– Ну, его здесь нет, – без нужды напоминает мне подруга. – Нужно сделать так, чтобы у тебя на лице опять была улыбка. Не сбежать ли тебе отсюда с Майком?

И, конечно, именно в этот момент Майк возвращается и замирает позади Нины. Я слегка наклоняю голову, пытаясь дать понять подруге, что объект ее шуток услышал эти слова, причем очень ясно. Но Нина ничего не замечает.

– Он вполне тебе подходит, Дженни. Подумай об этом вместо того, чтобы страдать по парню, до которого отсюда мильон миль. Майк выглядит так, будто ему нужен чертовски хороший секс, – вдруг решает она. – И если ты не собираешься дать его, то это сделаю я.

Майк добродушно усмехается, глядя на меня через ее плечо:

– Жду с нетерпением, Нина.

От неожиданности моя подруга фыркает, и водка льется у нее изо рта обратно в стакан.

– О, боже, – говорит она, закрывая лицо рукой. – Прости, Майк. Я же шучу. Пожалуй, я пойду. А вы потусуйтесь. – И с этими словами исчезает в толпе.

– Думаю, это здравый совет, – говорит Майк.

Я шутливо шлепаю его по руке.

– Зря это она, хоть и пьяна вдрызг.

– Она забавная, – признает он, с восхищением глядя ей вслед. – Дерзкая.

– И балаболка, – добавляю я.

– Послушай, – говорит Майк и начинает внимательно разглядывать свой стакан. – Я знаю о твоих чувствах к тому парню. Ужасно, когда не можешь быть с тем, кого любишь.

– Да, – соглашаюсь я. – Так и есть.

– Иногда небольшая хандра способствует излечению, – продолжает он. – Знаешь, Дженни, ты очень помогла мне, когда я переживал из-за ухода Тани.

– Для этого и нужны друзья.

– Дай мне знать, если захочешь удрать отсюда. Я знаю, как трудно может быть в подобной ситуации.

– Я останусь. Ради Нины.

– Пойдем в гостиную, – предлагает Майк. – Там уже танцуют. Я покажу тебе, какие движения недавно разучил.

Мне становится смешно.

– Практиковался перед зеркалом?

– Не веришь?

Он берет меня за руку, мы пролезаем через толпу и выходим в гостиную. Уже почти полночь, и безудержное веселье в самом разгаре.

Ковер свернут в рулон и сдвинут к дальней стене. Коллеги по работе превратили середину комнаты в танцпол, и, положив руки друг другу на плечи, подпрыгивают на месте под звуки песни Принса «1999». Наша хозяйка Келли находится в самой гуще. Видно, что она наслаждается праздником, а ее пожилой друг сидит на диване и смотрит на танцующих. Вид у него недовольный.

– Не думаю, что у меня достаточно сил, – шепчу я Майку.

– У меня тоже.

Кто-то включает телевизор, и на экране появляется Биг-Бен. Уходят последние мгновения этого года.

Начинается обратный отсчет оставшихся до полуночи секунд.

– Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! – скандируют все. – Пять! Четыре! Три! Два! Один!

Слышен звон колоколов.

– С Новым Годом!

Майк обнимает меня и нежно целует.

– С Новым Годом, соседка, – говорит он. – Пусть он принесет все, на что ты надеешься.

– И я желаю тебе того же.

Он печально улыбается.

– Не думаю, что это случится.

– Не зарекайся, – поучительно говорю ему я. – Посмотри на меня. Я и подумать не могла, что любовь меня найдет, но ведь нашла!

Мы присоединяемся к хору, громко поющему «Доброе старое время»[62]. К нам проталкивается Нина. Она целует и меня, и Майка, хотя ей, кажется, трудно сфокусировать взгляд. Ее поцелуй с Майком тянется дольше, чем надо бы, – по моему мнению. И когда она отрывается, чтобы сделать вдох, у нее на лице выражение удивления, смешанного с удовольствием. У Майка тоже. Хм. Чувствую себя третьей лишней. Они смотрят друг на друга и сближаются, чтобы повторить поцелуй. Ооо. Мне становится совсем уж неловко.

Тайрон и Клинтон горячо обнимаются в углу, но им далеко до Джерри. Муж Нины и их соседка страстно прижимаются друг к другу. Стеф и Кристал, кажется, нашли себе свободных мужчин, и, видно, для них праздник будет продолжаться. Надеюсь, в этот раз Кристал не забудет имя и порядковый номер мужчины.

Глядя на подвыпившую компанию, я начинаю улыбаться, но меня захлестывает непрошеная волна печали, и я проглатываю слезы.

Сегодня никто не должен быть один. В такой день нужно быть с любимым, а моего здесь нет. Он за тысячи миль отсюда, под африканским солнцем. Где сейчас Доминик? Работает в кемпинге? Или дома, в manyatta, со своей семьей? Надеюсь, что с семьей. А что, интересно знать, делают масаи, чтобы встретить Новый Год?

– Позвони ему, – шепчет мне Майк в самое ухо. Совершенно ясно, что они с моей подругой уже закончили обниматься. – Иди во двор и звони ему.

– У меня нет денег на мобильнике. Я собиралась пополнить счет, но мы были так заняты в салоне, что я совершенно забыла.

– Держи. – Он протягивает мне свой. – Мой новогодний подарок тебе.

Мои глаза округляются.

– Ты уверен? Это же целое состояние!

– Мне не нравится, когда ты печальна.

Ко мне немедленно возвращается улыбка.

– Спасибо, Майк!

Я клюю его в щеку, выскакиваю из дома и набираю номер Доминика – я уже знаю его наизусть. С тех пор, как вернулась из Африки, я звонила ему из дома по два или три раза в неделю, даже зная, что у меня будет сердечный приступ когда увижу счет.

Притопывая, я жду соединения. Снег почти прекратился, но ночь холодная, и, видимо, будет сильный мороз. Я уже дрожу. Жаль, что не надела пальто, но я забываю об этом, как только слышу гудок и через секунду «Да?».

– Доминик?

– Просто Дженни?

Я слышу улыбку, теплоту и любовь в его голосе. Я обнимаю телефон Майка, будто это может приблизить ко мне моего воина масаи.

– С Новым Годом, любимый! С Новым Годом!

У меня есть список намерений. В этом году это не только обычные «Не ругаться» и «Похудеть на три килограмма», но и новое для меня «Добиваться всего, чего хочу». О, да.

В салоне тихо, клиентов мало. Все рождественские украшения уже сняты, и стало скучно. Но, возможно, только по сравнению с африканскими равнинами.

Небо серое и унылое. Темнота наступает в три часа, и вечера кажутся нескончаемыми. Однако долгие одинокие ночи дают мне много времени, и я строю планы.

– Ты спятила, – говорит Нина, скобля зубами яблоко Гренни Смит. – Все это бред, чертово безумие.

– Вчера вечером я оставила ему сообщение на Фейсбуке, – продолжаю я так спокойно, как только могу.

Подруга опять выражает свое неодобрение.

– А ты не можешь вернуть его? Как мне отговорить тебя?

– Но я хочу именно этого, – говорю я ей. – И он тоже этого хочет.

– Правда?

– Думаю, да.

Она проводит руками по своим волосам.

– Это самое смешное, что я когда-либо слышала.

Вчера вечером я написала Доминику. Я просила, умоляла его приехать и жить здесь, со мной, в Нэшли. Я все хорошо продумала и теперь уверена – это именно то, что нужно нам обоим. Мы должны быть вместе, и к этой цели надо идти, не жалея сил.

Я рассказала Нине о своем решении, пока мы с ней пили наш утренний кофе в комнате персонала, и она совершенно не согласна со мной.

Не знаю, как ответить на слова Нины. Неужели я так не права в своем желании быть с возлюбленным? Не могу понять, откуда у Нины эта враждебность.

– Такая любовь бывает раз в жизни. – Я абсолютно уверена в этом. – Я не могу дать ей ускользнуть сквозь пальцы.

– Какая глупость! – возражает Нина.

– Разве? Тридцать лет мне стукнуло уже давно, но я впервые испытываю такие глубокие чувства. Если я не смогу устроить все с Домиником, то каковы шансы, что найду кого-нибудь, кто еще раз заставит меня испытать подобное? Разве смешно, что я чувствую, будто нам самой судьбой было предназначено встретиться? И что мы должны быть вместе наперекор всем трудностям? Говорят, у каждого есть своя половинка, и я уверена, что нашла родственную душу. Сколько еще людей может сказать такое с абсолютной уверенностью?