Биа саркастично ухмыльнулась. Майер? Расплатится? Ей уже едва в это верилось.

- А что если... Он не расплатится? - она бросила в его сторону быстрый гневный взгляд, в котором на секунду показалось нечто истеричное.

Прямо как у Хельги.

У Гуннара оттого мурашки пробежали по спине, и он оторопел на мгновение.

- Помню, на корабле, ты сказал, что в таком случае с радостью позабавишься со мной и лишишь чести.

- Мне впору отрезать язык, - выговорил Гун первую пришедшую на ум мысль.

На его удивление лицо Бианки тут же размягчилось. Нет, она не улыбнулась, не потеплела. Но перестала казаться такой отчаявшейся.

Видимо... Видимо, в этом весь секрет. В честности.

Гуннар невольно сжал пальцы в кулаки. Слова, которые он собирался сказать, давались не легко.

- Бианка... Биа... Я... - он тяжело вздохнул, - я мерзавец. Последний подлец и эгоист.

- Вот уж открытие... - буркнула она, не глядя на него.

- Я серьезно! - Гун вдруг вскочил, отчего его собеседница дернулась, но в ту же секунду он опустился на одно колено прямо перед ней, взял за обе руки и выпалил, - я поступил бесчестно по отношению к тебе. И позволил своему брату поступить бесчестно по отношению к твоей подруге. Я похитил тебя, угрожал тебе, подвергнул смертельной опасности... И ни разу не задумался, правильно ли я поступаю. Я так зациклился на Майере, на его душе, на Гарен, что не видел, как творю ужасные вещи, - он говорил быстро, импульсивно, не замечая даже, что упоминает то, о чем Биа и знать не знала, - ты имеешь полное право на меня злиться, да что там - ненавидеть! Но я обещаю тебе, нет, клянусь, что позабочусь о твоей безопасности, и безопасности Триш. Я заглажу свою вину. Приложу к этому все силы... Я сделаю все, что ты пожелаешь! Просто скажи, что ты хочешь, я все сделаю!

- Было бы неплохо, чтобы ты сел на место! - как только в быстрой речи Гуна образовалась долгожданная пауза, выкрикнула Бианка. Она даже описать не могла, как неловко ей стало, когда Гуннар встал на колени и обрушился на нее с этими горячими признаниями.

На ее удивление похититель сразу послушался. На его мужественном, всегда немного хмуром лице проступила краска. Кажется, он и сам почувствовал себя ужасно глупо.

Мгновение они сидели в полной тишине. Бианка собиралась с мыслями. Гуннар покорно ждал, когда она заговорит, и мог лишь надеяться, что к этому времени сердцебиение успокоится и в ушах перестанет так оглушительно гудеть.

- Я бы хотела... Действительно хотела, - заговорила она, обдумав все, и Гун вслушался предельно внимательно, - чтобы ты объяснил, почему похитил нас с Триш. Что вы с Майером не поделили? За что я расплачиваюсь?

Он кивнул понимающе, но не спешил отвечать. Взгляд его на мгновение стал туманным, будто глаза смотрели не на мир вокруг, а на что-то далекое, эфемерное, что-то скрывшееся ни то в глубоком прошлом, ни то в самых недрах его души.

- Помнишь, как мы поссорились на корабле? - спросил он тихо.

- О какой ссоре из тысячи ты говоришь?

Гун с удивлением обнаружил легкую улыбку на ее лице и сам чуточку размягчился.

- Когда я рассказал тебе о своем народе, а ты не поверила.

Бианка нахмурилась, но кивнула. Она решила дать ему шанс все сказать. Она чувствовала, что он готов объяснить все честно.

- Я смогу рассказать тебе, что случилось у нас с Майером, только если ты поверишь в ту историю. Я знаю, это не просто... Но это правда. Я действительно не человек. Я ард. И мы обладаем сверхъестественными для вас силами.

По тому, как она заерзала, как наморщила тоненький носик, было видно, что такой расклад ей не нравится.

Однако Бианка согласилась:

- Хорошо. Допустим, я тебе поверю.

Гун вымученно улыбнулся, вздохнул. Пальцы принялись нервно крутиться друг о друга.

Он впервые говорил об этом с кем-то.

- У меня была сестра. Сестра-близнец. Гарен, - слова отдались болью в сердце и жжением в ключице. Как всегда. Стоило подумать о ней - появлялось и это чувство, - она была моим лучшим другом. Самым близким мне человеком. То есть... Конечно, я люблю родителей, Ларса, младшую... Но у нас с Гарен было что-то особенное. Мы понимали друг друга без слов, казалось, при желании мы могли бы прочитать мысли друг друга. Она казалась мне воплощенным идеалом. Сильная, храбрая, великодушная. Я во всем следовал ее примеру, и, в отличие от меня, она всегда знала, что делать. Даже когда мы выросли, стали самостоятельными, Гарен оставалась для меня самой главной... И вот однажды... - Гуннар зажмурился. Он и не думал, что воспоминания могут быть такими болезненными, и что слезы, которые, казалось, он выплакал без остатка много лет назад, снова навернутся на глаза, - однажды она пропала, - он заставил себя проглотить все чувства и продолжил, - Гарен любила путешествовать, любила бывать с людьми. Ее почему-то тянуло к вам... Бывало, она уезжала на два-три месяца, а потом возвращалась с удивительными историями о своих приключениях. Но в тот раз она не вернулась. Ни через три, ни четыре... Мы начали поиски в четвертый месяц, но я нашел ее только через год.

Бианка внимательно посмотрела на Гуннара. Его лицо было таким... Потерянным, искаженным от боли. Ему действительно было очень сложно говорить об этом. Ужасно сложно. И она как-то сразу забыла все обиды, недоверие, раздражение. Ей стало искренне жаль его.

Интуитивно Биа взяла его за руку, а когда поняла, что сделала это - не стала ее убирать.

Ведь он... Кажется, он действительно сделал огромный шаг ей навстречу. И она готова была ответить тем же.

Гун сжал ее теплую ладошку крепко, и это дало ему силы продолжить:

- Я обошел не одно море, искал ее по обоим мирам, а в итоге нашел здесь... На подходе к Оплоту. Она пыталась вернуться домой, когда нагрянул шторм, и... - Гуннар судорожно закачал головой, - здесь не бывает штормов! Не для ардов. Для ардов море всегда тихое, а небо чистое! Но тогда... Этот треклятый шторм! Ее лодка разбилась о скалы. Когда мы приплыли туда, чтобы попытаться выяснить, откуда взялся шторм, Гарен уже умирала. Я... Я не успел привезти ее домой. Не успел спасти ее, - Гун отпустил ладонь Бианки и закрыл лицо руками, - последнее, что она сказала, было: «Винсент Майер в Дубиншофте».

Почему-то от этой фразы у Бианки внутри все похолодело.

- Хельга... Тогда она еще была моим другом, нашла Майера, попыталась узнать, как он связан с Гарен, но тот ничего не сказал. И тогда я придумал этот свой план.

- Какой план? - Биа и не заметила, каким слабым и хриплым стал ее голос.

- Я заключил с ним сделку. Понимаешь... Арды могут влиять на мир, то, к чему человек мог бы стремиться десятилетиями, мы легко исполняем за месяцы. Потому на протяжении многих веков мы заключали с людьми сделки. Наши услуги в обмен на самое ценное, что есть у человека - души.

У Бианки голова пошла кругом, но она решила не перебивать.

- В душах заключена огромная сила, которую мы умеем применять, но также она хранит отпечаток своего хозяина, в том числе его воспоминания. Я решил заполучить душу Майера, чтобы узнать, что случилось с Гарен, раз сам он говорить отказывался. И вот... - он оборвался, поняв вдруг, что не знает как закончить.

- И вот мы здесь, - Биа пришла на подмогу.

- И вот мы здесь, - повторил он тихо, будто на слова больше не осталось сил.

Они замолкли. Каждый задумался о своем.

Гуннар прокручивал в голове ужасные воспоминания о том дне. Шторм в море, где не бывает непогоды. Обломки небольшой человеческой лодки. Окровавленная Гарен на черных камнях... Высшие арды говорят, что шторма вызывает гнев предков, но чем могла провиниться его сестра?!

Он зажмурился, словно от боли, мотнул головой, и взгляд невольно упал на Биу. Она первая, с кем он об этом заговорил. Хотя многие предпринимали попытки... Члены его семьи, его друзья. А открылся он совершенно постороннему человеку, которому еще и успел знатно насолить в жизни...