– Хорошо, Кохэку! Тогда я просто Чико!

– Чико… – начал какую‑то фразу Кейташи, но сестренка бессердечно перебила его холодным тоном.

– Саито‑сан, боюсь, мы не настолько близки, чтобы обращаться друг другу по именам.

– Одзава‑сама, вы меня просто убиваете! – схватился Кейташи за голову.

Я провел гостей в гостиную, добавив к мебели пару стульев из кухни.

– Голодны? – спросил я их.

– Нет, по пути мы заходили в раменную, – покачала головой Фукуда‑сан. Кейташи все еще выглядел расстроенным.

– Тогда как насчет партии в «Монополию»? – спросил я.

Идея понравилась, правила знали все, кроме Чико, поэтому мы доверили ей должность банкира. Девочка явно обрадовалась столь важному поручению.

Через час напряженной игры все мое имущество отошло Хэруки. Хорошая метафора семейной жизни. Нет уж, Хэруки совсем не такая, уверен.

Еще через полчаса свои капиталы слил Фукуде‑сан Кейташи. Девушки продолжили битву. Повел друга за собой на кухню – пора угощать друзей тортиком.

– Держитесь за руки, да? – спросил я друга.

– Да, у нас довольно неплохой прогресс, – не стал он скрывать очевидное.

– Куда ходили на свидание?

– В зоопарк. Ей там очень понравились панды, – улыбнулся друг.

Зоопарк, да? Может сводить Хэруки туда же? Блин, надо получше изучить родной город на предмет интересных мест.

– А у вас с Хэруки как? Уже ходили на свидание? – спросил он меня.

Я покачал головой:

– Нет. Хотели в воскресенье, но из‑за семейных проблем… – я вздохнул.

– Точно! Какая жесть, Иоши! Прими мои искренние соболезнования! – посерьезнел друг.

Я хлопнул его по плечу, широко улыбнулся:

– Не парься, все уже в прошлом!

Заварив чай, разлил его по кружкам, составил на поднос, всучил его Кейташи. В этот момент из гостиной послышался ликующий вопль Кохэку:

– Да! Победа!

– Молодец, Кохэку! – громко похвалила ее сестренка.

– Поздравляю! – а это Хэруки. Голос совсем не расстроенный. Умеет достойно проигрывать.

На другой поднос выставил торт и блюдца, захватил ложки и ножик, понес все в гостиную. Чико с Хэруки убирали игру в коробку, Кейташи расставлял кружки с чаем.

– О, это моя награда? Боюсь, одна я все не съем! Так и быть, поделюсь с вами! – воскликнула Кохэку, увидев торт. Посмеялись.

Порезал торт на кусочки, уселись, попробовали.

– Ты был прав, Иоши! Он стал еще лучше! – похвалила мою стряпню Хэруки.

– Не знаю, каким торт был раньше, но он очень вкусный! Это так называемый «Русский торт», да? – спросила Кохэку.

Я кивнул. Кейташи с набитым ртом молча показал мне большой палец.

– Братик, еще! – протянула мне тарелку сестренка, быстро расправившись со своим кусочком. Кроме нее, добавки захотел еще и Кейташи. Девочки, видимо, блюли фигуру.

Доев торт, поделились новостями о Золотой Неделе. Кейташи жаловался, что несмотря на каникулы, члены клуба легкой атлетики продолжают тренироваться, чтобы подготовиться к летним соревнованиям. Надо будет обязательно прийти поболеть за него.

После этого ребята засобирались домой. Настроение – отличное! Я был рад посидеть с друзьями. Соскучился. Расстроило то, что вместе с ними собралась уходить Хэруки. Она вызвалась помочь мне убрать посуду, на кухне поставила поднос на стол, обняла меня, и сама поцеловала. День расцвел новыми красками.

– Мне нужно поработать над книгой, Иоши, – оторвавшись от меня, сказала раскрасневшаяся Хэруки, – Все эти дни… – она замялась.

– Не переживай, я все понимаю, – улыбнулся я ей, – Мы ведь прощаемся не навсегда?

– До завтра, – с улыбкой ответила она.

– Тогда до завтра, – поцеловал я девушку снова.

Вышли в коридор. Кейташи воевал с кроссовком, Кохэку с ехидной улыбкой косилась на нас. Да на здоровье. Хэруки тоже обулась, Кейташи открыл дверь, и мы с Чико попрощались с ребятами. Сестренка помахала им лапкой сидящего у нее на руках кота. Милота! Закрыв за друзьями дверь, повернулся к сестренке:

– Лень готовить, может закажем на обед курицы?

Она была только «за», поэтому я нашел номер в записной книжке с холодильника и сделал заказ. После этого мы с Чико поиграли в «Дженгу». Долбаная изоляция. Ребенку нужны свежий воздух и солнце.

Оплатив курицу, задумался. Пошел осмотрел тайник с наличкой. Приближается позорный день, когда придется просить денег у бати. Совесть чиста, я неплохо «окупаю» свое существование у него на шее. И дальше будет только лучше.

Вечерело, мы с Чико кушали курочку. Она, как настоящее дитя Японии, предпочитала соевый соус. Мне было вкусно и без него. Сакамото‑сан снова не пошел на прогулку. Ему так понравилось проводить время с Чико? Или дело в том, что она кормит его чаще, чем я? Оставили курицы отцу, закусили тортиком. Кусочек оставили ему же. От скуки научил сестренку играть в «21». В простонародье – «очко». Она довольно быстро запомнила «ценность» карт и пару раз даже обыграла меня без всяких поддавков. Игра‑то на удачу, если, конечно, не шулерить.

Раздался звонок в дверь.

– Привет, бать! – поприветствовал я вернувшего с работы главу нашей маленькой семьи.

– Папа! – радостно крикнула Чико и повисла у отца на шее. Заметил в его руке пакет из минимаркета. Отлично, запасы пополняются. Завтра сготовлю что‑нибудь поувесистее блинов. Да и пичкать растущую Чико фастфудом не очень хорошо. Забрал у отца пакетик, сестренку забирать не стал, пускай висит. По пути на кухню сказал:

– Я заказывал курицу, ничего?

– Ничего страшного, но не злоупотребляй, ладно? – покачал он головой.

Я согласно кивнул. Отец пошел умыться, мы с Чико пошли на кухню, накрыли для отца стол из остатков курицы, блинов и торта. Посидели рядом с ним, пока он питался. Было видно, что бате очень приятно такое внимание. А кого оставит безразличным такая забота от родных детей? Ладно, не совсем родных, если говорить обо мне. Плевать. Кровь‑то одна.

Отдав должное блинам и тортику, отец похвалил мои умения. После этого вернулся ко вчерашней теме:

– Сын, вчера ты что‑то говорил о рекламе?

– Ага, говорил. Есть несколько идей. Идея первая… – я посмотрел на Чико, – …пока пропустим.

Отец фыркнул.

– Идея вторая… – снова сделал я паузу. Отец недоуменно поднял бровь, – лучше тебе записать, не факт, что я смогу повторить все это второй раз, – улыбнулся я отцу. Рекламу я помнил хорошо, но лучше подстраховаться.

Отец взял со стола блокнот и карандашик.

– У «Хонды» же есть модель, которая выпускается уже много лет и пользуется признанием по всему по всему миру? – спросил я. Ну не шарю.

– Думаю, серия «Accord» подходит, – подумав пару секунд ответил отец. Ха! Круг замкнулся! Именно рекламу «Хонды Аккорд» я и хотел ему слить.

– Отлично. Тебе знакомы цепочки механизмов, основанные на «принципе домино»?

– Это называется "машина Голдберга", – пояснил батя.

Не знал. Думал, что Голберг – это такой рестлер.

– Понял. Так вот – что если выстроить цепочку из деталей для «Аккорда»? Начать с шестерни, закончить включением двигателя автомобиля, который съедет с рампы под слоган «Некоторые вещи просто работают».

– И вот это я должен был записывать? – ухмыльнулся отец. Изначально я хотел пересказать ему всю рекламу, но побоялся ошибиться. Да и подозрительно. Инженеры и маркетологи в «Хонде» явно не тупее меня, и это еще мягко сказано. Разберутся.

Я развел руками.

– Что ж, идея неплоха, – поощрительно улыбнулся отец.

– Тогда следующее. Подойдет для чего‑то скоростного. По пустыне несется реактивный болид. На таких устанавливают скоростные рекорды, – пояснил я отцу.

– Можешь не объяснять, – хмыкнул тот, – Об автомобилях я знаю явно больше тебя!

Я не обиделся. На правду не обижаются.

– Так вот, по пустыне несется реактивный болид, его снимают с разных ракурсов, но всегда на одной высоте. Ближе к концу дистанции – спереди. Болид выпускает парашют, останавливается. Камера статично снимает его передок, в кадре появляется человек в гоночной форме. НЕ пилот болида. Он снимает шлем, присаживается на корточки лицом к камере, выключает ее. Следующим кадром показывают его, он сидит на корточках перед камерой, закрепленной на рекламируемой в ролике модели «Хонды». Зритель понимает, что все это время проезд болида снимала именно эта камера…