О ней история оставила нам очень небольшое известие, а именно, что она, дочь фу-ма-ду-вея (императорского зятя) Пиле, по выбору была взята в дунь-гунь (Восточный, т.е. наследника, дворец), а затем, с воцарением Синь-цзуна, сделана Хуан-хоу (императрицей); за какую-то вину она подверглась наказанию и была разжалована в гуй-фей. Это последнее событие относится к 1-му году Чжунь Си (или Чжун Си, 1031), т.к. к самому разгару честолюбия Цинь-Ай, весьма вероятно, она была лишена титула (и, следовательно, власти) по ее проискам.

Теперь мы познакомим читателя также с замечательной личностью времен Дао Цзуна, замечательною не теми чертами характера, какие мы видим у Жень-и, т.е. активностью, влиянием на дела государства, а совершенно противоположной чертой — пассивностью, отсутствием чувства самозащиты против интриги, которую разыграл с ней всесильный тогда министр И-синь. Трудно как-то и верить всему, что говорит про нее история (или, собственно, ничего не говорит): неужели в ней не было нисколько голоса протеста, чувства самосохранения, чтобы сказать хоть слово в свое оправдание? А может быть, она и в самом деле была виновата в нарушении супружеской верности? Я передаю на суд читателя все, что оставила нам история об этой женщине. «Гуань-инь (ее имя), дочь младшего брата императрицы Цинь-Ай чумиши Хуй'я, благодаря своей красоте была взята во дворец, когда Дао Цзун был еще наследником (Ван-янь-чжао), а затем, по вступлении последнего на престол, получила титул Хуан-хоу. Кроме красивых форм тела, она обладала и эстетическим вкусом: умела со вкусом одеться, занималась легкой литературой (стихами), хорошо знала музыку и могла сама заправлять ею, играла с искусством на пи-па (монгольский музыкальный инструмент; См. выше), могла поговорить о легком (пустом) и серьезном, вообще, как видно, была женщина comme il faut. Недаром и титул она имела: И-де («красивые добродетели»). Не чуждо ей было и чувство ревности, высказывающееся в том, что она не советует императору брать наложницу Чжунь-юаня, отличавшуюся красотой, представляя для этого такой довод: «Сделать родственною нашему дому — для чего непременно ее?» От нее родился хуань-тай-цзы Жуй. В это время первым министром Дао Цзуна был некто И-синь. Он желал устранить Хуан-хоу от всякого участия в делах, уже и без того не занимавшуюся ими, и подговорил какую-то служанку (гунь-бей) из местности Дань-день-цзяо, по фамилии Динь-хао, открыть обвинение на императрицу в несоблюдении супружеской верности. По указу императора, И-синь должен был разведать это обстоятельство и подвергнуть императрицу пыткам. Как видно, императрица ничего не могла сказать в свою защиту, или, может быть, И-синь не передал ее оправдание. По заключению обвинительного приговора она была казнена. Труп ее был возвращен к родственникам... В г. пр. Цянь-Тунь (т.е. при Тянь Цзо, ее внуке) ей дали посмертный титул Сюань-и («раскрывающаяся красота») и похоронили на общем кладбище».

Чем объяснить ее безответность? Мы видим, что она отличалась бойкостью характера, была женщина с развитием, светски воспитана, обладавшая известными способностями, и, следовательно, нельзя подозревать в ней приниженность характера, забитость, которые являются только следствием гнета, моральной деморализации. Надо думать, что весь ответ на этот вопрос лежит в И-суне, который, наверно, представил все дело таким образом, что императрице ничего не оставалось делать, как лечь на плаху.

Не менее печальная участь постигла и заступившую вместо нее Хуй-фею Тасе (собственное имя), фаворитку И-суня, который предложил императору взять ее во дворец. Вот ее бесцветная история, где мы не видим ее самой, ее основного характера, а только тех лиц, которые распоряжались ее судьбой и двигали, как пешку. «Младшая сестра (мей) фу-ма-ду-юя (зятя императора) Симо, она во 2-м году Тай-Кань (1077) по рекомендации И-суня была взята во дворец и вскоре затем произведена в Хуан-хоу. Жила она несколько лет во дворце и не рожала детей, что, конечно, не могло нравиться императору, желавшему оставить по себе наследника. Императрица, видя, что не может рожать детей (бесплодна), просила императора взять во дворец младшую сестру ее, Этеле, бывшую в замужестве за сыном И-суня Су-е. После падения всесильного министра (что случилось в 7-м году Тай Кань, 1082) и пожалования Яньси титула Лянь-Вана, императрица как рекомендованная И-сунем и притом не рожавшая детей была разжалована в хуй-фей и заключена на кладбище. Младшая сестра ее, Этеле, бывшая тогда уже во дворце, возвратила ее из заключения, но она скоро после того благодаря интриге ее матери Янь-го-фу-жень (императрицы) Си-ку, направленной против объявленного тогда наследником престола Яньси, бьша разжалована в шу-жень (в меньшую жену с лишением прав и состояний) и сослана со всем домом в И-чжоу[432]; ее младшие братья не смели входить во дворец «синь-шень» (Шэнь-цзуна «возвышения мудрости»). При Тяньцзо в 6-й год Тянь-Цинь (1116) она была возвращена из ссылки и произведена в тай-хуань-тай-фей (т.е. фей — бабушки). Во 2-й год Бао-да (1120) она бежала к горам Хей-динь (черноголовым), где и умерла Похоронена в Тай-цзы-шань[433].

Так как мы ничего не можем сказать собственно о ее характере, бесцветность которого поразительна, то ограничимся только следующими размышлениями: 1) интрига И-суня, действительно, имела своей целью достижение большей власти или даже престола, на что ясно указывает его непосредственное участие в выборе жены Дао Цзуну после смерти Сюань-и; 2) что в Дао-Цзуне, действительно, совершилась реакция с падением министра, что видно из его внимания к Яньси (буд. Тяньцзо) и разжалования фаворитки павшего министра; 3) что женщина (в императорской семье) не имела тогда никакого значения, что доказывает безответность как Сюань-и, так и Хуй-феи, которые обе пали под ударами интриг, хотя сами и не принимали в них участия[434] и 4) что на женщину тогда смотрели, действительно, так, как было высказано выше, т.е. по отношению к рождаемости детей, как на существо, первое и прямое назначение которого быть распространителем человеческого рода, иметь детей (см. биографию жены Му-Цзуна).

Это падение влияния женщин в императорской семье, их бесцветность показывают нам, что тогдашнее общество клонилось к упадку. Не знаю, можно ли сказать это относительно всех граждан грозной когда-то империи, но что императорский сераль, полный интриг, арена разыгрывавшихся честолюбий, был на этом пути — в этом, кажется, сомневаться нельзя. Тот же мир интриг и та же бесцветность, приниженность женщины встретятся нам и в следующих обзорах, в век знаменитого Тяньцзо. Одна только личность выступает там ярче других — это Вень-фея Сё-сё, замечательная по своему живому характеру и тому некоторому влиянию, какое успела еще сохранить за собой женщина третьего периода; но та же участь, какая, как мы видим, постигла Сюань-и благодаря честолюбивым замыслам И-суня, заставляет смотреть на нее теми же глазами, мерить той же меркой, как и ее предшественниц.

Я остановлю внимание читателя на обзоре характеристик всех жен императора Тянь-Цзо как последних представительниц знаменательной эпохи упадка, третьего периода положения женщины, которые есть, в тоже время, и последний[435] в нашем настоящем обзоре.

Посмотрим, как бился пульс тогдашней общественной артерии, насколько тогдашнее состояние общества отразилось на женщине и наоборот. Император Тяньцзо имел 4 жен, записанных в истории, обзор характеристики которых я и представляю на суд читателя.