В лепешку расшибусь, но не предам твоего доверия, Мацуура Кичиро‑сенсей!

Посидев в воде еще с полчасика, вышел в раздевалку, выпил шоколадного молока, положив руку на пояс. Классику надо уважать!

Оделся и вышел в дождь. Душевный покой полностью восстановлен. Заслуга ли это ванны, или посуленной дедом легендарной рыбацкой квестовой цепочки – неважно. Важен результат. Батя‑то не так прост! И почему он раньше ничего не сказал мне о рыбацком клубе?

Позвонил в дверь. Надеюсь, дедушка с бабушкой уже свалили. Открыл отец, переодевшийся в «домашнее» кимоно. Значит, свалили. Отлично!

– Где ты был, сын? – хмуро спросил он меня, вытирая руки кухонным полотенцем. Мыл посуду, понятно.

– Ходил в баню, – пожал я плечами, ставя в проход зонтик. Снова покинул дом, вернулся с коробкой и миской. В первой дремал Сакамото‑сан, вторая была пуста. Отец протянул мне полотенце. Понятливо кивнул, вытер котику лапки. На них немного налипла земля. Позвав Чико, попросил ее сменить Гандам‑футболку, используемую в качестве подстилки. Когда она ушла, отец вздохнул:

– Ты едва не поставил меня в неловкое положение. Ты ведь помнишь, что я запретил тебе выходить?

– Спасибо, что подыграл, отец, – нахально улыбнулся я ему, – Сегодня утром в новостях сказали, что дружки ублюдка‑Канеки валят всю вину на него. Не думаю, что они попытаются нам навредить.

– Что ж, тогда у меня нет причин запрещать вам с Чико покидать дом, – сложил отец руки на груди, – Но твой уход… – он покачал головой.

– Все в порядке, отец. Я ведь показал себя с лучшей стороны, не так ли? Да еще внезапный визит Такерады‑самы. Все ведь закончилось благополучно?

– Пожалуй, так. Но тебе придется объясниться, – строго сказал он и пошел на кухню. Ладно.

Пошел за ним, мы сели напротив друг друга.

– А почему ты не сказал мне, что состоишь в клубе Мацууры Кичиро‑сенсея? – спросил я.

Отец машинально ответил:

– Потому что это секретный клуб, о существовании которого знают только его члены… – прервавшись, он удивленно посмотрел на меня, – Откуда ты?! – тряхнул головой, – Потом об этом поговорим. Не пытайся перевести тему! – снова перешел он на строгий тон.

Я вздохнул:

– Я уважаю твоих родителей, бать, но не могу признать их моими дедушкой и бабушкой. Они нас бросили тогда, когда нам больше всего требовалась помощь.

– Это только моя вина! – отрезал отец.

– Может и так. Но моя вина в чем? А вина Чико? В том, что «гнилое дерево не рождает хорошего плода»? – процитировал я дедушки Хэруки.

– Ты еще слишком молод, чтобы понимать такие вещи! Не смей вести себя непочтительно по отношению к ним! – повысил голос отец.

Я сложил руки на груди:

– И не собирался. Я ведь обещал, что не стану тебя позорить. Ни слова упрека они от меня не услышат. Буду вести себя так, как должно послушному внуку. Но только ради тебя!

Отец набычился, сжал кулаки. Вломит мне леща? Повезло, он смог совладать с эмоциями.

– Надеюсь, со временем до тебя дойдет понимание важности семьи, – холодно бросил он.

Можно было пораздувать конфликт, отстаивая свою точку зрения, но я не стал. Школьник в Японии – существо бесправное. Придется терпеть это дерьмо до совершеннолетия. Надо будет узнать, можно ли как‑то ускорить его наступление. Юридическое, не фактическое.

– Мацуура Кичиро‑сенсей сказал, что примет меня в клуб. Сказал, что испытания передаст через тебя.

Батя, судя по всему, мысленно все еще пытался убедить меня в том какой я не очень, но все‑таки снизошел до ответа:

– Я скажу тебе, когда придет время.

После этого он покинул кухню. Что ж, видимо, моя изоляция закончена?

Вчера, понервничав и прогревшись в баньке, решил лечь спать пораньше, поэтому сегодня проснулся с первыми лучами солнца. Выглянул в окно – видимо, дождь закончился в самом начале ночи, лужи практически высохли. Чико еще спала, а я не стал ее будить. Пускай ребенок отдыхает. На столе увидел подаренные вчера дедом конверты. Залез в свой, нашел 150 тысяч йен. Кайф! День позорного выпрашивания денег у бати отдалился. Совесть чиста – я терплю деда с бабкой, а они мне платят. «Проституция», скажете вы? «Товарно‑рыночные отношения», отвечу я.

Спустился вниз, батя чем‑то громыхал на кухне. Пожелал ему доброго утра, он вполне приветливо ответил. Отошел после вчерашнего разговора, отлично. Он мне сегодня понадобится.

Приняв душ, зашел на кухню, батя сразу выставил передо мной омлет, положил такой же себе. Приступили к завтраку, он начал разговор:

– Сестра еще спит?

– Ага. Не стал будить.

– Какие планы на день? – спросил он, и, прежде чем я ответил, поделился своими, – Я сегодня останусь дома, придут сотрудники из новой школы Чико.

– Это из той, что по ту сторону моста?

– Да, из нее. Так что, сын, если Аоки‑сан собиралась сегодня прийти – лучше ей это сделать ближе к вечеру.

– Понимаю, – кивнул я, не обидевшись, – Пойду позвоню.

Приостановив поедание омлета, подошел к телефону и набрал номер. Хэруки говорила мне, что рано встает, так что разбудить ее я не боялся. Трубку подняла она сама.

– Алло, Хэруки?

– Привет, Иоши! – узнала она мой голос.

– Хочешь сегодня сходить на свидание?

Батя подавился омлетом и закашлялся. Свободной от телефона рукой постучал его по спине.

– Хочу! – не подвела она моих ожиданий.

– Тогда я зайду за тобой через час?

– Лучше через полтора. Мне надо подготовиться.

Ох уж эти девочки.

– Тогда не прощаюсь.

– Буду ждать!

Положив трубку, вернулся за стол, обратился к отцу:

– Бать, какие прикольные места есть у нас в городе?

– Может, стоило придумать план до  того, как звать девушку на свидание? – спросил он с улыбкой, ткнув ложечкой в мою сторону. Я развел руками.

Подумав несколько секунд, он сказал:

– Ну, на вскидку в голову приходят городской зоопарк и парк Хачиманьяма. Это если на весь день. А так – всегда можно сходить в кино или кафе, или в парки поменьше.

– В зоопарк лучше сходим завтра, вместе с Чико.

– Хорошо, что ты так заботишься о сестре, но не стоит слишком уж усердствовать. Молодость коротка, не забывай. Нельзя потратить ее целиком на заботу о ком‑то другом. В зоопарк с ней сходить могу и я, в конце концов, у меня есть выходные, – проявил отец трогательную заботу обо мне.

– Не переживай, это же только на Золотой Неделе. С началом учебы я не смогу уделять ей столько времени. Так что, если ты не против, в зоопарк ее сводим мы с Хэруки, – успокоил я его. Он кивнул, я вспомнил о важном.

– Отец, Чико нужен психолог. На первый взгляд она ведет себя нормально, но ты ведь понимаешь, что ребенок травмирован?

Отец вздохнул.

– Не считай себя самым умным. Не волнуйся, я обо всем позабочусь.

– Отлично. Батя такой надежный! – ехидно похвалил я его. Он хмыкнул.

– Так что с рыбацким клубом? Он секретный, да? – спросил я.

– Все так. Никому не говори о нем! – строго ответил он. Ага, знаю. «Первое правило бойцовского клуба – никому не говорить о бойцовском клубе», – Подробности ты узнаешь в свое время. Если, конечно, справишься со всеми испытаниями, – с ехидной ухмылкой добавил он.

– Как там насчет сумо? – задал я следующий вопрос.

– Ты что, решил выполнить недельную норму расспросов за одно утро? – улыбнулся отец, ответил: – На майский турнир в Токио билеты уже не достать, даже с переплатой, хотя цена и так велика.

А ведь батя недрогнувшей рукой оставляет сыну перед командировкой 400 тыщ йен. Когда он говорит «дорого», это можно воспринимать как «ЧУДОВИЩНО, НЕВЕРОЯТНО, ГИГАДОРОГО». Надо будет глянуть в мини‑маркете цены на ингредиенты для медовика. Не подорвать бы семейный бюджет своими запросами.

– Но в начале августа в продажу поступят билеты на сентябрьский турнир. На него, думаю, попасть получится. У твоего старика есть кое‑какие связи, – гордо выпятил он подбородок.