– Нет, – отвечаю я. – У меня не было времени просмотреть фотографии. Я вернулась довольно поздно, а потом Майк приготовил ужин для нас обоих.

– Господи, – говорит Нина. – Он ведет себя совсем как муж, в отличие от Пола.

Мы вместе смеемся, но я не рассказываю ей ни про поцелуй в Хитроу, ни про робкое предложение Майка продвинуть нашу дружбу дальше. Чем меньше Нина знает об этом, тем лучше. Во всяком случае, пока.

В дверь просовывает голову Кристал.

– Ваши клиентки здесь.

– О, какая радость, – язвительно замечает Нина. – Взъерошенные бакингемширские волосы ждут нас.

С этого момента мой отпуск можно официально считать законченным. Я отодвигаю в сторону мысли о Доминике и готовлюсь к тому, чтобы опять взяться за ножницы.

Когда я вечером возвращаюсь домой, то вижу, что Шон любезно прислал мне электронное письмо с вложенной фотографией, на которой мы с Домиником сидим под акацией. Я долго смотрю на фото, и мои эмоции бурлят. В конце концов решаю попросить у Майка немного фотобумаги, чтобы распечатать снимок.

– Хочешь посмотреть кино сегодня вечером? – спрашивает мой сосед.

– Пожалуй, пропущу, – отвечаю ему. – Все еще чувствую себя очень усталой.

Я не осмеливаюсь признаться, что по пути с работы заскочила в магазин и взяла напрокат диски с фильмами «Из Африки» и «Король-лев». И что мой план на вечер состоит в том, чтобы посмотреть их. Но поскольку я могу расплакаться, то хочу смотреть их в одиночестве.

– Может быть, в другой раз? – предлагает он. – Или мы могли бы пойти поужинать, как я обещал. В конце недели. Или когда захочешь.

Ааа. Значит, он не забыл.

– Посмотрим, как пойдут дела.

Майк явно разочарован, но старается не показывать этого.

– У нас с тобой все в порядке?

– Ну конечно. – Подходящее ли сейчас время, чтобы сказать ему о Доминике? Но какой в этом смысл? Ведь шансы таковы, что я больше никогда в жизни не увижу Доминика и, в конце концов, перестану страдать по нему и покончу со своими чувствами. Кто знает, может быть, когда-нибудь я и обрету способность смотреть на Майка другими глазами. Вероятно, многие женщины, и я в том числе, были бы счастливы с таким, как он.

Просто так уж случилось, что в настоящий момент я влюблена в другого, у кого темные глаза и шоколадно-коричневая кожа, а улыбка может соперничать с солнцем, и кто считает рукопашный бой со львом одним из своих житейских навыков. С таким, как мой любимый, невозможно соперничать!

– Не беспокойся обо мне, – уверяю я Майка, поскольку его взгляд остается хмурым. – Я просто… немного не в своей тарелке. – На самом деле мне ужасно хочется сказать «безнадежно томлюсь от любви», но я не могу произнести это вслух.

Поблагодарив его за фотобумагу, тороплюсь домой. Там, в подсобке, где стоит стиральная машина, а рядом с ней уютно устроился мой компьютер, я нахожу убежище. Пыль Масаи-Мара еще лежит на плитках пола. Груда белья, оставшегося от отпуска, валяется возле стиральной машины и, кажется, смотрит на меня укоризненно. Ничего, полежит, ждать ей осталось недолго. Я сажусь у крошечного стола и распечатываю фотографию. Немного потрескивания и пыхтения, и она у меня в руках. Улыбка Доминика сияет, а я смотрю на него снизу вверх, и даже неопытному взгляду ясно, что я полностью очарована моим любимым.

Потом захожу на Фейсбук. Я не питаю особой надежды, что Доминик уже совершил долгую и трудную прогулку до ближайшего городка, где есть компьютер, чтобы попытаться вступить в контакт со мной. Но когда я перехожу на свою страницу, то с потрясением вижу запрос на дружбу от некоего Доминика Оле Нангона!

Мое сердце подпрыгивает от радости. А ведь еще есть и сообщение, и я читаю и перечитываю его пару раз, а потом читаю снова. Оно очень приятное. Он надеется, что я благополучно вернулась домой. Пишет, что так и не было дождя. На этой неделе, продолжает он, его новая группа видела на дереве леопарда. Большая редкость. И тут я вижу то, что так надеялась увидеть – он пишет, что скучает по мне. Очень скучает! Я откидываюсь на спинку стула. Значит, это не плод моего воображения. Доминик любит меня так же сильно, как и я люблю его.

Я печатаю ответ, переполненный эмоциями. Сообщаю, что добралась благополучно. И надеюсь, что у них скоро будет дождь. Говорю ему, что тоже по нему скучаю, очень скучаю.

Теперь у меня на сердце становится легче. Я очень рада, что нам удалось пообщаться.

На Фейсбуке у меня всего около двадцати друзей – девушки из салона, школьные подруги. Я никогда не видела в нем проку и почти им не пользуюсь. Теперь-то, конечно, я буду каждый вечер проверять свой аккаунт, чтобы узнать, не пришло ли еще одно сообщение от Доминика. И, когда придет, я буду счастлива.

Ничто не должно лишать меня этой радости. Я гоню прочь мысли о том, как вообще мы сможем развивать наши отношения, каким образом и когда смогу увидеть его снова. Хотя, конечно, хорошо бы знать, что есть надежда, и у нас, несмотря ни на что, все получится как нельзя лучше.

На кухне я открываю бутылку вина. Арчи получает объятие, от которого протестующе воет. Потом я бросаю белье в стиральную машину. Сообщение Доминика придало упругости моим шагам и заставило петь мое сердце.

Взяв бокал и бутылку, направляюсь в гостиную и ставлю диск с фильмом. Арчи сворачивается у меня на коленях, и я натягиваю на нас обоих kanga Доминика – под этим новым покрывалом я чувствую себя в безопасности. Его яркие цвета выделяются среди пастельных тонов в моем коттедже, и поэтому оно нравится мне еще больше.

Вдвоем с Арчи – без Майка – мы смотрим «Из Африки» и «Король Лев». У меня льются и льются слезы, но я не в силах разобраться, из-за чего – я одновременно чувствую и печаль, и счастье.

Утро вторника. Восемь часов. Второй день на работе. Никакого энтузиазма.

Рождественская гонка уже началась, и заказы расписаны на весь день. Да еще позвонила Нина – она простудилась, и некоторых ее клиенток переводят ко мне. Значит, у меня даже не будет перерыва на обед, а к концу дня заболят ноги. Остальных клиентов Нины распределяют среди других стилистов.

Меня беспокоит, что у Нины, видимо, стало больше проблем с Джерри. Обычно она очень редко болеет, и если бы захотела просто прогулять денек, то сказала бы мне заранее, чтобы я могла прикрыть ее. Я отправляю ей сообщение с вопросом, все ли в порядке, и через десять минут она отвечает, нет, не в порядке, и спрашивает, не смогу ли я зайти к ней домой по дороге с работы.

Мне хочется весь день сидеть в комнате персонала, любоваться фотографией Доминика и вспоминать виды и звуки Африки, но из этого, очевидно, ничего не выйдет. Я так занята, что даже нет времени показать Доминика моим постоянным клиенткам, которые входят и выходят с ужасающей скоростью, а ведь мне надо принять еще и клиенток Нины. А тех, кто захочет сегодня зайти без записи, чтобы отдохнуть и расслабиться во время укладки, ждет жестокое разочарование.

Я уверена, что мельком видела Льюиса, прячущегося возле салона, но я буквально сбиваюсь с ног и не могу даже думать о нем. Кристал целый день в плохом настроении, потому что ей кажется, будто работы слишком много. У мальчиков очередная склока, поскольку Тайрон должен обслужить одну из клиенток Нины, а Клинтон считает, что ей нравится Тайрон. А клиентки весь день только и делают, что ноют и жалуются. У Келли тоже настроение не ахти, поскольку она любит, чтобы все шло гладко, а сегодня это далеко не так. К тому времени, как настает пора идти домой, я бы с радостью убила нескольких из них – а, может, и многих. А ведь считается, что это в Масаи-Мара идет жестокая борьба за выживание!

В шесть часов я поворачиваю на дорожку, ведущую к дому Нины, хотя мне хочется ехать прямо домой, чтобы спокойно полежать в темной комнате. В салоне сегодня царило безумие, а завтра, если Нина не выйдет на работу, будет еще хуже.