– Да, мне так и говорили.

– А у нас очень долго не будет ничего такого. – У него такое выражение, будто на самом деле он не хочет этому верить. Кого угодно может подкосить одна лишь мысль, что в течение следующих десяти лет они будут проводить семейные отпуска в автомобильном прицепе где-нибудь в Корнуэлле или Уэльсе. Но Пол быстро принимает свой обычный вид. – У тебя есть кто-нибудь?

– Да. Встречаюсь кое с кем, – отвечаю я. – Его зовут Льюис. – Я не говорю Полу, что встречаюсь с ним исключительно в своих кошмарах. – Он прекрасный парень, у нас только что все началось. – Мне следовало бы отрезать себе язык, чтобы я не могла говорить такие вещи.

– Это хорошо. – Мой бывший, видимо, испытывает облегчение.

Я смотрю на часы.

– Пора возвращаться.

Пол прикасается к моей руке. Я чувствую нежность в этом прикосновении, чего никогда не испытывала в наших отношениях, и мне становится интересно – неужели новая женщина сделала его мягче и заботливей? Или, может, это потому, что он скоро станет папой? Я грустно смотрю на него. Неужели он и есть Тот Самый Единственный, и он ушел навсегда? Надо ли было любить его сильнее? Могла ли я любить его сильнее? А если бы я была более романтичной, более нежной? Можно ли насильно ввести это в отношения? Разве подобное не происходит естественно, если вы оба это чувствуете? Как сложится моя жизнь, если в ней больше не будет такого человека, как Пол? Я вот попробовала пообщаться со свободным мужчиной, и у меня почти не осталось надежды на хорошее будущее.

– Ты же знаешь, если тебе что-то понадобится, Дженни, то просто попроси меня.

– Да все у меня хорошо, – уверяю я его. – Честно.

– Ты уверена?

– Сообщи, когда родится ребенок.

– Мы ждем девочку в марте будущего года.

И опять он светится от гордости. Возможно, если бы у нас, у меня и Пола, были дети, то все могло бы пойти по-другому…

– Это чудесно.

Он клюет меня в щеку.

– Желаю прекрасно провести время.

– Да.

– В Африке.

– В Африке? – И тут я вспоминаю. – О, да, в Африке.

– Увидимся, Дженни.

– Да, чудненько. Передай привет…

Но Пол уже не слышит.

Я мчусь назад в салон, запираюсь в туалете и начинаю реветь.

Вернувшись домой, собираюсь первым делом запереть входную дверь и задернуть занавески. Ну, если быть точной, первым делом надо накормить кота, иначе прольется кровь.

Я без сил, и не только потому, что весь день провела на ногах. В эмоциональном плане я тоже истощена. Встреча с Полом оказалась шоком. Нравится мне это или нет, но новости о его предстоящем браке и отцовстве оставили во мне чувство пустоты и одиночества. Весь мир движется дальше, а я стою на месте. Думаю, часть моих трудностей обусловлена тем, что каждая проблема кажется преувеличенной просто потому, что не с кем ее разделить. Каждое решение должно быть моим собственным. Обычно я справляюсь довольно хорошо. Сегодня же на это ушли все мои силы.

– Что у нас на обед? – спрашиваю я у Арчи, и даже от такого пустяка, как этот вопрос, у меня опять перехватывает дыхание. Я опять разговариваю с моим чертовым котом! Значит, я быстрее, чем расчитывала, становлюсь слабее рассудком и печальнее.

Арчибальд бодает шкаф, в котором хранится его еда. Интересно, насколько скучно жить, питаясь только сухим кормом, и не из-за этого ли он тоскует по мышиным потрохам и птичьим головам?

Весь его вид говорит: «Поторапливайся, стерва!».

Наконец, кот накормлен. Для себя я делаю выбор в пользу замороженной лазаньи и открываю бутылку красного вина. И пока лазанья готовится в микроволновке, приканчиваю бокал.

Пить в одиночестве – тоже плохо, и среди недели я обычно так не поступаю, пытаясь продержаться до выходных. Но за последние несколько недель моя воля ослабла, и я стала выпивать несколько бокалов даже в будни. Иногда это единственное, что может облегчить мне жизнь.

Розы, доставленные вчера, все еще в раковине. Я не могу заставить себя снять целлофан и красиво оформить их, расставив в какие-нибудь сосуды. Никогда не видела столь опоганенных роз. Они для меня теперь просто жалкая пародия на то, что должны представлять собой.

Мне предстоит одинокая ночь. В доме Майка не было и признака жизни, когда я вернулась, и я лениво думаю о том, где он может быть. Наверное, задержался на работе. Я бы могла просто позвонить ему на мобильник, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, но почти сразу же говорю себе, что нельзя звонить Майку каждый раз, когда какая-то мелочь идет не так, как надо. Он не может всегда быть моим убежищем для отступления. У Майка должна быть и собственная жизнь.

Я сижу за кухонным столом, потягивая вино. Арчи трется о мои ноги. Я начинаю расслабляться, хотя и помню, что следует опасаться его острых когтей. Вытащив из сумочки буклет миссис Сильвертон, начинаю перелистывать его. «Великолепное сафари». Вот из-за таких рекламных проспектов у меня в голове полно выдумок об Африке. Почему-то мне было приятно, хоть и немного совестно, от того, что Пол обалдел, когда я упомянула о своей поездке туда. Неужели настолько невероятно, что я могу совсем одна отправиться в путешествие? Неужели я так ужасно предсказуема? Возможно, так и есть. Хмм, думаю я. Кажется, путешествовать по Африке замечательно. Фотографии необъятных африканских равнин, роскошных домиков, фешенебельных стоянок и фотогеничных животных заполняют глянцевые страницы.

Микроволновка пищит. Лазанья вспузырилась и уже готова.

Я ем, мне становится легче, да и следующий бокал вина тоже не пропадает впустую. Я уже не могу оторваться от буклета. Арчи залез на стол, чтобы узнать, что я читаю.

– Смотри. – Я показываю ему страницу, которую почти полностью занимает морда льва с огромной гривой. – Он тоже из твоего кошачьего племени. Вот поедешь в Африку и побегаешь от него за свои же деньги.

Арчи не спорит.

Поев, я мою тарелку, потом отправляюсь в гостиную и кладу в камин пару поленьев. Майк, как обычно, оказался замечательным другом и пару недель назад принес мне дрова. Теперь у меня в сарае их столько, что, наверное, хватит на всю зиму.

Свернувшись поудобнее на диване, я подтягиваю под себя колени. Этот дом – мое убежище. Здесь я чувствую себя в безопасности, и мне очень повезло, что у меня хорошие соседи – все, не только Майк. Пара по соседству, Лин и Мартин, всегда рады помочь или просто поговорить через забор. Пол и Али тоже прекрасная пара, хотя оба работают в Лондоне на сумасшедшей работе и нечасто бывают дома. Я продолжаю листать буклет. Выглядит все это очень соблазнительно. Тут я слышу негромкий стук в дверь, и у меня в жилах стынет кровь.

Я знаю, кто это, даже не подходя к двери. Несмотря на нежелание, все же иду и смотрю в глазок. Конечно же, по ту сторону стоит Льюис Моран и держит руки в карманах. Он что-то насвистывает ради собственного удовольствия. Я прислоняюсь спиной к двери. Ни за что на свете не открою ему. Не хочу, чтобы он снова накинулся на меня и полез целоваться. Наверное, он увидел свет в окне, но сегодня вечером здесь его не ждут. Я могу лишь радоваться, что успела предусмотрительно задернуть занавески, поэтому твердо знаю, что он не может заглянуть внутрь.

Льюис скребется снова.

– Дженни. – Он пытается поднять створку щели для писем, чтобы кричать через нее, но я придерживаю ее бедром. – Я знаю, что ты там. Открой мне. Я просто хочу поговорить с тобой.

На всякий случай я проверяю, надежно ли дверь закрыта на засов – к счастью, так и есть, – и тихонечко, на цыпочках удаляюсь. Направляюсь к дивану, сажусь на него, примостившись на самом краю, и поднимаю Арчи к себе на колени.

– Поужинай со мной, – умоляет Льюис, по-прежнему стоя снаружи. – Выпьем. Какой вред может быть от выпивки?

Неужели он и вправду не может оценить, насколько ужасно все было в прошлый раз? И тянул же черт меня за язык, когда я сказала Полу, что встречаюсь с этим ужасным человеком! Ведь это же несусветная ложь! Я хватаю подушку и кладу ее на голову так, чтобы она закрыла уши и не пропускала звук. Через секунду начинает звонить мобильник, и мне даже не надо проверять имя звонящего. Я решаю не отвечать, чтобы сработала голосовая почта. Второй звонок, третий, четвертый.