Стало даже немного жутко. Впрочем, огоньки были теплыми, их прикосновения - приятными, и кружили они так резво, так весело...

Гуннар протянул Бии руку, приглашая вернуться на яхту:

- В каюте есть чем вытереться и во что переодеться. Пойдем, я тебе помогу.

Бианка не стала отказываться. Однако вернувшись на палубу, она выговорила с напускным недовольством:

- Но ты мог бы и не бросать меня в воду!

- Мог бы... Но это было бы не так интересно!

Отведя Бию в каюту, он забрал мешок с вещами и вышел, чтобы не смущать ее. Хотя мокрое платье так облегало ее тело! Ткань стала почти что прозрачной, он видел все ее изгибы и аккуратные торчащие соски... Даже жаль было одевать ее.

Эта мысль заставила ухмыльнуться, Гун почувствовал себя мальчишкой и принялся рыться в мешке.

Так... Его крутка. Теплая меховая накидка... Он оторопел.

«Это все? Другой одежды нет?!», - пронеслось в голове, - «нет, не может быть». Он прошерстил все еще раз. Не обнаружив ни платья, ни, на худой конец, штанов, Гуннар вывернул мешок наизнанку и вывалил содержимое на палубу.

«Проклятье! Она же сказала, что собрала нам одежду! - выругался он на Бебхен, но тут вздрогнул, вспоминая, - или она сказала, что собрала теплую одежду?».

В груди сперло от неловкости и чувства вины. Почему он решил, что сестра говорила о запасной одежде? И почему был настолько уверен, что не убедился в этом, прежде чем бросить Бию в воду?

Прикусив нижнюю губу, Гуннар постучал в дверь каюты, чтобы донести до Бианки неприятную новость. Ох, как ему сейчас достанется! Его взгреют как следует!

Когда он вошел, Биа сидела на пледах, обмотавшись простыней. Капельки воды все еще катились по ее тонкой шее, к ключицам и пропадали в складках, скрывавших пленительную грудь.

Она сейчас выглядела такой беззащитной, ранимой и милой! Но когда Гуннар рассказал о проблеме, нежное создание превратилось в фурию, напомнив ему, какой твердый характер скрывается за мягкой оболочкой.

- Нет, ну это же надо быть такими идиотом! Гуннар! И что ты мне прикажешь теперь делать?!

Глаза у нее выпучились и в них виделась злость, перемешанная с почти что паникой.

А Гун почему-то не мог перестать улыбаться. Она отчитывала его, как нашкодившего мальчугана, кричала на него, не стесняясь громкости и импульсивности голоса, называла его дураком и идиотом. А он все продолжал глядеть на нее искрящимися глазками и ухмыляться.

- И чем ты такой довольный? Так хорошо проходил вечер! А теперь что?! - будто желая спрятаться от него, как черепашка в свой панцырь, Бианка подняла простынь, заменившую ей одежду, выше плеч, почти до головы.

Она так забавно скуксилась и его так сильно потянуло к ней в этот момент... И он не стал противиться желанию. Гуннар подскочил к ней, обхватил за плечи и поцеловал.

Крепко, страстно. Так, что невозможно было противиться его напору... Но когда Бианка почувствовала, как теряет контроль перед нарастающими пульсирующими ощущениями, толком незнакомыми, но притягательными, она собрала волю в кулак и отстранилась.

- Ты сумасшедший! - произнесла она на выдохе.

Впрочем, в ее голосе уже не слышалось раздражение.

- Это ты сделала меня таким, - улыбнулся Гун.

- То есть я теперь еще и виновата? - она иронично подняла брови и наклонила голову.

- Нет, - выпалил он одновременно с усмешкой, - это я виноват. Прости, что поставил тебя в такое положение.

Она помолчала немного, делая вид, будто раздумывает. Хотя, конечно же, она и не злилась на него сильно. И даже чуть винила себя, что так яростно отреагировала.

- Я тоже могу раздеться, если так тебе станет легче! - воскликнул Гуннар, взмахнув руками.

Она хлопнула его по груди, шутливо наказывая за такую глупость, и рассмеялась.

И ему тоже захотелось рассмеяться, захотелось, чтобы этот момент продлился как можно дольше, чтобы после короткой передышки не пришлось снова возвращаться в их мир... Полный невзгод, кишащий врагами.

Сколько еще испытаний он обрушит на ее голову? За какие еще неразрешенные проблемы ей придется ответить?

Новая мысль пронзила его, как молния. Если бы он не стал мстить Майеру - не встретил бы Бианку. Но если он продолжит ему мстить... Он подвергнет ее опасности и может потерять.

Стоит ли месть этих рисков?

Стоит ли жизнь и душа слизняка ее безопасности?

В сердце защемило, когда он признал грустную правду: даже если он узнает, что случилось с Гарен, даже если накажет виновного в ее смерти, сестра не вернется к жизни.

- Биа... - Гуннару захотелось поделиться этой мыслью. Он посчитал ее правильной, истинной и боялся, что внутренний голос, призывавший мстить, ненавидеть, разрушать, рано или поздно (и скорее рано) убедит его в обратном. А вот если Бианка разделит эту мысль... Внутреннему голосу придется заткнуться, - я, кажется, знаю, как нам разобраться с Майером.

Она распрямилась, вся напряглась, вытянулась, как кошка, заметившая копошение в высокой траве.

- Как же?

- Просто я подумал... Он не хочет платить по долгам. И не особо-то рвется возвращать тебя. Так может... - внутренний голос заверещал, что он предает Гарен одной только этой мыслью, но Гун заставил себя продолжить, - может, мы просто забудем о нем? - он тяжело сглотнул.

- Забудем? - Бианка не скрыла удивление и даже беспокойство, - но ты ведь хотел узнать...

- Я узнаю, и что с того?! - воскликнул он в сердцах.

Биа взяла его за руку, придвинулась ближе, заглядывая ему в глаза и словно бы прочитывая его душу.

- Я не хочу навлекать на нас беду. После Хельги... Майер кажется соринкой по сравнению с ней и с тем, какое зло она надумывает нам причинить, - по коже пробежали мурашки, когда он решился посмотреть на нее, - думаешь... Таким своим решением я предам Гарен?

- Я думаю, что таким твоим решением она будет гордиться.

Стоило Бианке сказать это - с плеч Гуннара словно бы свалилась глыба. Он почувствовал себя свободным. От злости, от жажды мести, от боли потери...

И теперь в нем осталась лишь решимость, чтобы все исправить, вера в победу, и любовь.

Любовь, которую он больше не хотел сдерживать.

Гун подался к ней. Медленно. Не сводя взгляда с ее больших, чуточку испуганных, но вместе с тем искрящихся глаз. Лишь когда его лицо оказалось очень близко, он перевел взор на ее покрасневшие губы, и Биа в ту же секунду податливо их раскрыла.

Гуннар прильнул к ним с нежным поцелуем.

Неожиданно для самой себя, Бианка тихо застонала, и Гуннар, вдруг отстранившись от нее, сглотнув тяжело, будто стоял на краю обрыва и решался спрыгнуть, прошептал:

- Позволь мне... Позволь убрать эту простынь.

Он схватился за ткань и опустил, оголяя плечи и ключицы трепещущей девушки.

- Гун, постой... - она очнулась и остановила его прежде, чем оголилась небольшая упругая грудь.

- Что-то не так? - спросил он с подкупающей робостью.

- Я... - стало жарко, зардели щеки. Почему-то Бии стыдно было говорить об этом, стыдно признавать... Хотя умом она понимала: ничего плохого и предосудительного нет в ее положении, а Гун в любом случае ее поймет. Вобрав в грудь побольше воздуха и медленно выдохнув его, девушка решилась, - ты знаешь, что я жена Майера...

Эти слова почему-то ранили его, заставили разозлиться. Нет! Нет, нет и еще раз нет! Он не хочет ничего о нем слышать. Особенно в такой чудесный момент!

Потому Гуннар перебил ее:

- Это не имеет значения. Какая разница чья ты жена по закону там, в другом мире? Здесь эти законы не действуют. Здесь важна только воля твоей души и твоего сердца.

Она схватила его за руки, улыбнулась, но не восторженно, как он ожидал, а с иронией и даже толикой снисходительности. Словно он был ребенком, сказавшим глупость, а она не хотел задевать его чувства.

- Я не об этом, Гун! - воскликнула Бианка. Ей пришлось выдержать еще одну недолгую паузу, чтобы собраться и объясниться, - Майер взял меня в жены. У нас была церемония и праздник, как обычно, но потом... - она пожала плечами, - потом ничего не было.