Я знаю, что в таком случае сделали бы другие девочки – да и мальчики – из нашего салона. Они провели бы ночь с Майком. Да, именно так они бы и сделали. Стеф, в частности, уже много лет назад записала бы его как «помощника по дому». Их девиз очень прост: «Если ты не можешь быть с тем, кого любишь, то люби того, кто с тобой». Но может ли у меня быть такой девиз?

Майк подъезжает к коттеджу, поворачивается ко мне и улыбается.

– Все хорошо?

Вот и настал решающий момент. Я могу пригласить его выпить кофе и посмотреть, к чему это нас приведет.

– Я прекрасно провела вечер, – говорю я, и это правда. Майк хороший, надежный, добрый – у него есть все, что, по словам других женщин, мы больше всего ценим в мужчинах. – Но очень устала. Не возражаешь, если мы назовем это тем самым ужином?

Если Майк и разочарован, то не показывает этого.

– Конечно, не возражаю, – говорит он. – Спасибо, что составила мне такую приятную компанию.

Он наклоняется и целует меня в щеку, да так нежно, что мне хочется плакать.

– Ты очень хороший человек, Майк Перри. Кто-нибудь уже говорил тебе это?

– Да, – отвечает Майк. – Многие. Как раз перед тем, как выпрыгивали из моей машины и в одиночестве бежали домой.

Мы оба смеемся.

– Так ты и вправду не возражаешь?

– Нет, – отвечает он. – Ну, до завтра.

– Да, – говорю я. – До завтра.

Я вылезаю из его машины и в одиночестве бегу домой. Арчи смотрит на меня с презрением, когда я бросаю на диван сумочку.

– Ну не могла я пригласить его, – объясняю я коту, увидев кислое выражение у него на мордочке. – Никак не могла. Он бы неправильно понял.

Выглядывая из-за занавески, я вижу, как Майк идет по дорожке к своему дому, потом слышу, как за ним закрывается дверь. Меня грызет одиночество. А ведь так легко позвонить Майку и попросить его вернуться. И нужно-то для этого всего лишь взять мобильник и набрать его номер. Майк будет здесь через секунду. Я знаю, что будет. Он был бы нежным, внимательным любовником, и мне не пришлось бы просыпаться одной.

Я долго, очень долго смотрю на телефон, наверное, минут пять, а возможно, и больше. Потом поворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице в спальню.

Пора спать. Компанию мне может составить только кот с плохим нравом, лежащий у меня под коленями. Я оборачиваю kanga Доминика вокруг себя, притворяюсь, что это он обнимает меня, и через пять минут погружаюсь в глубокий сон, вызванный шампанским.

Опять обычное утро понедельника в салоне. Кристал плачет, потому что очередной парень сбежал после ее обычного сексуального марафона субботней ночью. Сейчас ее утешает Стеф. Тайрон и Клинтон сидят в противоположных углах, потому что разругались и дуются друг на друга. Боже, помоги нам, ведь если сейчас появится какой-нибудь симпатичный мужчина, чтобы сделать прическу, то вполне может начаться третья мировая война.

Нина вернулась на работу. Возможно, дома у Далтонов и нет любовных грез молодости, но Джерри опять возвратился и в надцатый раз обещает быть верным Нине. Поэтому у Далтонов почти без перемен. По крайней мере, Нина улыбается и отправляет в рот одну виноградину за другой.

Несмотря на то, что атмосфера в салоне насыщена безнадежностью, Келли развешивает и расставляет рождественские украшения. Для поддержания настроения она надела вспыхивающие рога северного оленя. Наша хозяйка украшает рабочие места мишурой, вешает игрушки на люстры, прикрепляет снежинки к окнам. И во все горло распевает жизнерадостные песни из альбома «Вот что я называю Рождеством». Ну, хоть кто-то счастлив. Нина кивает в ее сторону.

– Скоро она опять начнет раздавать чертовы колпаки Санты.

Я закатываю глаза.

– Неужели опять?

Все сотрудники обязаны терпеть унижение, работая в колпаках Санты весь декабрь. Наше безразличие, а иногда даже враждебность к ним не могут обуздать энтузиазм, с которым Келли относится к традиционным праздникам.

– Как прошел ужин с Несчастным Майком? – интересуется Нина.

– Он не несчастный! – говорим мы с ней хором.

– Было прекрасно, – отвечаю я. – На самом деле прекрасно. Возможно, при других обстоятельствах он вскружил бы мне голову.

Я не рассказываю ей, что была на волоске от того, чтобы позвонить Майку и попросить его провести ночь со мной.

Как же хорошо, что не позвонила! Это было бы ужасной ошибкой. Как для меня, так и для Майка. Хотя, нельзя не признать, Майк, может быть, смотрел бы на все иначе. Но я люблю Доминика и не могу поверить, что у меня могла возникнуть мысль о том, чтобы подложить ему такую свинью.

– Но ты все еще любишь того парня из Мексики?

– Из Африки.

– Да какая разница? – Нина не уделяет много внимания таким деталям.

– Ну да. – Я тянусь за сумочкой. – У меня есть фотография, – говорю я, и во мне начинает нарастать волнение из-за того, что появился шанс похвастаться Домиником. – Ты же еще не видела его.

Моя подруга была так погружена в собственные несчастья, что мое счастье было для нее на втором плане, ну да ладно. Чему быть, того не миновать. Уже несколько дней мне до смерти хочется показать ей Доминика. Из глубин моей сумочки я извлекаю отпечаток, который уже потерся, потому что я не упускаю возможности исподтишка посмотреть на него. Улыбаясь, протягиваю фотографию, на которой мы с Домиником, совершенно счастливые, сидим под акацией на ярком африканском солнце.

Нина выхватывает ее у меня.

– Дай-ка мне взглянуть на этого жеребца, – говорит она, и, пока разглядывает снимок, ее рот открывается все шире. – Он… он… он…

Моя подруга смотрит на меня.

– Он воин масаи, – подтверждаю я.

– Ни черта себе, – говорит Нина и снова впивается взглядом в фотографию. – Это тот самый парень, в которого ты влюбилась?

– Он такой прекрасный, Нина. Я в жизни не встречала никого, кто хоть немного походил бы на Доминика.

– Иисус Христос, Дженни! Это преуменьшение. Едва ли ты встретишь чертова воина масаи в ночном клубе «Океана»! Верно? Конечно же, он не похож ни на одного из тех, кого ты встречала раньше.

– Я имею в виду, каков он сам, а не то, как он выглядит. Он добрый и гордый, и… – Мои колени слабеют от одной только мысли о Доминике.

– Ты получила от него хоть одну весточку с тех пор?

– Да, – отвечаю я. – Он уже оставил мне несколько сообщений на Фейсбуке.

– Он не просил у тебя денег?

– Денег? – Я хмурюсь. – Нет. А почему ты спрашиваешь?

Нина вытягивает губы.

– Они обычно так делают, Дженни.

– Кто что делает?

Она кивает на Доминика.

– Мужчины такого сорта. Ты знаешь, они связываются с богатой белой женщиной, обещают ей рай небесный, заставляют почувствовать, что все это на самом деле…

– Это все на самом деле, – настаиваю я. – Доминик совсем не такой, как ты думаешь.

К этому времени наш разговор привлек внимание остальных. Даже мальчики забыли свои распри и подошли посмотреть. Глядя через плечо Нины, Стеф говорит:

– Хм. Я бы с ним…

А я думаю: «О, нет, ты не с ним. Он мой».

– Дай посмотреть, – говорит Кристал. – Так вот с кем у тебя курортный роман?

– Вовсе не курортный роман, – возражаю я. – Мы любим друг друга.

Нина и Кристал переглядываются, но мне плевать.

– Это не то, о чем вы думаете, – возражаю я.

– Ну и здоров же он, – признает Кристал. – Понятно, почему тебя так зацепило.

– Вовсе меня не зацепило. Доминик – прекрасный человек. И если существует возможность нам быть вместе, я найду ее. – После таких слов я замолкаю. До сих пор я не сознавалась в этом даже себе. А теперь громко объявила всем присутствующим!

– Просто будь осторожна, Дженни, – предупреждает Нина. – Я не хочу, чтобы ты страдала.

– Единственное, от чего я могу страдать, так это от того, что не смогу увидеть его. – Я забираю фотографию.

– Да я просто так сказала. – Нина обнимает меня одной рукой. – Но ты не теряй бдительность с такими типами.