– Пойдем в кровать.

Мы встаем, и я кладу руки Доминику на шею. Его кожа ледяная. Он поднимает меня на руки и несет вверх по лестнице, даже не спотыкаясь, когда Арчи вьется у его ног.

Доминик раздевает меня, потом снимает свой тонкий shuka, который едва ли является надлежащей защитой от британской зимы. Мы вместе проскальзываем под пуховое одеяло и прижимаем друг к другу наши замерзшие тела.

– Брр, – бормочу я. – Интересно, сможем ли мы придумать, как нам согреться?

Доминик соображает быстро.

– Думаю, знаю один способ. – Он передвигается и оказывается надо мной, крепко целуя меня.

Если бы мы жили вдвоем с Домиником в нашем собственном маленьком мире, то жизнь была бы безмятежной. Я слышу, как Арчи, лежащий в ногах кровати, издает недовольные звуки, потому что наши движения нарушают его сон. Если бы мы были втроем – поправляю я себя – я, Доминик и Арчи, то жизнь была бы безмятежной.

Утром мы встаем поздно. Я бегаю по дому в халате и шлепанцах, а потом мы пьем чай с тостами. Доминик садится за кухонный стол и ест свою овсянку.

– Я обещал миссис Дастон, что нарублю дрова для нее, – говорит Доминик. – Нам надо идти.

Крепко обняв Доминика, я поглаживаю его грудь.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, – уверенно кивая, отвечает он.

Но он какой-то тихий, и это меня беспокоит.

– Пошли, кот. – Доминик поднимает Арчи с теплого коврика, но мое капризное животное семейства кошачьих не жалуется.

– Возьмешь газету, когда будешь в деревне? В деревенском магазине.

– Да.

Я быстро копаюсь в сумочке и протягиваю ему деньги.

– Спасибо.

Стоя в дверях, я смотрю, как Доминик идет по деревне, и длинные ноги несут его к утиному пруду. Я замечаю, что на подъездной дорожке Майк моет свою машину – в воскресное утро это любимое занятие большинства мужчин в нашей деревне.

– Чайник только что вскипел, – кричу я ему.

– Буду через пять минут, – говорит он, принимая мое предложение и дружески взмахнув рукой.

И, конечно, едва я успеваю достать из шкафа микстуру с шоколадным вкусом для восстановления пищеварения, как Майк уже стоит в проеме кухонной двери.

– Приходишь в себя после вчерашнего?

– Да, вроде того, – говорю я. – Кофе?

– Ммм.

Я готовлю две чашки растворимого кофе и предлагаю Майку булочки. Он с благодарностью берет одну.

– Доминик в порядке?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю, – признаюсь я. – Какой-то тихий. Он только что ушел к миссис Дастон, – она просила нарубить дрова.

– Зато он очень нравится дамам в деревне. Мне это никогда не удавалось.

Я смеюсь.

– Тебе надо предложить им свои хозяйственные навыки. Именно это и нравится женщинам определенного возраста. Впрочем, если на тебе будет как можно меньше одежды, это тоже поможет.

– Вот только тело у меня не совсем такое, как у Доминика, – сокрушенно говорит Майк. – Я бы скорее отпугнул их, чем привлек предложения руки и сердца.

Я встревоженно делаю глоток.

– Я за него волнуюсь, – признаюсь я Майку. – У него здесь совсем нет друзей. Думаю, ему было бы неплохо пообщаться с мужским населением. – Я встречаюсь с Майком взглядом. – Ты согласен?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Не знаю. А что делают парни?

– Я могу взять его на футбольный матч.

– Он бы с радостью пошел. Но еще я беспокоюсь, что он болтается здесь целый день и ему нечего делать. Он гордый человек, Майк. Ему нужна цель. Разрешение на работу мы сможем попросить только через шесть месяцев. Боюсь, что к тому времени он сойдет с ума, если не найдет себе занятия.

Отведя взгляд, Майк спрашивает:

– Думаешь, он останется здесь насовсем?

– Я не могу даже подумать, что он может уехать домой. В нем вся моя жизнь, Майк.

Мой друг, мой сосед, моя устойчивая скала вздыхает.

– Давай я буду с ним рядом, – предлагает он. – Мы можем делать вместе что-нибудь «мужское». – Майк надувает грудь, притворяясь Тарзаном, чтобы поддразнить меня.

– Я была бы очень признательна.

– Извини, но твои коллеги вчера вечером, кажется, были довольно грубыми.

– Так и есть. Но что я могу сказать? Они молоды и поглощены собой. Их поколение ни о ком не думает, кроме себя. Им даже не пришло в голову, что Доминику нужны друзья. Это все моя ошибка. Я должна была предусмотреть это, но очень хотела представить его в наилучшем свете.

– Это понятно. – Майк накрывает мою руку своей. – Он замечательный парень, Дженни. Я говорю это совершенно искренне.

– Я знаю.

Мы слышим, как Доминик поворачивает ключ в замке – это еще одна вещь, к которой ему трудно привыкнуть.

– Сюда, – кричу я, и через несколько секунд он появляется на кухне.

– Jambo. Привет. – Он кивает Майку, и я рада, что Доминик улыбается. – Я купил газету.

У него под мышкой «Санди таймс». Кажется, он очень доволен своим маленьким достижением. Надеюсь, он начинает чувствовать себя своим в деревне.

– Миссис Эпплби сказала мне, что это лучшая газета. – Он кладет ее на стол.

– Прекрасно, – говорю я.

– А еще я принес подарки от миссис Дастон.

В руках у Доминика плетеная корзина, закрытая красно-белой салфеткой. Я заглядываю внутрь.

– Домашняя выпечка?

– О, да.

В корзине хлеб с хрустящей корочкой, еще теплый, и полдюжины сдобных булочек. С ее стороны очень любезно подумать о том, чтобы вознаградить Доминика за его время и доброту.

– О. Выглядит аппетитно.

От одного запаха мне снова хочется есть.

– Почему бы мне не остаться и не приготовить нам всем обед? – предлагает Майк. – Мы с Домиником могли бы вместе приготовить его для тебя.

– Хорошая мысль.

– Что скажешь, Доминик?

Мой возлюбленный выглядит не очень уверенно.

– Дженни может посидеть и спокойно почитать газету, пока мы с тобой что-нибудь соорудим. Что есть в холодильнике?

– Я собиралась сделать спагетти по-болонски.

У меня в доме, как правило, сложных блюд не готовят. Все мои навыки домашней богини были использованы вчера, чтобы приготовить ужин. Теперь я полгода буду приходить в себя.

– Я в игре. – Майк ободряюще смотрит на Доминика.

Мой воин масаи в знак согласия пожимает плечами, но я ощущаю его нежелание. Однако я уверена, что Майк все уладит.

– Пойду, наброшу на себя что-нибудь, – говорю я так радостно, как только могу, и оставляю этих двух заниматься делом.

– Когда-нибудь ел спагетти по-болонски, дружище?

Доминик отрицательно качает головой.

– Нет. Я видел, как повар готовит их в кемпинге Kiihu. Но сам никогда не пробовал.

Кажется, мы с Домиником были там так давно, что я невольно вздыхаю. Оба поворачиваются ко мне.

– Простите, – говорю я. – Просто задумалась. – И опять принимаюсь за газету, возвращаясь к печальным и мрачным событиям, описанным на ее страницах.

– Будем придерживаться классического рецепта Майка Пэрри, если ты не против.

Пока я одеваюсь наверху, Майк опустошает холодильник и ставит его содержимое на стол. Пакет фарша, упаковка бекона, немного грибов, лука и красного перца.

Доминик улыбается в знак согласия.

– А зелень растет в саду, – говорит Майк, взяв ножницы. Он ведет Доминика к двери, потом в сад. – Выбор в это время года небогатый, но нет ничего лучше свежей зелени. Я и сам немного выращиваю.

У меня зелень растет в старом каменном корыте, которое стоит вдоль задней стены дома, в том месте, где летом больше всего солнца. Мужчины оставили дверь открытой, и мне надо бы встать и закрыть ее, но слишком велико искушение послушать, о чем они говорят. А еще я стараюсь не смотреть в их сторону, но это у меня не получается.

Майк протягивает кухонные ножницы, и Доминик смотрит на них, будто загипнотизированный.

– Это тимьян. Может быть, ты знаешь некоторые из них. Это розмарин.

Я вижу, что Доминик сильно наклоняется к Майку, и поэтому должна напрягаться, чтобы услышать, что он говорит.