- Ты как? - спросил у нее Гун. Спросил осторожно, будто боясь ответа.

Она закрыла глаза, повернулась лицом и уткнулась в него носом. Биа знала, что он ждет ответ, и знала, что должна была бы сказать, чтобы его успокоить, но слова застряли в горле, и она, как ни силься, не могла нарушить свое молчание.

- Прости, что втянул тебя в это. Я ужасно виноват перед тобой, Биа.

И снова. Она знала, что должна опровергнуть его вину, заявить: «Ты ни в чем не виноват». Но почему-то не могла это сделать. Не могла заставить себя.

Может, потому что в этом не было смысла? Ведь по правде... По правде он действительно виноват. Что подвигло его на те поступки, за которые сейчас они вдвоем расплачивались, каким он был, когда совершал их, и прочие условности не отменяли простую истину: сейчас настала пора отвечать.

И Бианке следовало признаться: она знала, что так будет. Когда позволила себе впустить его в свое сердце, когда думала о нем, когда целовала его, она знала, что принимает не только его любовь, его преданность и все хорошие стороны его личности, но и его темные мысли, его ошибки, его прошлое.

Все это она делает частью своей жизни.

Так какой смысл притворяться, будто он неповинен, когда прямо сейчас они плывут в другой мир - бороться с последствиями его ошибок?

- Я не злюсь на тебя, - ответила Гуннару Биа, обдумав все.

Ей стало чуточку не по себе. Может, он ждал, что она начнет оправдывать его? Может, ее ответ обидит его?

- Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, - но в голосе Гуна не послышалось ни досады, ни раздражения. Кажется, он в полной мере осознавал свою вину и также не собирался отрицать ее.

Это вызывало уважение и пробуждало надежду. Ведь если отрицаешь свои ошибки - то как собираешься их исправлять?

- Гун... - после недолгого молчания Бианка заговорила снова, - не обещай мне то, что не в твоих силах.

- Что? - он нахмурился.

- Ты не можешь гарантировать, что со мной ничего не случится, - в ее голосе неожиданно послышалась жесткость, - никто не может такое гарантировать. Это невозможно.

- Даже если это невозможно... Я должен сделать невозможное.

- Гун... - она схватила его за руку и посмотрела в глаза, - я могу сказать тебе честно, что думаю? И ты при этом не обидишься?

Он слегка растерялся, но утвердительно кивнул.

- Мне кажется, ты любишь ставить себе недостижимые цели, взваливать на себя ношу, которую ни один человек или ард не вынесет, - слова полились сами собой, они шли из сердца и Бию саму удивляло, откуда у нее такие мысли, что уж говорить о Гуннаре, - а потом, когда ты не справляешься с невозможными условиями, с которыми никто бы не справился, начинаешь корить себя и метаться. Ты... - она вздохнула, понимая, что затрагивает болезненную тему, но не остановилась, - ты не мог спасти Гарен. Ты не знал, где она и не мог знать, ты не мог предотвратить шторм, в который она попала, ты не мог предвидеть это и не мог спасти ее. Это случилось. И это ужасно. Но твоей вины в ее смерти нет. Ты ничего не мог сделать, это невозможно, - Бианка вдруг опустила взгляд, испугавшись блеска и тоски в его взгляде, - поэтому сейчас, Гун, я очень прошу тебя. Не давай неисполнимых обещаний. Не взваливай на себя ответственность за то, что ты не способен контролировать, как и любой другой человек. Не говори, что со мной ничего не случится, ведь... Ведь если со мной все же что-то случится, я не хочу, чтобы ты метался из угла в угол и разрушал все вокруг себя.

- И что же мне сделать? - спросил он осторожно и тихо.

- Дай мне правдивое обещание, - Биа снова на него посмотрела. Заметив, что лицо Гуна побелело, а в глазах заискрилось беспокойство, она положила руку ему на щеку, надеясь подарить ему чуточку спокойствия, - не говори, что ничего не случится. Скажи, что если что-то случится, ты сделаешь все возможное, чтобы спасти меня.

- Я сделаю все возможное и невозможное, - он снял ее ладонь со своего лица и пылко поцеловал.

Бианка вымученно улыбнулась и поправила:

- Только возможное, Гун. Ты опять хватаешься за невозможное.

Он вздрогнул, удивленный ее замечанием. Ведь он действительно так себя ведет. Только что так себя повел и даже не заметил!

- Закат близко, пора переходить! - с капитанского мостика донесся оклик Тая.

Гуннар подал ему знак рукой, говоря тем самым, что сейчас подойдет.

Прежде он заверил Бию:

- Я даю слово, что сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти тебя, если что-то случится, - за минуту себя не переделаешь, и Гун почувствовал ужасную неудовлетворенность собственным обещанием. Ему все еще казалось: этого мало.

Однако Бианка широко улыбнулась, привстала на носочки и поцеловала его в щеку. И Гуннар понял, что ее довольство ему куда важнее.

- При переходе тряхнет и будет много воды, - выговорил он нехотя отстраняясь от Бии, - удобнее всего будет держаться за мачту.

- О, у меня всегда были особые отношения с мачтами.

Он усмехнулся, а в его взгляде возникло нечто игривое и немного загадочное, будто он знал что-то неизвестное ей и хотел бы этим поделиться, но сейчас было не время и не место.

Почему-то у Бии защипало щеки.

Переход показался ей самым странным действом, возможном в судоходстве. Корабль петлял, кружил по воде, делал резкие и ничем неоправданные маневры... Светила на темнеющем небе, казалось, подтанцовывали ему, прыгали, дергались, вихрились.

Их движения зачаровали Бианку, и она пропустила тот момент, когда солнце коснулось воды, когда путь в другой мир открылся, а вода забурлила.

Вот она глядела на небо, и вдруг высоченная стена воды выросла вокруг корабля. Сердце вздрогнуло, в голове вспыхнуло воспоминание о волнах-убийцах, о которых рассказывал ей дедушка. Но стена не простояла долго и рассыпалась на крупные, как от ливня, капли. Они обрушились на палубу, и Биа мысленно поблагодарила Гуна за совет встать у мачты. У нее промокла лишь нижняя половина юбки и рукава, тогда как на моряках, стоявших у бортов, не осталось ни одного сухого места.

Оглянувшись по сторонам, Бианка увидела все то же бесконечное море, ставшие под вечеряющим небом темно-фиолетовым, все то же рыжее солнце. Однако... Подняв глаза, девушка увидела, как одна за другой, зажигаются звезды. Они выстраиваются в знакомые линии и фигуры, они не меняют свое положение, как в мире ардов, и по ним она может легко вычислить свое местоположение.

Это созвездия, за которыми они с дедушкой наблюдали каждую ночь.

Это небо, под которым она родилась и прожила всю свою жизнь.

Это ее дом, ее мир.

И где-то там, на севере Фазорского острова стоит портовый город Дубиншофт, где ее ждет толком незнакомый, но успевший стать ненавистным Винсент Майер.

«Пути назад нет», - поняла Бианка.

Ненароком она пересеклась взглядом с Гуннаром и решительно ему кивнула.

- Берем курс на Дубиншофт, - тут же скомандовал он своим людям, - кому-то пора платить по долгам...

У Гуннара был специальный прием, который позволял ему примерно высчитать в какое именно место переместится корабль после перехода. Все это было довольно неточно и не всегда работало. Его расчеты не всегда давали гарантию, потому он пока не спешил делиться с остальными ардами своим изобретением. Но на этот раз вышло вполне неплохо. Корабль оказался в трех-четырех часах от Дубиншофта.

Бианке не сиделось на месте все это время. Сердце в груди колотилось с бешеной скоростью. И Гуннар занимал ее рассказом о своей теории и вычислениях.

Она слушала его в пол уха - не могла полностью отвлечься от происходящего. Но освобождение головы хотя бы наполовину - уже было благословением.

- Мне нужно больше экспериментировать и перепрыгивать из мира в мир, чтобы разобраться в этом, - Гун отпустил фальшборт, на который все это время опирался и наклонился ближе к Бианке, устроившейся на небольшой запечатанной бочке, - ты ведь будешь плавать со мной?