– Конечно! – Покивал я, – Положись на меня, Кейташи, можешь отдыхать в комнате, – С переполненной заботой улыбкой попытался я убрать друга подальше от батиного носа. Странно, неужели он до сих пор не учуял перегар? Приглядевшись, рассмотрел под очками подозрительно блестящие глаза и подрумянившиеся щечки. Да они же сами бухали у соседей! Средь бела дня! Второй день подряд! Вот алкаши!
Друг еще раз поклонился отцу и вяло побрел на второй этаж, направившись в тамошнюю ванную. Почему он не сделал так сразу? Я взял тряпку и под строгим батиным взглядом вытер остатки блевотины с пола. Хорошо, что большую часть потока впитал Сэки‑сан. Мерзость, но я супер легко отделался!
Что‑то буркнув себе под нос, батя тоже ушел на второй этаж.
– Повезло! – Радостно выдал я, помыв руки и усаживаясь за стол напротив Хэруки.
– Да уж, везение! – Укоризненно покачала она головой, – А если бы Кейташи получил травму?
– Не получил же, – Махнул я рукой. Не надо меня пилить, сам все знаю.
Из ванной вышел голый по пояс Сэки‑сан. Стараясь не коситься на аномально волосатую грудь, поклонился ему:
– Сэки‑сан, простите мой неуместный смех. Уверяю вас, он был направлен только на моего оконфузившегося друга. Выражаю вам свое искреннее сочувствие.
– Ничего, Одзава‑кун! – Кивнул в ответ секретарь и ушел наверх.
– Приедем домой – куплю камеру, будем кино снимать, – Посвятил я Хэруки в дальнейшие планы.
– Вот как? И про что? – Заинтересовалась она.
– Про жуткую ведьму из деревни неподалеку от Уцуномии.
– А такая есть? – Спросила Хэруки, проверяя бисквит.
– Нет, но какая разница? – Улыбнулся я, – Придется много бегать по лесу и делать вид, что нам очень страшно!
– И зачем?
– Будем брать главный приз на фестивале любительских фильмов, – Объяснил я. Такой ведь стопроцентно существует, – Да и скучно ничего не делать. Почему бы не снять фильм?
– Даже почему‑то не сомневаюсь, что у нас получится! – Улыбнулась Хэруки.
Судя по звукам со второго этажа, Кейташи вышел из ванной и снова пошел к Кохэку.
– А он не сдается, – Заметил я.
– Если ПОСЛЕ ТАКОГО она его не выгонит, значит уже никогда не выгонит, – Вздохнула Хэруки.
– Хорошо, что мы с тобой так здорово ладим, – Умилился я, – В конкурсе «Лучшая пара Уцуномии» мы бы точно взяли первое место!
– Такого конкурса не существует, – Хихикнула девушка, тяжело вздохнула, поднялась со стула и уселась ко мне на коленки, – Мне тоже не очень‑то нравится просто смотреть на тебя издалека, – Пояснила няша с милой улыбкой, – Только постарайся дышать в сторону, ладно? – Попросила она.
– И вправду реальная, – Радостно приник я к любимому человечку, прислонился к шейке, втянул сладкий цветочный аромат, – И так приятно пахнешь!
– Ай, щекотно! – Хихикнула Хэруки.
Входная дверь открылась, зашел дед с ножницами. Поприветствовал его, высунув голову из‑за Хэруки. Тот что‑то буркнул, взял огромный ножик и ушел обратно на улицу. Ну ладно.
Хлопнула дверь второго этажа и оттуда, за ручку, спустились улыбающиеся Кейташи и Кохэку. Блондин выглядел супер счастливым.
– Какой бы ни был, а мой, – Потрепав блондина по голове, произнесла Кохэку сакральную фразу, повернулась ко мне: – Не смей спаивать моего будущего мужа, понял?! – Грозно рявкнула она на меня. Страшно!
– Больше не буду тебя ничем поить! – Буркнул я Кейташи.
– Если бы я знал о таких последствиях, я бы и не пил! – Ответил он.
– А зачем ты ломанулся в нижнюю ванную? – Спросил я.
– Совсем забыл, что на втором этаже есть еще одна, – Грустно вздохнул Кейташи.
Пивас выветривался, оставляя после себя легкую головную боль, но настроение было отличным – последствия первой подростковой пьянки ограничились утопленной футболкой и испорченным настроением секретаря. Тяжело отпуск мужику дается, конечно.
Хэруки проверила выпечку – оказалось готово. Дружно попили чайку и разошлись по комнатам – собираться.
– Все, скинул ярмо подкаблучника? – Спросил я друга.
– Знаешь, на самом деле я никогда им и не был! Кохэку – прекрасная, добрая, любящая девушка! А ты знал, что в быту и в отношениях женщины гораздо мудрее мужчин? Вовсе неплохо отдать ведущую роль человеку, который разбирается лучше, верно? – С каким‑то сектантским видом и нездорово блестящими глазами ответил он, – Да, она строга, но я слишком легкомысленный! А еще она совсем не против распоряжаться нашим будущим семейным бюджетом! Уверен, такая женщина – именно то, что мне нужно! – Подвел он итог.
– Ну, если вас все устраивает, совет да любовь! – Охренел я от степени промывки мозгов, – Кстати о любви! – Подойдя к шкафу, достал припрятанную упаковку презервативов, распечатал, разделил ленту пополам (брал упаковку на 12, я вообще оптимист), протянул половинку Кейташи.
– Ты думаешь? – С надеждой посмотрел он на меня.
– Всякое бывает. Лучше иметь, чем не иметь! – Улыбнулся я ему.
* * *
С утра, когда мы уже собрались и завтракали перед выходом из дома, на кухню спустилась сонная Чико – специально проснулась, чтобы попрощаться. Вчера не получилось – собрав рюкзаки, мы с Кейташи легли спать пораньше. После окинавского пивка спалось на удивление крепко. Обняв меня, Кохэку и Хэруки, девочка вежливо поклонилась Кейташи и отправилась наверх досыпать. Заряд имоуто‑фансервиса [1.Имоуто – японское наименование младшей сестры ] получен! Спасибо, сестренка!
Взрослые прощанием нас не удостоили, поэтому, зевая и вяло переговариваясь, двинулись к парому по пустынным утренним улочкам Йонагуни. Билеты заранее можно было не покупать – желающих было не то, чтобы много. Небольшой паром с пассажирской палубой и грузовым отсеком уже ждал нас – по пандусу заезжал похожий на «газельку» грузовичок. Несколько таких же проехали мимо нас по пути, направляясь куда‑то вглубь острова. Видимо, так и работают местные логистические компании.
Отстояв короткую очередь, предъявили билеты и без всякого обыска зашли на паром, где, ориентируясь по указателям, нашли пассаржирскую палубу и расселись в креслах друг напротив друга – девочки около иллюминаторов. В момент отплытия удостоились пары приветственных фраз от капитана – на Ишигаки мы прибудем где‑то через четыре часа. Охренеть! Знал бы длину пути – повел бы ребят на самолет. Ладно, поплавать тоже прикольно.
Прикольно было первые минут десять. Дальше океан за иллюминаторами сменялся только океаном. Хоть бы шторм начался, чтоли. Еще через десять, когда мы уже почти собрались пойти полазить по парому, снова стало прикольно – под мой ржач Кейташи блеванул в специальный пакет – такие были прицеплены к каждому сиденью с краткой инструкцией «как правильно метать фарш».
– Иоши, ты совсем бессердечный? – Надулась Хэруки. Кохэку не была столь категоричной, поэтому молча погладила падшего легкоатлета по спине со смешинками в глазах.
– Вовсе нет, просто мне дико смешно, когда кто‑то блюет, – Развел я руками с покаянным видом, – Прости, Кейташи, это не значит, что я не сочувствую. Почему ты не сказал, что тебя укачивает?
– Со мной такое первый раз, – Высунув голову из потяжелевшего пакета, ответил Кейташи, – Наверно, это из‑за того проклятого пива!
– Но у меня‑то такого нету, – Ответил я. Из всех последствий – только легкий сушняк. Хорошее пиво на Окинаве.
– Везунчик, как и всегда! – Вздохнул друг и снова приник к пакетику.
– Может, выйдем на воздух? Говорят, помогает, – Предложил я.
– Пошли! – Пережив приступ, согласился Кейташи.
Все вместе пошли на верхнюю палубу, где нас обдало порывом влажного сильного ветра. Шторма нет, но ветер – дай боже. Видимо, этим объяснялась почти полная безлюдность палубы. Выкинув полный пакет в урну, Кейташи взял лежащий рядом с ней новый – Япония удобная, блюй‑не хочу. Опершись на борт, начали смотреть на океан, выражая другу сочувствие и предлагая сходить в медпункт. Кейташи гордо отказывался, утверждая, что скоро все пройдет.
