Коттедж Майка немного больше моего, но очень уютный. Здесь три спальни, – а у меня только одна, – гостиная много больше моей и кухня. Здесь прекрасно, но я должна сказать, что многое здесь осталось так, как было при Тане. Правда, телевизор новый, больше прежнего. Есть также игровая приставка и несколько подростковых игр-стрелялок. Но в остальном мало что изменилось. Не думаю, что его жена увезла с собой много вещей. Хотя сегодня я замечаю, что с подоконника убраны десятки фотографий Майка с женой. Возможно, еще один знак, что Майк собирается двигаться дальше.

– Готова ужинать? – спрашивает он.

Я киваю, и мы проходим на кухню, где стоит стол, накрытый на двоих. В середине мерцает свеча. Я ужинала здесь миллион раз, но свечи не было никогда.

– Я могу помочь?

– Нет, нет, – решительно отказывается он. – Все под контролем.

Однако, когда я сажусь на стул, Майк немного смущается.

Он накладывает еду и ставит передо мной прекрасно выглядящее блюдо. Следует отметить среди прочих его способностей, что Майк прекрасный повар. Он вынимает пробку и наливает мне бокал красного вина, потом садится напротив. Поднимая свой бокал и приближая к моему, он говорит:

– Хорошо, что ты дома.

Я хочу сказать «Хорошо оказаться дома», но слова как-то не идут. Так ли хорошо быть дома? Думаю, не все так просто. И вместо ответа отпиваю вино и по-мужски киваю.

Итак, мы вместе ужинаем и слушаем африканскую музыку. Очень скоро вино заставляет меня расслабиться. И если очень постараться, то можно несколько минут не думать о Доминике. Может быть, диск с африканской музыкой был куплен напрасно?

Еще нет и девяти, а я уже зеваю и понемногу сползаю со стула.

– Вам, молодая леди, нужно пораньше лечь спать, – советует Майк.

Я смеюсь, но рада, что могу уйти.

– Очень устала, – оправдываюсь я. – Ужин замечательный, и ты был очень внимателен.

– Ты же знаешь, я всегда рад тебе.

– На неделе отвечу тебе тем же, – обещаю я.

– Ловлю на слове, – предупреждает он и придвигается ко мне, но я делаю шаг в сторону и направляюсь к двери.

Неужели Майк хотел поцеловать меня? Думаю, да.

– Спокойной ночи, – говорю я. – Еще раз спасибо.

Осторожно иду в темноте по дорожке и благополучно возвращаюсь домой.

Я уже готова лечь. Арчи, сделав несколько кругов по кровати, устраивается рядом с моей подушкой. Перед тем, как залезть под пуховое одеяло, натягиваю на плечи kanga Доминика, подхожу к окну, смотрю на клочок затянутого тучами неба, который виден между высоченными дубами. Я думаю о бесконечном африканском небе, усеянном звездами, и о том, где же теперь моя любовь.

Доминик где-то там, под тем же самым небом, что и я.

– Спокойной ночи, Доминик, – обращаюсь я к вселенной. – Usiku mwema. Спокойной ночи.

Утро понедельника. Восемь часов. Я в салоне. Не испытываю никакого интереса ни к работе, ни к жизни.

Нина уже в комнате персонала.

– Боже мой, – говорит она, когда видит меня. – Только посмотри на себя! Неделя на мексиканском солнце пошла тебе на пользу.

– На африканском, – напоминаю я, сбрасывая с плеч зимнее пальто. – Я была в Африке.

– Мексика, Африка, – говорит она. – Какая разница? Хорошо провела время?

– Замечательно, – отвечаю я и вздыхаю.

– Хм, – сомневается подруга, – и почему же тогда у тебя такой мрачный вид?

Я сажусь рядом с ней. Моя первая клиентка должна появиться только через двадцать минут. Еще успею выпить кофе, чтобы восстановить силы. Я проснулась в четыре утра и сейчас, в самом начале рабочего дня, уже валюсь с ног от усталости.

– Я даже не хотела возвращаться сюда.

– Было так хорошо?

Я киваю.

– Осталась бы еще на недельку. Мне вообще не следовало затевать все это.

Подруга толкает меня локтем.

– Не обошлось без мужчины, так?

Нина сразу берет быка за рога.

– Не обошлось.

– Рада, что взяла презервативы? – смеется она.

– Да. Но, знаешь, я бы не переживала, если б даже забеременела, – опрометчиво говорю я. Возможно, не стоило мне, как обычно, быть благоразумной, а надо было отбросить осторожность и довериться судьбе. – Честно говоря, я бы хотела, чтобы во мне рос его ребенок.

По крайней мере, я привезла бы домой частичку Доминика.

– Ух ты, – удивляется Нина. – Совсем спятила? – Она смотрит на меня так, будто никогда раньше не видела. – Это уже ни в какие ворота не лезет. Что произошло с осторожной Дженни Я-Не-Ищу-Любви Джонсон? Кто ты, незнакомка?

– Я и сама себя едва узнаю.

– Кофе, – объявляет Нина. – Крепкий кофе. Вот что тебе нужно. – Она гремит посудой, играя роль хозяйки. Вручая мне чашку, спрашивает: – Во время отпуска тебе случайно не разбили голову?

Разбили сердце, думаю я.

– Или, может, солнце выжгло тебе мозги?

– Не знаю, – говорю я. – Но если и так, это все равно было великолепно.

– Ну, – велит Нина, – давай рассказывай о парне, который выбил тебя из колеи. У тебя есть его фотографии?

– Его зовут Доминик, – говорю я и чувствую, как возвращается улыбка. – Он чудесный. Впервые в жизни я чувствую, что… – Неужели я осмелюсь произнести это? – …люблю.

Кажется, Нина растеряна.

– Любишь?

Я пожимаю плечами.

– Что еще я могу сказать?

– Любишь? – в полном замешательстве повторяет она. – Он тоже?

– Да, наверное.

– Ничего себе. – Она начинает рыться в своей сумке с фруктами. Ясно, что она не может переварить такие новости без яблока или даже двух. – И когда ты собираешься увидеться с ним снова?

– Не знаю, – признаюсь я. – В этом-то и сложность.

– Где он живет?

Теперь я смотрю на нее так, будто она сошла с ума.

– В Африке, конечно. В Кении. В Масаи-Мара.

– О, – говорит подруга. – Я понимала, что ты встретила его во время поездки, но была уверена, что он родом из Англии.

– Нет. Он был нашим гидом. Он живет в Мара.

– Ты, видно, знаешь, как их подцепить. Я должна была догадаться, что ты не влюбишься в того, кто живет в конце твоей улицы.

Надо же! А ведь когда она подумала, что мы с «несчастным» Майком начали общаться чуть теснее, это ей тоже не понравилось. Но об этом я ей не напоминаю.

– И у меня на автоответчике дюжина сообщений от Льюиса, – говорю я Нине. – Я надеялась, что он сдастся, пока меня здесь не будет. Ты можешь еще раз поговорить с Джерри?

– А, – говорит Нина. – Вот это может оказаться немного сложнее.

Я жду ее объяснений.

– Мы с Джерри сейчас не разговариваем, – говорит она, пряча взгляд. – У него опять одна из его забавных фаз.

Это значит, что он исчезает без объяснений, отсутствует допоздна, приходит домой пьяный и пахнет духами другой женщины – и даже хуже.

– О, Нина.

– Уверена, он с кем-то встречается, – признается подруга. – Он клянется, что ничего такого нет, но… ты же знаешь, как все обстоит на самом деле.

Кажется, подобное случается с Джерри регулярно. Такие события повторяются все чаще и чаще. Годы идут, и нет никаких признаков того, что он хочет жить только с одной женщиной.

– Ты живешь дома?

Подруга кивает.

– Провела пару ночей у мамы, пока ты была в отъезде, но потом вернулась. Хотя между нами все еще чувствуется некоторое напряжение.

Нина яростно жует свое яблоко голден. Иногда мне хочется, чтобы моя подруга опять начала курить.

– Но ты не можешь так жить дальше, – указываю я.

– И что ты можешь мне предложить? Уйти от него? Но куда? Что мне делать?

– Я не знаю.

– Он – вся моя жизнь, Дженни. Он – единственный мужчина, которого я знаю с подросткового возраста. Как можно повернуться к этому спиной?

Вероятно, лучше мне не указывать, что именно это, кажется, и не будет проблемой для Джерри.

– А у твоего парня нет подходящего брата? Возможно, у меня появился бы стимул, который так сейчас нужен. – Она смеется над собственным предложением. – В любом случае, не надо больше о моих горестях. Так у тебя есть с собой его фото?