяньцзо (с 1101-1125 = 24 года)
Уничтожение постановлений 3-го года Тай Кань

Первым делом вступившего на престол императора было, как это и следовало ожидать, отменение и пересмотр всего, что было постановлено в 3-й год Тай Кань (1078), т.е. в самый апогейный момент власти И-сунь'я (после смерти Хуан Тай-цзы). Таким образом, в 1-й год Цянь Тун (1101) было постановлено: тот, кто лишен прав, снова получал их и награждался; сосланные возвращались обратно; конфискованное возвращалось прежним владельцам...

Наказание умершего И-сунь'я и ссылка его товарищей и семейств их на поселение

Но этого было мало: закон мести требовал большего позора для бывшего гонителя. И вот указом 2-го года (1102) было определено: кладбища И-сунь'я, Терке (его сообщника) и др. разрыть, наказать трупы отрублением головы; их потомство, товарищей (бывших с ним в связи), а также и их потомство сослать в ссылку на границу. Их наложниц, домашнее имущество — все разделить для награды домам убитых (И-сунь'ем): домам Елюй Тобуцзя, Сяо Далугу (Да-ло-хе) и их товарищам.

Подкуп чиновников

Несмотря, однако ж, на такие грозные повеления, многие преступники избегали наказаний посредством подкупа.

Закон о наказании за потерю города

Но наряду с этим шли слабые наказания касательно военных преступлений. Так, за потерю города устранялись только от управления.

Смертная казнь за стрельбу на запрещенных местах

Между тем за ничтожные преступления, за стрельбу оленей на запрещенных местах, но которые касались лично императора, затрагивали его интересы, постановили страшную торговую казнь (т.е. казнь и оставление трупа преступника на площади). Так, когда в такой вине преступился некто Неле, главнокомандующий пехотным войском (син-цзюнь-цзян-цзюнь) с 3-мя другими, то они все были казнены и разбросаны (оставлены) на площадях.

Закон наказания низших военных чиновников

Низшие военные чиновники (цзюй-жень), замешанные в каком-нибудь проступке (го), наказываются низшим наказанием, без устранения от должностей, что должно строго исследовать.

Уголовные наказания относительно войска

Самое войско часто подвергалось штрафам и, не имея начальников, роптало и волновалось, делало кражи, бунтовало и дезертировало. Тяньцзо очень боялся такого настроения и в интересах пользы (?) прибегал к жестокости и насилию, посему уголовные наказания — бросание с крутого берега, расстреливание, прибивание гвоздями (распятие?), рассечение на части и т.д. — были во всеобщем ходу.

Разделение трупа на части и рассылка их по 5-ти столицам также пользовалось популярностью. Доходили даже до того, говорит история, что брали сердце преступника для принесения в жертву в храме предков: цзу-мяо (в кумирне предков).

Сходство первых моментов развития законодательства с последними актами его в деятельности Тяньцзо

Таким образом, говорит лирический тон истории, Тяньцзо, старавшийся избавиться от беспокойства без плетей и ссылки, причинял великое зло своими злодействами. Это было также причиной того, что Цзу и Цзуны проявили себя, т.е. народ вспомнил о них, вспомнил то время, когда также была строгость, но, очевидно, исходившая из другого начала, ибо хотя мы и видим, что Дао Цзун возвращается к той же строгости прежних времен, но он имел весьма разумную цель, вводил строгость в видах интереса общества.

вернуться

392

Замечательно, что следовавший за ним Цзиньский государь также последних моментов своей династии (1232) напр. Ай-Цзун, сжигающий себя в Цан-чжоу, осажденном Тациром, диаметрально противоположен трусливому и слабому Киданьскому императору. Кажется, один народ, живший при одинаковых почти условиях, только различавшихся численностью лет существования (Кидане — с 916 — 1124 = 208 лет, Цзиньцы — с 1115 — 1232 = 117 лет), а во многом расходятся друг от друга, что также дает нам знать, что влияние Китая, чем б. дольше, тем губительнее на национальный дух.

вернуться

393

Династия же Наполеонидов пала потому, что воинственное настроение было только в высших сферах, представителем которых явилось воинственное министерство Гралемона. Если бы тоже настроение и в такой же степени б. и в самом обществе, то в. вероятно...

вернуться

394

Что двор (правительство) разграничивал себя от массы — это не требует особенного доказательства. Укажу только на то, что правительство (т.е. двор) указом в г. пр. Тунь Хо (983-1012) постановило: «Не продавать полотно и парчу, назначенные для императорского двора», этим ясно выгораживая себя от других. Что масса не имела солидарности с «власть имущими», это мы можем видеть во всей катастрофе Тяньцзо: он бежит почти один; народ из Яньской территории рассыпается во все стороны и даже передается к Чжурчжэням, переходит к Сунцам, удаляется даже на Север (Яньцы в Пиньчжоу, где Чжан-цзё), но не бегут за удалившимся императором, который с трудом может набрать несколько войска, да и то следует за ним единственно только из-за наград (Мохеши, Тулубу). Когда пала династия (т.е. Тяньцзо бежал), мы не видим никакого взрыва народного патриотического чувства деяний нашего 12-го года (в России), и дело все уладилось дов. мирно, только потом Кидане начинают действовать (за себя) и тем влиянием на дела Чингиса отомщают Цзиньцам.

125
{"b":"834642","o":1}