Иными словами, ни равнодушия, ни спокойствия в его голосе не обнаружилось, и разгневанная Бианка со всей силы пнула его.
Точнее, попыталась пнуть.
Она опрометчиво прицелилась в пах, чтобы причинить ему как можно больше боли. Она уже знала, что это самое чувствительное место у мужчины, хотя пока еще имела смутное представление о том, что именно там отвечало за чувствительность.
Но Бианка кое-что еще не было ей известно: мужчины всегда внимательно следят за тем, что находится в близости к их паху. А если это ножка разъяренной девушки - их внимательность и реакция поднимаются до предельного уровня.
Гуннар ловко схватил Биу за тонкую лодыжку и не позволил случиться катастрофе. Хотя он быстро определил ее намерение, сердце все равно вздрогнуло.
Кажется, Бианка последние силы вложила в этот удар. Позволь Гун ему случиться... Ух. Эта фантазия заставила его поежиться.
- Тихо ты, - то ли рыкнул, то ли буркнул Гуннар, - я еще хочу завести детей.
- В мире и так много мерзавцев и разбойников, чтобы ты еще плодил новых, - прокряхтела Биа, выдергивая ногу. Сильные пальцы Гуна сжались и не отпустили ее.
Бианка злобно стиснула зубы, но внутри нарастало отчаяние. Оно тошнотворным и жгучим чувством вспыхнуло в груди и медленно поднималось к горлу. Девушка задергала ногой, но Гуннар не отпускал, а в какой-то момент даже чуточку потянул на себя, показывая, кто из них сильнее.
Ужасное чувство оттого резко метнулось по глотке вверх, отразившись слезами на глазах и криком, вырвавшимся из искривленного страхом рта:
- Пожалуйста, нет!
Глаза Гуна округлились, на лице отобразилось изумление. Что она... Что она подумала?
Он тут же выпустил ее лодыжку. Биа отскочила, прижала ноги к груди, и забилась в угол, как отнятый от кошки котенок.
- Я и не думал... - проговорил Гуннар, медленно доходя до мысли, что он выбрал не лучшее время ставить ее на место.
- Просто не трогай меня, - зашептала Бианка, - не надо.
Она опустила голову, темно-бордовые, спутавшиеся волосы закрыли ее бледное лицо.
Гуна поразила резкая перемена в ней. Только что она отважилась взобраться на мачту посреди мощной бури, чтобы освободить парус и спасти корабль. А тут всего лишь глупый жест с его стороны, и такой искренний ужас - с ее.
- Я не трону тебя, - пообещал он. Ему вдруг захотелось ее приободрить. Успокоить. Слава предкам, он успел осмотреть ее, пока Бианка не очнулась, и обработать ссадины и ушибы, так что получится сдержать слово, - я помню, что ты невеста, - сказал он, надеясь переключить ее мысли.
- А если б я не была невестой? Это бы что-то поменяло? - она повернулась, но волосы не убрала. Бианка видела Гуннара и была рада, что он не видит ее. Это дарило чувство защищенности. Совсем небольшой. Но на безрыбье...
- Нет. К чему это?
- Хорошо. Потому что я не невеста. Я жена Майера.
Гун удивился и не уследил за выражением лица. Брови опустились, губы прислонились друг к другу так плотно, что еще чуть-чуть и рот превратиться в одну только линию на лице.
Глава 6 - 2
Бианка напряженно застыла. Разве это может иметь такое большое значение? Невеста, жена... Какая, по сути, разница похитителю?
- Мой информатор говорил... - начал Гуннар, но вдруг замолчал.
Биа не сдержалась и саркастично ухмыльнулась:
- У тебя еще и информатор... - за улыбкой она тщетно прятала страх.
А этот подлец... Этот подлец готовился. Значит, все точно не просто.
Гун продолжал молчать. Его лицо оставалось напряженным, но взгляд задумчиво устремился на невидимую точку где-то внизу и сбоку.
Бианка не могла в толк взять, отчего он так притих и напрягся.
Да и сам Гуннар едва ли сумел объяснить. Вроде жена Майера - это даже лучше, чем невеста. Это куда более ценный трофей и предмет шантажа.
Но странным образом известие о ее замужестве его задело. Хотя на то не было очевидных причин. Это вообще не его дело!
Однако перед глазами так и всплывал картинка: мерзкий толстый, красный и потный Майер на брачном ложе с этой девушкой. Волей-неволей Гуннар успел немного изучить ее тело, пока обрабатывал раны. Ее стройные ножки, ее удивительно тонкую талию, лебединую шею, которую так и манило осыпать поцелуями по всей ее длине, опуститься ниже, к чуть выпирающим ключицами, к груди... Он не наглел и не терял берега, потому раздевать бедняжку больше необходимого не стал. Ему оставалось только гадать, как выглядят самые манящие места.
Он представлял ее грудь небольшой, как это было видно и в платье и без него, но упругой и объемной, с аккуратными чувственными сосками...
От дальнейших фантазий его неотвратимо отвадила мысль: это все трогал Майер. Его грубые потные ладошки скользили по этой нежной белой коже, по этому прекрасному телу, к которому он никогда не сможет притронуться нежно и страстно, его глаза любовались тем, что никогда не обнажится перед Гуннаром, его мерзкий ядовитый язык ласкал ее рот, ее грудь, ее лоно... Нет. Последнее - вряд ли. Майер не заботился ни о ком, кроме себя, и едва ли подумал об удовольствии или хотя бы комфорте супруги.
- И почему ты только за него вышла... - он сам не заметил, как озвучил мысль.
- Как будто я здесь что-то решала, - обижено буркнула Бианка, - у кого достатка больше, к тому меня и подсунули. Будь ты богаче Майера, могли бы и за тебя выдать. И не смутились бы, что ты разбойник.
От слов, что он мог бы быть ее женихом, почему-то екнуло в груди, и Гун слегка смутился. Такое с ним бывало редко.
Он решил, что пора оставить Бианку, пока ему не полезли в голову новые глупые мысли. Она-то точно их не оценит, да и ему лишние проблемы не нужны. Он и так нарушил слишком много законов и правил, его и так ждали непростые времена.
Биа не без радости приняла его решение уйти. Видно было, что она устала, да и общество Гуннара ее тяготит.
Гун отполз к выходу из шатра, но прежде чем выйти, посмотрел еще раз на Бианку и сказал:
- Ты сделала большую глупость и чуть не расшиблась насмерть, но... Ты спасла нас. Спасибо, Бианка.
Она удивилась и даже убрала взлохмаченные волосы, открывая беленькое уставшее лицо. Что-то блеснуло в ее взгляде. Что-то ужасно знакомое, но то, что Гуннар до поры до времени не позволял себе вспоминать.
Девушка ничего не ответила, но кивнула, благодаря за признание ее подвига.
Гун вышел.
Холодный воздух ударил по лицу, спина заныла, когда он, наконец, встал в полный рост и распрямился.
Корабль был в плохом состоянии, но еще на ходу. Вода казалась темной и мутной, а небо - серым. Но буря осталась позади.
Гуннар распорядился перейти на дрейф, чтобы команда чуточку перевела дух. Впрочем, следовало решить, что делать дальше.
- Как она? - тихий вопрос Триш помешал Гуну хотя бы начать думать.
- Очнулась. В порядке.
Глаза у девушки были красные, мокрые, губы тряслись. Она искренне перепугалась за подругу, и болтовня младшего из двух братьев не могла пресечь ее беспокойства.
Триш кинулась к Бианке, даже не попрощавшись с Ларсом. Но тот обижался недолго. Он задержал долгий взгляд на ее округлой попке, которая стала еще виднее, когда девушка вползала в шатер, и остался весьма доволен увиденным.
- Да-а-а, - протянул Ларс, когда Триш исчезла за плотной тканью, а его брат отошел к борту и устало облокотился о перила, - боевую девку ты себе оттяпал! Мелкая, но бойкая... Она прямо как Гарен!
Звучание этого имени ранило больнее острейшего кинжала. А то, как спокойно оно было произнесено, взбесило, словно красная тряпка быка.
Гуннар едва сдержался. Но он не хотел отчитывать брата. И не собирался. Ведь за что? За то, что тот уже не оплакивает Гарен? В отличие от него?
Нет.
Он не заговорит о ней. Пока не разберется с Майером. А там... Может, и не придется ссориться с Ларсом. Может, он и сам сможет отпустить ее и спокойно вспоминать вслух.
- Что мы будем делать? - в голосе брата послышалась неуверенность. Кажется, он понял свою ошибку, и не стал усугублять, а просто перескочил на другую тему, - кораблю нужен ремонт, да и отдых ребятам... Сколько еще до дома? Доплывем?
