– А что он будет здесь делать? – спрашивает Нина. – В смысле работы? И вообще, его сюда впустят?

– Мы разве не всех впускаем?

– Допустим. А чем он заплатит за билет? Ты переведешь ему деньги?

Я не признаюсь, что таков был мой план. Но все равно Нина закатывает глаза.

После празднования Нового года я безнадежно скучаю по Доминику. Думаю, те дни, которые мы вместе провели на Рождество, только усилили нашу любовь.

– Он еще не сказал «да».

Я уверена, что он согласится.

– Все они так поступают, Дженни, – продолжает Нина. – Если он доберется до Англии, то в мгновение ока опустошит твой счет в банке.

– У меня на счете ничего нет, – напоминаю я ей.

Я все еще должна Майку тысячу фунтов. Конечно, я начну возвращать деньги в ту же минуту, как получу зарплату за месяц, а это произойдет со дня на день. Во время сверхурочной работы перед праздниками я при малейшей возможности так лихорадочно подторговывала, что сам Алан Шугар[63] гордился бы мной. Почти никто не ушел из салона без шампуня, кондиционера или еще какого-нибудь необходимого средства для ухода за волосами. Надеюсь, что сверхурочные и дополнительный заработок перед Рождеством дадут мне возможность полностью выплатить долг моему соседу. Я еще не сказала Майку о своем плане – уговорить Доминика приехать и жить здесь – и молюсь, чтобы мой сосед оказался гораздо благосклоннее, чем до сих пор была Нина.

В комнату входят Кристал, Стеф и мальчики. Все они закутаны, поскольку на улице очень холодно.

– Слыхали? – говорит им Нина, пока они снимают верхнюю одежду. В ее голосе слышится неодобрение, с которым я не могу согласиться. – Дженни хочет, чтоб ее масайский парень приехал и жил здесь.

У всех появляется скептическое выражение.

– Разве ты не можешь найти хорошего англичанина? – спрашивает Кристал.

– А ты можешь? – парирую я.

Кристал только пожимает плечами, поскольку ответить ей нечем.

– Точно, – говорит Стеф. – Трудная задачка.

Келли просовывает голову в дверь.

– Первая клиентка уже здесь, Дженни. Миссис Сильвертон.

– Спасибо.

– Она просто взяла и попросила этого чертова воина масаи жить с ней, – сообщает нашей хозяйке Нина и делает большим пальцем жест, который мне кажется презрительным.

– Правда, что ли?

Я киваю, тихо дымясь от того, как моя подруга распространяет новости.

– О, Дженни, – нараспев говорит Келли. – Будь осторожна. Ты уверена, что поступаешь правильно?

– Думаю, да.

Келли и Нина обмениваются недоуменными взглядами. Но разве я учу их, как они должны жить? Разве учу? Хоть раз я сказала Келли, что она и ее стареющий криминальный друг абсолютно не подходят друг другу? Хоть раз я сказала Нине, что ее развратный муж пользуется каждой возможностью облапать любую женщину, которая даст ему хоть полшанса? Хоть раз я сказала Кристал, что она должна прекратить каждый уик-энд перепихиваться без разбора с любым болваном, который попросит ее об этом? Хоть раз я сказала Стеф, что не существует такого понятия, как безразличный «партнер только для секса» и что, в конце концов, кому-то будет больно, причем скорее ей, чем ему? Хоть раз я сказала Тайрону и Клинтону, что им лучше не валять дурака, а просто поселиться вместе?

Нет, ни разу.

Так почему же все они чувствуют себя вправе обсуждать мою личную жизнь, мой выбор? Может, у нас с Домиником и есть любовь и химия? Не имеет значения, как мало у вас общего или как мало вы похожи друг на друга. Когда неразумный купидон стреляет, нельзя не обращать внимания на его стрелу, пронзившую ваше сердце!

Они не видят, что бедная старая Дженни Джонсон вовсе не оказалась легковерной и что ее не используют в чьих-то интересах. Ведь это же я прошу Доминика принести огромную жертву и покинуть землю, которую он любит, где чувствует себя дома! Ведь это же я прошу его поверить мне, приехать и жить здесь, со мной, моей жизнью!

Я встаю со словами:

– Уж лучше не заставлять миссис Сильвертон ждать. – И направляюсь в салон, тихо скрипя зубами.

Миссис Сильвертон уже в накидке и ждет меня в кресле. Сегодня мытье и укладка волос. Очевидно, предстоит что-то шикарное.

– Дженни, дорогая, – говорит она, увидев меня. – Как продвигается великий роман?

– Прекрасно, – говорю я.

– Думаю, ты должна держать его на расстоянии вытянутой руки, – предупреждает она. – Моя подруга привезла одного такого из Египта в прошлом году. Кошмар! – Моя клиентка качает головой. – Это худшее из всего, что она когда-либо делала. Он попросил ее выйти за него замуж, совсем забыв, что дома у него уже есть жена.

– Но не всегда же должно быть именно так, – начинаю я и обрываю себя на полуслове.

Сдаюсь. Просто сдаюсь. Подождите же, пока приедет Доминик, думаю я. Когда он будет здесь, все вы увидите, каков он.

И вот тогда вы поймете.

Доминик сказал «да». Его сообщение пришло ровно через два дня. Я смотрю на экран. Он приедет! Мой воин масаи приедет ко мне! Соберет свои пожитки, полностью веря в меня, и проедет полмира, чтобы жить в Нэшли!

Арчи лежит у меня на коленях.

– С нами скоро будет жить кое-кто еще, – говорю я коту.

Его мяуканье означает, что ему абсолютно все равно. Когда какая-нибудь соседская собака случайно входит в его владения, Арчи мгновенно готов к битве. Майка он всего лишь терпит и то только потому, что тот хорошо умеет открывать банки с кошачьей едой. А что будет, когда в моей постели окажется мужчина?

– Ты полюбишь его, – обещаю я Арчи, скрестив пальцы. – Я же люблю.

Чтобы Доминик мог приехать, говорится в сообщении, ему надо обратиться за получением визы. А для этого он должен явиться в посольство, и ему придется совершить трудную трехдневную поездку в Найроби и обратно на дюжине разных автобусов. Надеюсь, не возникнет никаких помех. Но, посмотрев стоимость билета, я могу лишь сглотнуть. Опять надо работать сверхурочно, продать что-то еще, – возможно, собственное тело, – чтобы собрать деньги и отправить их Доминику. В «Маленьком Коттедже» полно лишних украшений, от которых я могу избавиться на гаражной распродаже. А внизу у меня лежит конверт с тысячью фунтов наличными для возврата Майку. Я собиралась заскочить к нему позже, чтобы посмотреть с ним фильм, и надеялась удивить его, так скоро вернув деньги. Но я удивлю его еще сильнее, когда скажу ему, что у него в Нэшли скоро появится новый сосед.

Я сажусь за кухонный стол. На ужин у меня миска макарон с соусом песто. Как странно я буду чувствовать себя после столь долгого одиночества, когда в коттедже будет жить кое-кто еще. С трудом могу представить себе, что Доминик сидит напротив меня, и в то же время не могу этого дождаться.

Убрав посуду, сжимаю конверт в руках и несу его Майку. Он расцветает, открывая дверь и впуская меня в дом, а я протягиваю ему конверт.

– Что это?

– Возвращаю долг, – говорю я. – Большое спасибо.

Он берет конверт.

– А ты уверена? У меня пока нет в них крайней необходимости.

– Возьми, пока они у меня есть, – советую я. – Может быть, мне скоро опять придется попросить у тебя в долг.

Майк поднимает бровь. Без долгих предисловий я объявляю:

– Я попросила Доминика приехать и жить здесь.

Теперь у Майка поднимается и вторая бровь.

Вот сейчас он тоже скажет, что это плохая идея, а я глупая и не знаю того человека. Все это и, возможно, что-нибудь еще, о чем я даже не подумала. Но Майк не говорит ничего. Справедливости ради нужно сказать, что мое заявление слегка ошеломило его.

– Ты будешь оплачивать его билет?

– Да. – Я опять жду, что последуют строгие предупреждения.

– Тогда тебе это понадобится. – Майк протягивает мне конверт.

Я поднимаю руку в знак протеста.

– Я постараюсь собрать деньги, работая сверхурочно, и уже подумала о том, что надо бы устроить гаражную распродажу.