Если натворил дел - будь добр разобраться с ними.

И он уж порвался сказать, что все понял, но послышались быстрые шаги и в зал вошло трое.

Отправляли только за Бианкой, но она, скорее ненароком, привела с собой свиту из взволнованной Бебхен и растрепанной Триш с заплаканным лицом.

Почему-то, когда они появились, Гуну захотелось встать. Биа тут же посмотрела на него вопрошающе, и тот тяжело вздохнул, отводя взгляд. Он знал, что она поймет его. Но оттого легче не становилось.

- Мы отправляли только за Бианкой, - выговорил Хенр, намекая, что остальным девушкам нужно уйти.

- Что случилось? Я должна знать! - Бебхен вполне ожидаемо воспротивилась.

И на всеобщее удивление Гун встал на сторону сестры:

- Это касается всех. Они должны знать, что происходит, и знать, что делать, в случае чего.

Хенр посмотрел на сына чуть удивленно. Только что он был растерянным, рассерженным на обстоятельства, испуганным, что придется рисковать... Но сейчас вдруг заговорил громко, уверенно, в его взгляде показалась решительность, и хозяину Оплота почудилось, будто Гуннар за мгновение превратился в его глазах из запутавшегося мальчишки в мужчину.

Что так на него повлияло? Его слова? Или появление Бианки?

Что бы это ни было, в груди у Хенра затеплилась надежда.

Гун сам рассказал, в чем дело, и какой у них план. Он не пытался взвалить ответственность за это решение на плечи родителей, ничем не дал понять, что они все это придумали. Он говорил: «мы», - и имел в виду, казалось, не столько себя и Арин с Хенром, сколько всю семью сразу.

Бебхен, выслушивая все это, хмурилась, выпучивала глаза и едва вздрагивала, Триш не поднимала взгляд, уставившись себе в ноги, и теребила косу. Бианка стояла прямо, неподвижно, стойко.

Хенр поразился ее храбрости и вместе с тем подумал: если она станет следующей хозяйкой Оплота, то его дом и его люди окажутся в надежных руках.

- Мне бы хотелось, чтобы все сложилось иначе, - когда Гун закончил и зал на мгновение затянуло тишиной, Арин обратилась к Бии, - но мы не видим другого варианта...

Девушка сделала легкий жест рукой, призывая ее остановиться, и сказала:

- Я никогда не думала, что будет легко. Так или иначе все эти вопросы придется решить, - она посмотрела на Гуннара прямо, и в ее взгляде отразились одновременно нежность к нему и огромная внутренняя сила, - и мы их решим.

- Нужно начинать прямо сейчас, - Хенр посмотрел на девушку с уважением и благодарностью.

- Тогда я начну собираться, - тут же ответила Биа.

- Я помогу, - голос Гуна чуточку охрип, будто он устал.

Впрочем, к Бианке он подошел быстро, обнял ее за талию, шепнул что-то на ухо, и вместе они вышли из зала.

- Кажется, они любят друг друга, - прошептала сама себе Бебхен, проводя их взглядом.

Ей было радостно за брата и его избранницу, но вместе с тем горько, что на их долю выпало столько испытаний... И львиную долю из них обрушила на свою семью она сама.

- Неудивительно, что люди соглашаются на сделки с ардами, - вдруг сказала Триш тихо, но с едкостью в голосе, - одним достается все, а другим - ничего.

Хоть Бебхен было жаль, что Ларс с Триш серьезно поругались этой ночью (удалось выяснить подробности благодаря Бианке), слова девушки возмутили ее.

- Что ты такое говоришь?! - рыкнула Бебхен.

Но Триш не ответила ей. Лишь махнула рукой, поджала губы и, не прощаясь, ушла.

«Откуда он все это знает?», - то и дело вспыхивала в голове Эдварда мысль, когда он наблюдал за Софирцем и его людьми.

Единицам были известно о существовании ардов и другого мира. А о возможности перехода в него... Блейн затруднялся определить, сколько таких умельцев найдется среди людей. Сам-то он не до конца понимал систему и предпочитал просто наблюдать, как это делают д’арды под предводительством Гуннара.

Но вот перед ним предстало как минимум четыре пиратских судна, три брика и один галеон, та самая «Красная дева», давно уже набившая оскомину Майеру, и экипаж этих кораблей прекрасно знает все тонкости перехода между мирами.

Стоя на капитанском мостике, Эдвард, словно завороженный наблюдал за приготовлениями.

- Если так и будешь стоять с открытым ртом - решу, что ты ничего и не знал об ардах, - вдруг сказал ему Исимил шутливо, впрочем глаза его стрельнули.

- Я просто удивлен, - Блейн ухмыльнулся, - ты удивил меня. Со мной такое давно не случалось.

- Я удивлю тебя еще сильнее, - из уст пирата это прозвучало ни то как обещание, ни то как угроза. Софирец замолчал на мгновение, но, почувствовав на себе испытующий взгляд Эдварда, прибавил, - но это потом. Сначала перейдем.

Блейн кивнул, хоть жажда поскорее во всем разобраться разрывала его на части.

Однако стоило помнить: флотилия Майера никуда не делись и ждет рассвета, чтобы напасть на пиратов. А Эдварду очень-очень не хотелось оказаться посреди бойни.

Корабли Софирца отчалили, отошли от крепости и выстроились в прямую линию. Они ждали первых лучей солнца и заранее выровняли ход на восток.

Как только на горизонте появились первые огненные всполохи началось то, что Блейн про себя называл «танцами на воде». Он не понимал предназначение всех маневров, проделываемых кораблями, собирающимся совершить переход, но знал: если пропустить хоть одно движение - дорога в мир ардов не откроется.

Возможно, это был какой-то код или шифр. Для предков или кто там сторожил границу между мирами? Что-то вроде ужасно сложного в исполнении пароля, который дает ардам полную гарантию: чужак не попадет в их мир.

Что ж. Очевидно, что тот, кто продал ардам эту идею, обманул их. Ведь Исимил и его пираты точно были чужаками.

Выстроившись в ряд за «Красной девой», словно гусыня и ее птенцы, корабли выделывали повороты и зигзаги, а в тот момент, когда солнце выползло наружу, а его отражение на воде начало походить на светящуюся тропу из волшебной сказки, корабли выстроились в его направлении.

Эдвард знал: сейчас их как следует тряхнет, - и схватился о фальшборт обеими руками.

Исимил на это усмехнулся:

- Нет. Ты все-таки все знаешь.

В ту же секунду вода забурлила, могучая неизвестная сила со всей дури вмазала по дну корабля и вытолкнула вместе с собой соленую воду. Она вздыбилась вверх, чуть ли не до верхушки мачты, и на мгновение белой стеной оградила корабль от всего мира, а потом водопадом обрушилась вниз. И за ней, за этой стеной, уже был другой мир.

Зрелище быстрое, но впечатляющее. Впрочем, Эдвард его не любил: из-за треклятой водяной стены он вечно промокал до нитки.

Он зажмурился - соль попала в глаза, попытался вытереться рукавом, забыв, что и он весь пропитан морской водой. Скрепя зубами, он раскрыл веки сквозь боль и осмотрелся.

Куда их занесло?

Он помнил, что Гуннар рассказывал: невозможно предугадать, где именно в мире ардов появится твой корабль после перехода. Обычно, по воле предков ли или благодаря простой удаче, они выходили близко к Оплоту. Но был случай, когда их с Гуннаром занесло на самый юг и пришлось добираться домой две недели... Но зато они купили несколько ящиков отменнейшего вина в Солнечной твердыне, что тоже неплохо.

Сегодня, впрочем, Эдварду повезло и он оказался в самом удачном месте. Он увидел совсем недалеко гладкую цветную скалу с высеченной в нем крепостью.

- Мы у Прибрежной крепости? - зачем-то спросил он у Исимира, хотя вряд ли тот знал названия ардских крепостей.

- Что? - как и следовало предполагать, Софирец его не понял.

- Ничего. Просто хорошо, что мы переместились сюда.

- Мы всегда сюда перемещаемся, - он качнул плечами.

«Занятно...», - подумалось Эдварду. Впрочем, он быстро нашел логическое объяснение: все люди, попадающие в мир ардов, оказываются сперва в Прибрежной крепости. Просто это всегда жертвы кораблекрушений и утопленники, а не пираты на своих кораблях. Но, вероятно, для них действуют те же законы.