- Прошу, присаживайся, - Гун подвел Биу к стулу на самом краю стола и отодвинул его перед ней.

- Опять строишь из себя светского льва? - она села.

- Теперь его ты будешь видеть куда чаще, чем разбойника, - иронично отозвался тот, расположившись на соседнем месте.

- Как насчет настоящего Гуннара? Его я увижу? - Биа чуточку смутилась, когда сказала это. Но странным образом ощутить жар на щеках было даже приятно.

- Может быть. Однажды.

- Почему не сейчас?

- Возможно, он пока еще стесняется выходить.

- Не думала, что настоящий Гуннар такой стеснительный.

Он усмехнулся, а затем задумчиво проговорил:

- Да... Я тоже не думал.

Оба замолчали, но от неловкого перерыва в разговоре спас Хенр, который занял свое место во главе стола и торжественно объявил:

- Друзья! Мои сыновья вернулись в целости и сохранности из своего долгого и непростого путешествия. Предки благоволили им, а, значит, благоволят и нам. К тому же сегодня вернулась и наша любимая Бебхен, - в отличие от братьев, которые сидели смирно и просто слушали, младшая замахала всем рукой, когда зашла речь о ее возвращении. Гости не могли не заулыбаться ей, - к тому же мы принимаем в гостях двух прекрасных девушек из мира людей... Я надеюсь, нет, я уверен, что эти земли принимают вас с радушием и должным уважением, - Хенр, стоявший все это время с кубком в руках, пока остальные сидели и слушали его, вдруг замер и задумался.

Кажется, он запнулся в своей речи, и теперь над залом повисла неприятная тишина.

- Значит, у нас целых три причины для праздника! - вдруг нашелся Ларс и показательно поднял свой кубок.

- Да... - Хенр был будто бы чуточку удивлен, что младший сын протянул ему руку помощи, - так давайте хорошенько отпразднуем все эти три причины! - сказав это, он не только объявил начало праздника, но и показал Ларсу свою благодарность.

Это очень обнадежило Гуннара. Значило, что эти двое вскоре помирятся.

Он не особо любил пить, но при таких обстоятельствах не мог не поднять свой кубок.

- Как ты относишься к меду? - спросил он у Бианки, прежде чем выпить со всеми за начало пира.

- Я могу воздержаться?

- Конечно. В кубке мед, в стакане - сок, - взглядом Гун указал на приборы и посуду, лежавшие перед Бией, - выбирай, что угодно.

Она благодарно кивнула и уж потянулась к соку, но тут увидела, как просиявшая от гордости Триш обняла Ларса за шею и чмокнула в щеку.

Биа намеревалась последовать совету Арин и позволить подруге самостоятельно распоряжаться свой судьбой, но сейчас почувствовала, как дергается глаз. Нет, ну это же совсем никуда не годится! Они же на людях!

«Немного я все же выпью», - решила Биа и резко схватилась за кубок.

Жгучий сладкий напиток защипал горло, но согрел все внутри.

После того, как Бианка сделала небольшой глоток, довольный собой Ларс вдруг повернулся лицом к Триш и поцеловал ее в губы.

Немыслимо! О чем эти двое думают?! Биа вцепилась ноготками в несчастный кубок, поднесла ко рту и опустошила одним махом.

- Не налегай так, он не крепкий, но может ударить по голове, - Гун недоуменно посмотрел на свою соседку.

Бианка зажмурилась словно бы от боли. Она поняла, что слово «может» неактуально. Напиток уже ударил по голове, и она сильно закружилась.

Гуннар догадался, в чем дело. Арды довольно просто относились к проявлению чувств на публике. Они не считали, что это обязывает к чему-то. Вероятно, в том обществе, в котором выросла Бианка, дела обстояли иначе.

На протяжении всего пира он пытался ее отвлечь. Рассказывал, кто есть кто из гостей, и Биа с удивлением узнала: большинство из них - местные жители. Причем многие - представители «простых» профессий - фермеры, ремесленники, моряки. Все сидели за одним столом, пили один мед, ели одну еду.

Это показалось Бианке поразительным. Даже Триш, хоть она жила в их семье с детства, заставляли есть в отдельной комнате (что никогда не укладывалось у Бии в голове и совершенно ей не нравилось). А тут... Все совсем иначе.

- И они все арды? - спросила девушка заинтересовано.

- Не все. Не совсем. Я могу потом рассказать тебе, как устроена наша жизнь. Завтра, например... Не хочешь прогуляться завтра со мной по Оплоту?

Биа осторожно посмотрела на Гуннара. Он сидел очень близко - иначе шум веселья полностью перекрывал бы его голос, и девушка не решалась полностью развернуть к нему лицо и посмотреть в глаза.

Он озвучил свое предложение словно бы непринужденно, но его соседка заметила, как напряглись его руки.

- Пожалуй... Это будет интересно, - почему-то она не стала отказываться, хотя мысль, что завтра они будут гулять совершенно одни, ее чуточку взволновала.

Гун выдохнул, как если бы долго задерживал дыхание, и улыбнулся. Биа выпила еще меда.

Хотя сосед всячески отвлекал ее, Бианка продолжала глядеть на подругу, весело смеявшуюся в ответ на слова, которые без устали шептал ей на ухо Ларс. Лицо Триш покраснело, как спелый томат, глаза блестели ярче звезд в самую темную безоблачную ночь. Она никогда не выглядела такой счастливой. Бианка не знала, как на это реагировать. Она все еще не доверяла Ларсу, но Триш так хорошо сейчас... Она пыталась уберечь подругу от беды, но что если все это время препятствовала ее счастью?

Хмельной туман оказался как нельзя кстати - Бианке удалось не зацикливаться на этой мысли.

Спасибо двум кубкам меда. Трем кубкам. Четырем?.. Она не помнила, сколько их было и не заметила, как опьянела.

Конец пира увенчался выступлением барда. Он исполнил прекрасную мелодичную балладу, и Гуннар, наклонившись к Бии поближе, тихо объяснял ей, кто герои этой истории. Речь там шла о прекрасной ардессе, полюбившей человека. Она родила ему сына, но тот оказался слабым и должен был вот-вот умереть. Тогда мать отдала мальчику свою бессмертную душу, став обычной женщиной. История показалась Бии ужасно грустной, хоть закончилось все хорошо: влюбленные прожили счастливую человеческую жизнь, а их сын стал великим героем.

Гуннар, кажется, разделял ее мнение. Под конец его разъяснений голос у него стал чуточку тоскливым.

Бианка же все это время ощущала тепло его тела и жар его дыхания на ухе и шее - он склонился к ней, чтобы говорить тихо и не мешать барду - слышала странные, волнующие нотки в его голосе, чувствовала, как он осторожно прикасается то к ее руке, то к плечу, то к талии... И почему-то совершенно не пыталась его осечь.

Когда праздник подошел к концу, гости начали расходиться и двое тоже выдвинулись домой, Биа едва шевелила ногами, да еще и это платье... Гуннар выпил немного, куда меньше, чем его соседка, но достаточно, чтобы почувствовать себя увереннее и наглее. Он не в силах был видеть, как девушка безуспешно пытается вышагивать по коридору, и поднял ее на руки.

Бианка вскрикнула весело, а Гун широко улыбнулся.

Впрочем, он не успел сделать и двух шагов, как Бианка замычала:

- Пусти-и, - язык у нее едва шевелился. Она была в стельку, - я... Я с-сам-ма!

- Ты все всегда делаешь сама, да пиголица? - Гуннар усмехнулся.

Биа вдруг начала ворочаться и вырываться, и арду пришлось пойти на поводу. Ее ноги подогнулись, когда оказались на полу, и Гун придержал ее за руки, чтобы опьяневшая девушка не упала.

- С-сама! - она скорчила смешную чрезмерно важную и сконцентрированную рожицу, - не н-надо мне помо... Помо... - она смогла сделать всего два шага и вдруг повалилась назад, выкрикнув продолжение слова, - ...гать!

Бианка благополучно упала в руки Гуннара, который, конечно же, не дал ей отдалиться.

- Ладно... Ладно, - она надула губки, и арду пришлось взмолиться к предкам, чтобы сдержаться и не прильнуть к ним с горячим поцелуем, - можешь меня понес-сти! - она взмахнула рукой, прямо как королева.

- О, спасибо за такую великую честь!

Он отнес ее обратно в ее комнату и аккуратно уложил на кровать. Бианка уж отключилась и сейчас мерно посапывала.