– Смотрела, – улыбнулась она, – Мне нравится кино, – нахмурилась, – Я видела некоторые твои фильмы, Одзава‑сан. В твоем возрасте не следует смотреть такое.

Я пожал плечами:

– Это просто картинки на экране. Не переживайте, Есикава‑сан, я абсолютно нормальный японский подросток с твердыми моральными ориентирами. Ужастики были нужны мне для написания ранобэ, – попытался оправдаться я.

– Для этого? – кивнула она на листочки.

– Не, изначально я писал другое, но педсовет «зарубил» его, сказав, что не может опубликовать в школьном альманахе подобную мерзость, – пожаловался я.

– Вот как? Дашь почитать? – заинтересовалась она. Вот психологу такое показывать точно не следует, но не врубать же заднюю. Поднявшись в комнату, достал «Биочервя», спустился и вручил няне. Сам продолжил разбирать и нумеровать «Звездные врата». Закончив, посмотрел на няню. Она побледнела, но продолжала читать. Ржака!

– Как вам, Есикава‑сан?

– Если подходить к написанному тобой с медицинской точки зрения – у тебя огромные психические проблемы, – откровенно выразила она свое мнение, – Столько крови…

– Слова – это слова, а кровь можно потрогать! – глубокомысленно выдал я несуществующую в этом мире цитату.

– Не совсем поняла, о чем ты, но прозвучало очень мрачно, – вздохнула она.

– Думать и писать можно о чем угодно. Пока мысли не превратились в действия – все в порядке. Разве не так?

– Пожалуй, ты прав. А можно мне почитать вот это? – указала она на «Звездные врата».

– Конечно, – подвинул я к ней листочки, забрав «Биочервя». Надо бы написать кусочек – президент ждет и надеется. Хорошая девочка.

Быстро просмотрев текст, понял, что упустил кое‑что важное. Если оно когда‑нибудь увидит свет и успех, неизбежна экранизация. Или лучше сказать «Анимеизация»? А аниме зарабатывает через продажу всяческого мерча. В том числе – фигурок няшных аниметян. А с аниметянами в «Биочерве» напряг. Решено! Добавляем герою в пати лолю и аниметян средних лет. Грудь делаем побольше – авторам хентайных додзинси будет где оторваться. Разумеется, нужна сцена, где женщину схватят тентакли, сорвав одежду. Хороший фансервис. Но это уже позже. А пока…

Написав главу, посмотрел на часы.

– Есикава‑сан, не пора ли будить Чико?

– А?! – подпрыгнула она, – Извини, я зачиталась. Очень интересно, Одзава‑сан. Похоже, у тебя талант, – похвалила она меня. Не талант, а послезнание.

– Я сам разбужу, давно не проводил с ней время, соскучился, – с улыбкой поднялся я со стула.

Поднявшись в комнату, разбудил сестренку.

– Доброе утро, братик! – зевнула она.

– Скорее добрый вечер, – улыбнулся я, – Хочешь поиграть с братиком?

– Хочу! Мы давно не делали что‑нибудь вместе! – оживилась Чико. Она выбралась из‑под одеяла, оделась, и мы пошли вниз, держась за руки.

– Кушать хочешь? – спросил я ее по пути.

– Не хочу, – покачала она головой.

– А чаю с печеньками?

– Не хочу печеньки. Хочу, чтобы братик приготовил что‑нибудь вкусное! – попросила Чико.

– Поможешь мне? – улыбнулся я. Сестренка кивнула, мы зашли на кухню – Есикава‑сан поздоровалась с девочкой и снова уткнулась в текст. Нравится, стало быть. Приятно.

Итак, что я могу слепить из того, что есть в доме? Осмотрев холодильник, нашел остатки сгущенки и яйца. Уже что‑то. Пошел в подвал, там было темно, двинулся к выключателю, споткнулся о велосипед Чико, больно ударившись коленкой, рефлекторно матюгнулся на великом и могучем. Видимо, получилось громко, потому что послышались торопливые шаги.

– Ты в порядке, Одзава‑сан?! – испуганно крикнула Есикава‑сан.

– В порядке, споткнулся о велик. Никаких новых травм, – успокоил я ее.

– Прости, в следующий раз я уберу велосипед в более удобное место.

– Не переживайте, я бы бросил его в этом же месте. Хорошо, что эту ловушку активировал не отец, а я.

– Если ты ему расскажешь, я пойму, – покаянно ответила она.

– Да ну, то же мне проблема, – ответил я и включил свет. Убрав велик с прохода, нашел муку и какао‑порошок. Отлично! Будем пилить базовый шоколадный бисквит. Зажав какао под мышкой, а муку взяв в «рабочую» руку, вернулся на кухню вместе с виновато улыбающейся Есикавой‑сан.

– Помочь? – спросила она.

– Не, мы с Чико справимся. Да, Чико?

– Угу! – с широкой улыбкой кивнула уже напялившая на себя батин фартук сестренка. Помогла мне одеть «цветочный» – Есикава‑сан хихикнула. Насыпав муку в тарелку, вручил Чико сито и попросил просеять, чем она немедленно занялась. Есикава‑сан с интересом наблюдала за нашими действиями.

– Что собираетесь готовить?

– Бисквитный торт, – не стал я скрывать.

– У братика получается очень вкусная выпечка! – похвасталась трясущая ситом Чико.

– Вот как? Нравится готовить, Одзава‑сан?

– Не то, чтобы очень, – улыбнулся я, разбивая в миску яйца и насыпая туда сахар, – Скорее нравится, когда люди с удовольствием едят то, что я приготовил.

Взбив яйца с сахаром до состояния плотной светлой массы, начал лазить по кухонным шкафчикам.

– Что‑то ищешь, Одзава‑сан? – спросила няня.

– Нужен разрыхлитель, – ответил я, – Но, похоже, придется сходить за ним в магазин.

– Тебе повезло! Сегодня я как раз купила для себя пакетик! Поменяемся? Ты мне кусочек бисквита, а я тебе разрыхлитель.

– Хорошая сделка! – прокомментировала Чико. Мы хрюкнули.

– Вы – настоящая спасительница, Есикава‑сан – благодарно поклонился я. Она сходила в гостиную – видимо, оставила свою сумочку там, и вернулась с пакетиком разрыхлителя в руках. Отлично!

Чико аккуратно ссыпала смесь муки, разрыхлителя и какао в миску, я размешивал. Неплохая командная работа. Подлил кипяточка из чайника – тесто получилось, как надо. Выложив пергаментом противень, вылил тесто, сунул в «рыбный» гриль. Не такой уж он и рыбный.

– Дай пять, Чико! – протянул я руку сестренке.

– Не дам, – спрятала она руки за спину, – Еще рано!

– Справедливо, – улыбнулся я.

После этого мы втроем переместились в гостиную и сели играть в «Дженгу», фоном включив телевизор. Показывали нарезку с массовых митингов в Токио – туда передали ублюдка‑каннибала. Причин для митинга было несколько – неэффективность токийской полиции, требования запретить жестокую мангу (Да пошли вы! Не туда воюете!), и третья – самая главная – судебный процесс застопорился, потому что следствие сомневалось в психической адекватности фигуранта. Ну еще бы, мать вашу! Он вообще‑то лолей насиловал и жрал! Гребаное животное!

Есикава‑сан успокаивающе положила мне руку на плечо. Я посмотрел на нее.

– Не волнуйся, Одзава‑сан. Все будет в порядке. Эта тварь получит по заслугам.

– Не волнуйся, Одзава‑сан. Все будет в порядке. Эта тварь получит по заслугам.

Не желая вступать в дискуссии и вываливать на няню‑психолога мрачняк, молча кивнул со слабой улыбкой. Посмотрел на аккуратно вытаскивающую брусочек Чико. Спасибо тебе, Хэруки.

Сюжет в телевизоре сменился на нарезку кадров с советского парада в честь Дня Победы. Я залип. Какие лица! Какой внутренний свет! Люди живут спокойной жизнью, даже не представляя, как сильно предаст их собственная страна буквально через пару лет. И я совсем ничего не могу сделать…

– Пойду проверю бисквит, – буркнул я и пошел на кухню. Хорошо, что не досмотрел сюжет до появления Меченого. Надо отвлечься. Теперь у меня другая жизнь и другая страна. Может, в следующий раз переродиться в СССР? Год этак 69–70 вполне подойдет. Запас времени большой. А можно будет взять с собой Хэруки? Будет потешная, крашенная зеленкой пионерка. Не выдержав, я заржал. В кухне немедленно заспавнилась Есикава‑сан.

– Одзава‑сан, у тебя все хорошо?

Потыкав зубочисткой бисквит, решил, что он вполне готов.

– Достанете тортик, Есикава‑сан? – попросил я, проигнорировав вопрос.