Никакого «зловещего дома» в окрестностях за весь день мы не нашли, поэтому его снять решил позже – найду какую‑нибудь хибару уже в городе. «Напуганную» плачущую девушку сыграла Минами – она у нас типа главная героиня. Плакать по собственному желанию она не умела, поэтому пришлось воспользоваться предусмотрительно прихваченным луком. Пару дублей она благополучно запорола, но с третьей попытки справилась. В свете фонарей свернули лагерь и двинулись к дороге.

«Богиня, спавни зверушку», – Мысленно попросил я, включая камеру. Надеюсь, мои детишки не получат психологической травмы.

Услышав позади зловещее бурчание, дружно обернулись, направив фонари и камеру. На дереве висел адский «мховый сосальщик», раздраженно дергая рукокрыльями.

– Что это? – Недоуменно произнес Кейташи, и тут тварь, активизировавшись, разверзла чудовищную пасть и агрессивно зашипела. Мне стало страшно. Богиня же не соврала, что оно травоядное?

Как только я хотел крикнуть «Бежим!», вперед выскочила Хэруки. В свете фонарей блеснул нож, девушка с ненормальной скоростью подбежала к безобидному ксеносу и несколько раз быстро пырнула его божественным артефактом. Твою мать, этого я СОВСЕМ не планировал! Зверушка жалобно крякнула и рухнула с дерева.

– Не переживайте, ребята, я всегда вас защищу! – С милейшей улыбкой заявила Хэруки, вытирая ножик о травку, пряча его в карман и крепко меня обнимая. Кровь, кстати, была фиолетовой.

– Оно… сдохло? – Опасливо сделал шаг к тварюшке Кеиджи.

– Ой! Что тут происходит?! – Раздался откуда‑то справа крик, и на полянку выбежало несколько взрослых, одетых в форму смотрителей парка.

«Богиня, убери палево!» – Мысленно взмолился я.

«Нет!» – Категорично телепатировала она в мою голову, зловеще расхохоталась и добавила: «Будешь знать, как низводить божество до генератора спецэффектов! Удачки!».

Вот же… Ладно, сам виноват.

– Тут какая‑то жуткая тварь! – Крикнул взрослым Кейташи.

– Что это? – Выдохнул один из смотрителей, направив фонарик на хладное тело.

– Это вы нам скажите! Это же вы тут смотрители! – Перешла в атаку Минами.

– Вы что, притащили сюда манекен? Это что, камера? Так это про вас говорили, что «кто‑то весь вечер бегает по лесу и визжит?» – Ловко парировал смотритель, – Вы мешаете другим посетителям парка!

Тем временем его напарник тратил время более продуктивно – присев у твари и тыкая ее палочкой.

– Фу, какая вонища! – Поморщился он, – Это либо какой‑то неизвестный науке вид, либо мутант! – Вынес он вердикт, – В любом случае надо вызывать полицию, – Решил он.

Первый фильм – комом.

* * *

В полиции мы просидели до самого утра, само собой, в сопровождении КРАЙНЕ недовольных родителей и дедушки. Наконец‑то увидел мать Кохэку – она и вправду оказалась кореянкой. Вполне, кстати, симпатичной. Поговорить не получилось – меня, как основной источник проблем, батя сразу увел в дальний угол отведенного нам кабинета, где несколько часов подряд читал лекцию на тему «Как перестать попадать в полицию и начать жить», не забывая извиняться за непутевого меня перед кореянкой, государственным служащим, двумя председателями кланов якудз и легендарным бонсайщиком, заодно заставляя извиняться и меня. Делая скорбный вид, проклинал себя на чем свет стоит – о чем я вообще думал?!

Наконец, в кабинет вошел лысый пожилой японец и представился полковником сил самообороны Японии, который вызвал взрыв нервного смеха, сочувственно прокомментировав белые волосы Кейташи: "Бедный мальчик поседел от ужаса". Не обидевшись на ржач, он заявил, что зверушка сия науке неизвестна, а потому, как настоящие патриоты своей родины, мы обязаны подписать соглашение о неразглашении. Взрослые подписали и за себя, и за отпрысков, и наконец‑то нас отпустили домой, не забыв изъять у меня все отснятые пленки. Хорошо, что главную – на которой Хэруки шинкует монстра, я выкинул из машины на пути к участку.

– Больше никакого леса! – Продолжил ругать непоседливого сыночку батя на обратном пути. Хэруки, сидевшая рядом со мной, сочувственно гладила по руке. Едущий на переднем сиденье дед ехидно ухмылялся.

– Если так хочешь снять фильм, снимай его в городе! Черт возьми, я это даже профинансирую, только хватит попадать в неприятности!

– Тогда нужно снять дом, нанять профессионального оператора с нормальной камерой и монтажера! – Поймал я батю на слове, – Снимать начнем в субботу!

– Ринтаро‑сенсей, ты слышал этого нахала?! – Опешил батя.

– Как бы там ни было, Дэйчи‑сан, а обещания надо выполнять! – Хохотнул дед.

Проснувшись, отработанными годами движениями первым делом включил компьютер и заржал. Да уж, привычки имеют свойство возвращаться. Оставив ископаемое загружаться, спустился вниз.

– Ррр!!! – Выскочила передо мной Годзилла.

– Привет, Такаока‑тян, – Улыбнулся я девочке, – Пришла в гости?

– Почему ты не испугался? – Надулась она.

– Извини, я только что проснулся, поэтому торможу, – Покаялся я, слыша за спиной коварное подкрадывание, – Попробуй в другой раз.

– Будет уже не так интересно, – Буркнула она.

– Ррр! – Напрыгнул на меня сзади единорожек.

– Лошади не рычат! – Подхватил я сестренку и поставил на пол.

– Я знаю! Я не глупая! – Надулась сестренка, – Единорогов не существует, поэтому я могу сама решать, какие звуки они издают!

Не став спорить с настолько железной логикой, оставил девочек, спустился в подвал и запустил беговую дорожку. Время уже за полдень, на улице жара, и бегать там – быть врагом самому себе. После пробежки потягал железки, компенсируя прогулянную вчера тренировку, принял душ и позавтракал в компании девочек – они как раз пили чай.

Зарядившись лоли‑энергией, уселся перед «Амигой» и приступил к написанию сценария. Батя, хоть и плевался, но дом и персонал для съемок предоставит. Надеюсь, фильм все еще можно будет считать «любительским» – бюджет‑то смешной. Фильма целиком я, разумеется, не помнил – в голове отпечатался только общий сюжет, но что я, диалогов‑«заглушек» не насочиняю? Отправил текст на печать и спустился вниз – сейчас придет Хэруки, и мы с ней будем смотреть «Кровавый спорт». Под это дело нажарил поп‑корна. Сестренка с няней и Такаокой‑тян куда‑то ушли, поэтому нам никто не помешает. Стоп, а зачем тогда фильм? Через полчасика я наконец‑то узнал ответ на вопрос, везде ли Хэруки зеленая.

– Ну, как тебе фильм? – Спросил я, когда мы все‑таки добрались до «Кровавого спорта».

– Не очень понравилось. Но Ван Дамм классный! – Ответила Хэруки.

– Сходишь завтра со мной в школу? Надо отнести гимн и попросить разрешения отснять пару сцен.

– А потом в гости к русским, – Улыбнулась Хэруки, – У меня выходной, так что я совершенно свободна.

– А еще я сказал отцу, что съемный дом понадобится минимум на месяц. Ну там доснять что‑нибудь например… – Погладил я девушку по ноге.

– Какой хитрый! – Поцеловала меня Хэруки.

– Не хочу с тобой расставаться, но мне пора на урок музыки.

– Ничего, – Покачала она головой, – Если взялся за что‑то, нужно стараться как следует, верно?

– Абсолютно верно, – Улыбнулся я.

* * *

– Что ж, должна признать, что ты делаешь успехи, Одзава‑кун! – Похвалила меня Курихара‑сенсей под конец урока, – Но помни, что ты все еще в начале пути.

– Я помню, Курихара‑сенсей, и расслабляться не собираюсь, – Заверил я ее, вышел в коридор и вздрогнул – на лестнице второго этажа, на корточках, сидел щекастенький, черноволосый мальчик лет десяти, вцепившись в резные балясины, и смотрел на меня широко открытыми глазами.

– Сатоши, я же просила тебя так не делать! – Сказала ему Курихара‑сенсей, потом слегка мне поклонилась, – Извини, Одзава‑кун, это мой сын, ему нравится пугать людей.