- Биа? - они долго молчали, но вот Гун решился заговорить, - все хорошо? Мне показалось, что ты дошла до конца...

Она вздрогнула и закусила нижнюю губу. Бианка понятия не имела, как задать свой вопрос. Как хотя бы подойти к нему! Страсть между мужчиной и женщиной была табуированной темой, сколько она себя помнила. И даже вкусив ее, девушка не могла перебороть внутренний барьер.

- Я просто... Не совсем понимаю, - господи, как же глупо, наверное, прозвучали ее слова!

Но неожиданно Гуннар догадался, о чем она:

- Я не думаю, что нам с тобой стоит спешить, - Биа еще не решилась посмотреть на него, но услышала смешок в голосе, - знаешь, ведь у ардов принято избивать палками мужчин, забравших девственность девушки до свадьбы.

Она улыбнулась и поводила кончиком носа по рельефной складке меж мышцами его груди.

- Никто же не знает, - выговорила Бианка. Впрочем, в ее голосе слышалась благодарность. Наверное... Наверное, при всех обрушившихся невзгодах, при всех особенностях ее воспитания и в целом порядков в ее родном мире, она не смогла бы со спокойным сердцем всецело отдаться ему в первый же раз.

- Я знаю, - Гун поцеловал ее в макушку, - я хочу все сделать правильно, Биа. Может даже впервые в жизни. Я не хочу спешить, не хочу давить, перегибать. И, особенно, я не хочу причинять тебе боль. А остальное... Поверь, когда придет время, я своего не упущу!

Она рассмеялась и решилась взглянуть на него. В его глазах не виделось ни осуждения, ни призрения. Только нежность и радость.

Биа поцеловала его в губы и тут же невольно вспомнила, какие удивительные ощущения они ей доставили. А его язык...

Господи, она действительно так думает?!

Чувство стыда накатило волной, но Бианка не поддалась ему. Она заставила себя признать: да, она думает о Гуннаре, о его теле, о его поцелуях и о тех ощущениях, которые он ей доставил.

И она не перестанет думать и чувствовать. Даже если стыд станет сильнее, даже если от неловкости станет невозможно дышать. Все это можно перебороть и преодолеть.

Особенно, когда наградой будут те прекрасные мгновения между ней и Гуннаром, которые они разделят в будущем.

И Биа искренне желала, чтобы это будущее было скорым.

Он не заметил, как задремал вместе с ней. Наверное, его тело и разум отвыкли от теплой неги и не смогли противиться ее влиянию.

Мышцы тела расслаблялись, веки тяжелели. Волосы Бии чуть щекотали грудь и лицо.

Как же хорошо ему было...

Но Гун не успел насладиться этим неглубоким, но приятным сном. Нечто будто бы ворвалось в его сознание. Он ощутил толчок и резкую вспышку, и уж готов был проснуться, но это нечто удержало его.

Гуннару привиделся силуэт. Неясный, расплывчатый, но чем-то знакомый. Вот только чем именно? Гун затруднялся в ответе, но отчего-то не сомневался: это Майер.

Это его душа.

Она двигалась к нему навстречу, будто готовая сдаться, перейти в руки нового полноправного хозяина.

И оттого замерло сердце. Неужели он получит ее? Неужели в тот час, когда Гуннар решился отказаться от мести - месть свершится?

Когда образ врага уже почудился совсем близко, когда на Гуна накатило странное ощущение жара и чувство, будто он вот-вот схватится за гнилую душонку и никогда больше не отпустит, силуэт исчез. Лопнул, будто мыльный пузырь.

Гнев волной прокатился по нему, и в тот же миг прозвучал голос, который Гуннар давно не слышал, но точно помнил, что он принадлежит Майеру: «Я готов отдать долг. Но ты должен вернуть мне Бианку».

Это прозвучало так оглушительно, это казалось таким возмутительным, что Гун сильно вздрогнул, просыпаясь, и разбудил при этом Бию.

- Что-то случилось? - спросила она, подняв заспанное личико.

- Просто... Просто дурацкий сон, - ответил Гуннар.

Хотя он не был уверен, что это просто сон. Какое-то внутреннее чувство, не очень знакомое, но сильное, подсказывало: это настоящее согласие. Майер готов отдать долг.

Но с условием, которое Гуну не хотелось выполнять.

Он уговорил себя, что не должен делать преждевременные выводы. Каким бы реальным ни казалось ощущение, он толком ничего не знал о сделках и не мог делать выводы.

Прежде чем хотя бы думать об этом и, уж тем более, говорить Бии, он поделится этим с отцем. Высший ард точно рассудит все правильно.

А пока... У них с Бианкой еще осталось немного времени, чтобы побыть друг с другом.

Ему хотелось целовать ее, прикасаться к ее тонкой теплой коже, обнимать и прижимать к себе... Он вспоминал ее прекрасное обнаженное тело и хотел, конечно же, намного больше, чем позволял себе сейчас.

Однако Гуннар принял решение и не собирался его менять. Раз Бия осталась нетронутой, то он соблюдет закон и ардов, и ее народа, и их первой полноценной ночью станет брачная ночь.

Может, это несколько старомодно и слишком традиционно... Но было в этом нечто... Искреннее, особенное. Нечто, что сделает начало их совместной жизни по-настоящему счастливым, что они будут вспоминать всю свою жизнь.

Гуннар усмехнулся. Он действительно размышляет о свадьбе? Кто бы мог подумать, что с ним это случится. И кто бы мог подумать, что простое нахождение рядом с ней, одна лишь возможность прикасаться к ней, говорить с ней, сделает его таким счастливым.

Но как бы ни хотелось остаться в этом мгновении навечно, у мира были свои планы. Ночь неминуемо подходила к концу, на горизонте уже дребезжал алый рассвет, и пока еще над головой виднелись яркие белые точки, готовые указать путь домой, двое снова подняли парус, выровняли курс и на медленном ходу отправились обратно в Оплот.

Ранее утро окрашивало все в молочно-серый цвет, и на душе оттого становилось тоскливо. А, может, дело было в скором возвращении к неразрешенным вопросам.

Глядя на Бианку, снова вставшую за штурвал, Гуннар постарался освободить голову, и не думать о проблемах. Ему хотелось просто любоваться ею. Пока есть такая возможность.

В мыслях, впрочем, то и дело всплывал образ Майера, и Гун невольно раздумывал над поставленным слизняком условием.

Вернуть Бианку.

Зачем? Не видно было, чтоб он старался ее вернуть и спасти. Столько времени прошло с момента похищения, а он даже не попытался вступить в переговоры! Гуннар бы точно знал, если бы это случилось. Эдвард был рядом с Майером и как раз этого и ждал.

Если все это правда... То тут есть подвох. Ловушка.

- Что-то случилось? - Биа оглянулась на него через плечо. Молчаливость и мрачность Гуна не ушла от ее внимания.

- Ничего. Я просто немного задумался, - Гуннар заставил себя улыбнуться, но вымученность этой улыбки лишь придала его лицу еще большую виноватость.

- Гун, пожалуйста, не скрывай ничего от меня, - в голосе Бианки послышалась сила и категоричность, - если есть какая-то проблема, я хочу знать о ней и решать ее, а не прятаться.

Он стиснул губы и выдохнул через нос. Что ж, ее правда. Еще когда они плыли в Оплот, сразу после похищения, Гуну пришлось на горьком опыте понять: если не говорить с Бианкой прямо и искренне - она все кости тебе перемолотит, пока не добьется правды.

- Просто... - он подошел ближе, - мне приснился Майер.

Ее бровки от удивления дернулись вверх.

- Мне даже немного обидно, - пошутила она, - тебе снится мой муженек, а не я!

Гуннар легко усмехнулся:

- Да уж, - но тут же прибавил серьезно, - мне приснилось, что он готов отдать свою душу. Но я должен вернуть тебя.

- Ты думаешь, это правда?..

- Я не знаю, - отрезал он, - я не хочу думать об этом. Я поговорю с отцом, он сможет рассудить.

Биа кивнула и перевела задумчивый взгляд на море. Почему это случилось именно сейчас? Когда их с Гуном чувства почти достигли пика? Когда он решился оставить ради нее свое прошлое? Когда она была готова оставить ради него свой мир?

- Если это правда, Гун... - заговорила она тихо.

- Я не стану даже думать об этом, - он прервал ее, - я решил. Майер наверняка что-то замыслил, а у нас и так много проблем, чтобы тратить силы на слизняка. Я уверен, что в мире найдется много желающих раздавить его своим сапогом.