А что она имела в виду?..

- Я рад, я ужасно рад это слышать, - Хенр обрадовался так, будто его признали невиновным после затяжного судебного заседания, - тогда мы ждем тебя на пире. Он скоро начнется, - ард чуть ли не подпрыгнул, отходя в коридор, - Гун тебя отведет.

- Хорошо, Хенр, - Бианка кивнула ему, еле сдерживая улыбку. Господи, как он был счастлив! Стало очевидно, что эта неловкая беседа - дело рук Арин.

Но хоть все и прошло чуточку странно - Биа была благодарна за нее. Она почувствовала себя увереннее, значительнее. Ее не использовали, с ней считались.

Когда Хенр исчез, на пороге показался Гун. Он выглядел на редкость простодушным, его обычно хмурое, напряженное лицо размягчилось и Бианка вдруг поймала себя на мысли, что сейчас на него даже приятно смотреть.

Разумеется, от этого она тут же поспешила отмахнуться...

- Мне радостно, что еще есть в мире расклад, в котором ты предпочтешь меня кому-то, - опершись спиной о дверной косяк, проговорил Гун шутливо.

- Я удивлю тебя, но таких раскладов несколько. Если встанет выбор между тобой и Хельгой, например, я тоже выберу тебя.

Гуннар усмехнулся, но в его взгляде отразилась виноватость. «Нельзя было подпускать к ней Хельгу», - подумал он с горечью.

- А если встанет выбор между мной и Майером? - неожиданно спросил Гун и тут же прикусил язык. И как ему в голову пришла такая мысль? И какого черта он ее тут же озвучил?

Бианка вздрогнула ее глаза округлились от удивления, бровки опустились от негодования, а тонкие пальцы нервно затанцевали вокруг друг друга.

- Что ты... - на выдохе произнесла она.

- Ничего. Я... Я постоянно сначала говорю или делаю, а потом думаю. Это мое проклятие по жизни, - Гун резко стал снова мрачным и строгим, - пир скоро начнется. Я буду ждать тебя внизу, как только ты будешь готова.

Пушечное ядро позавидовало бы той скорости, с какой Гуннар вылетел из ее комнаты. Ему стало ужасно неловко за те слова. Какое право он имеет сравнивать себя с ее мужем? Как бы ни был отвратителен Майер... Он все же был законным супругом Бианки.

А он, Гуннар, всего лишь подлец, который похитил ее и причинил столько страданий.

Спустившись на первый этаж и устроившись на скамье подле камина, Гун постарался очистить голову. Не думать о Винсенте. Не думать даже о Бианке. Видят предки, последнее давалось ему непросто.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз в его доме жила женщина. И было ли такое? Своих любовниц он не приводил в семью, Хельга, хоть и всегда высоко отмечалась ардами, тоже никогда здесь не останавливалась. Да и мама с Гарен ее недолюбливали. Он уж молчит о младшей...

И вот в его доме теперь живет Бианка. Непокорная, своенравная, прекрасная. Девушка, которая его ненавидит. Девушка, которая принадлежит его врагу. Девушка, о которой он все чаще и чаще думает.

Послышались тихие шаги, и Гуннару пришлось вернуться в реальность. Бианка спускалась к нему по лестнице.

Она выбрала изумрудно-зеленое платье с широким круглым воротом, оголявшим тонкие ключицы. Оно сидело на ней идеально, подчеркивало округлые бедра, стройный стан, небольшую, но обольстительно округлую грудь. Рукава тесно облегали узкие плечи и тоненькие ручки, и Бианка казалась такой хрупкой...

Гуну тут же в голову пришел вопрос: «И как она с такими нежными слабыми руками умудрилась взобраться по мачте в разгар шторма?». Ему дальше подумалось, что вся она не предназначена для борьбы, и тем не менее она боролась каждый день. С ним. С Хельгой. С судьбой.

«Легко быть храбрым, когда ты здоровый мужлан. Но какого быть храброй, когда ты нежная девушка, как Бианка?», - подумал Гуннар, подходя к лестнице и протягивая Бии руку.

Ему ужасно хотелось, чтобы она протянула свою в ответ, чтобы позволила сжать в ладони ее тонкие изящные пальчики.

И как же велико было его удивление, когда она действительно это сделала. Бианка подала ему руку почти сразу, с неожиданной для себя охотой... Она тут же оправдала это тем, что платье ей длинно, и она опасается споткнуться, но... В глубине души понимала: это не первопричина.

Вот только что ею являлось?

- Ты потрясающе выглядишь, - проговорил Гун тихо, будто ее вид лишил его последних сил.

- Говоришь, как светский лев, - она усмехнулась, а ее щеки зардели, - а не как разбойник.

- А как должен сказать разбойник? - как же ему был приятен румянец на ее щеках, искорки в глазах и эта озорная, с легкой хитрецой, улыбка!

- Не знаю, - она качнула плечами, - это же твоя профессия! - она осторожно провела рукой по распущенным мягким волосам.

- Не знал, что есть такая профессия, - ответил Гун шутливо, хотя ему становилось все сложнее концентрироваться. Он чувствовал, что тонет в ее голубых глазах, а запах ее волос кружил голову, - дай подумать, как должен сказать разбойник... - он заставил себя собраться, - м-м-м... - Гун вдруг отступил на полшага назад, развел широко руками и сделал голос комично громким и низким, - вот это баба, вот это я понимаю!

Бианка звонко рассмеялась. Гуннар чувствовал себя полным дураком, но если это ее веселило - готов был мириться с этим ощущением до конца.

- Разбойник из тебя никудышный, - иронично заявила Биа.

- Пожалуй, это хорошо.

- Пожалуй.

Вдруг Гун понял, что хоть и рассмешил ее, но выпустил ее руку. Прежде чем Бианка опомнилась, он еще раз протянул свою ладонь и замаскировал этот жест под игру:

- Итак, миледи, не составите мне компанию на сегодняшнем пиру?

Она усмехнулась и закачала головой:

- Опять светский лев? Он тоже у тебя не особо получается.

Биа шагнула навстречу и взяла его под локоть.

Так даже лучше.

Гун почувствовал, как по телу распространяется тепло и приятное покалывание. Сердце забилось чаще, мысли словно бы затянуло дымкой, как когда чуточку пьянеешь. Предки, какое же это было приятное чувство. Гуннару хотелось бы держать ее за руку вечность, лишь бы не прощаться с ним!

А еще лучше, чтобы ее тоненькие теплые ручки прикасались к нему, к его лицу, к шее, к груди, к...

Он вздрогнул, осознав, что фантазия заводит его слишком далеко, что впереди еще целый вечер среди кучи родных и знакомых, и что его темно-бордовые, почти что черные, брюки слишком тесны в области бедер и паха, и если он продолжит в том же духе - станут еще теснее. И, как он полагал, это принесет неудобство не только ему, но и его соседям за столом.

Они шли неспешно. Длина платья не позволяла Бии вышагивать если не уверенно и быстро, то хотя бы в привычном темпе, и она чувствовала себя ужасно неуклюжей.

Гун же благодарил предков, что не нашлось платья ей по размеру, и теперь он может быть полезным. И может показать, что хочет о ней позаботиться. Пускай и в такой мелочи... Но все хорошее обычно кроется в таких мелочах.

Она была так близко, так крепко держала его, но при этом оставалась полностью сконцентрированной на своих движениях и все мысли направила на борьбу с чрезмерно длинной юбкой. А, значит, не думала ни о том, что граница меж ними двумя почти полностью расплылась, ни о его прошлых прегрешениях.

Гуннар чувствовал себя немного обманщиком, но, вероятно, иного способа втереться ей в доверие, кроме как подступать в моменты слабости и предоставлять свою поддержку, он не найдет.

Пожалуй, в этом и нет ничего бесчестного. Ведь он делает все это искренне.

Гун с улыбкой вглядывался в ее лицо. Бианка хмурилась, чертыхалась себе под нос, каждый раз когда запиналась, и оголяла белые зубки, будто скалящийся зверек, и отчего-то все это вместе казалось ему ужасно милым и забавным.

Так они прошли в главное здание и двинулись по коридору в сторону зала. На пути встречались первые гости, суетящиеся слуги. Все приветствовали Гуннара и с любопытством рассматривали девушку, которую он с таким старанием сопровождал. Гун едва замечал их и не успевал приветствовать в ответ. В какой-то момент битва Бианки с платьем, стала и его битвой, и он даже с некоторым азартом наблюдал, как сокращается дистанция до зала.