– Решил прийти в гости?

– Не совсем, – Глядя в ее сияющие глаза, с улыбкой ответил я, – У тебя полчаса чтобы собраться. Одевайся теплее.

– Что? – Удивилась она, – Куда мы пойдем?

– В зиму! – Ответил я, поцеловал ее еще раз и покинул комнату, не дожидаясь уточняющих вопросов.

Спустившись вниз, присоединился к пьющему чай деду на кухне.

– Смотрели фильм? – Напрашиваясь на похвалу и беря в руки чашку, спросил я.

– Смотрел, – Кивнул дед, – Как ты говоришь зовут этого режиссера?

– Такеши Китано, – Напомнил я, погружаясь в веселые воспоминания о съемках.

– Талантлив, – Кивнул дед, – И как актер, и как режиссер. Знаешь, если бы Куросава‑сенсей не был жив, я бы решил, что его талант перешел к Китано.

– Вы прямо озвучили мои мысли, – Широко улыбнулся я, – «Хонда» взяла его под крыло, – Продолжил я, – Из‑за «Звездных врат» он отложил съемки своего собственного фильма, так что сейчас активно готовится к съемкам. Такой он смешной будет! – Хохотнул я, потому что видел в прошлой жизни.

– А откуда ты знаешь? – Поднял дед бровь.

– Читал сценарий, – Не напрягаясь выдал я отмазку. Дед никак это не проверит.

– Не нравится мне твоя идея, – Вздохнул дед, переведя тему с современного кинематографа на мои ближайшие планы.

– А когда мои идеи вам нравились? – Хмыкнул я.

– Иоши, я готова! – Заглянула в кухню Хэруки, переодевшаяся в зеленый вязаный свитер, теплые зеленые джинсы и собравшая свои с недавних пор снова зеленые волосы в хвостики.

– Отлично! – Улыбнулся я, поблагодарил Ринтаро‑сенсея за чай, и мы пошли в коридор, где Хэруки одела теплую зеленую куртку и зеленую шапку с помпоном – зимнюю одежду мы выбирали вместе, и ей понравился мой выбор головного убора. Синхронно зашнуровали берцы – это тоже мое влияние.

– До свидания, Ринтаро‑сенсей! – Махнул я рукой деду.

– До вечера, деда! – Улыбнулась не знающая об истинной цели нашего похода Хэруки.

– Берегите себя! – Махнул он рукой, и закрыл за нами дверь.

– И все‑таки, куда мы идем? – Спросила Хэруки, держа меня за руку одетой в перчатку ручкой.

– Не идем, а едем, – Указал я на подъезжающее такси, – Это сюрприз, – Улыбнулся я ей.

– Вот как? – Улыбнулась она в ответ, – Что ж, тогда я не буду спрашивать.

Уселись в машину, и таксист повез нас по заранее согласованному (чтобы подольше сохранять атмосферу тайны) адресу. Несмотря на не особую популярность нового года в Японии (аборигены с гораздо большим удовольствием празднуют Рождество), на улицах хватало людей. Особенной популярностью пользовались места с наряженными ёлками – в этом плане японцы не больно‑то отличаются от нормальных людей. Стоп, я что, только что выписал собственных соотечественников из «нормальных» людей?

– Сходим завтра в храм? – Предложила Хэруки.

– Сходим, – Кивнул я, не став уточнять в какой. Храмов везде полно, найдем и там, куда отправляемся.

Выехали за пределы города, и Хэруки начала понимать всю прелесть ситуации:

– Мы что, едем в аэропорт? – Удивленно спросила она сидящего с ехидной рожей меня.

– Ага! – Кивнул я.

– Куда‑то полетим? – Воодушевление начало выдавливать удивление.

– Ага! – Кивнул я снова.

– Куда?! – Не выдержала она.

– Я же говорил – в зиму! – Улыбнулся я, – У русских есть поговорка: «Как Новый год встретишь, так его и проведешь», поэтому я хочу провести его вдвоем с тобой!

– А почему не где‑нибудь в Уцуномии? – Хихикнув, спросила она.

– Какой же Новый год без снега! – Анимежизнь изрядно прокачала мои мимические мышцы, поэтому улыбаться я могу без устали.

– А дедушка знает? – Опомнилась она.

– Знает, не переживай, – Приобнял я девушку за плечи и прижал к себе.

– И ничего не сказал мне, – Вздохнула Хэруки.

– На то оно и сюрприз!

– Так, значит, мы летим туда, где много снега… – Задумчиво произнесла она, – В Аомори? – Попыталась она угадать.

– А где это? – Спросил слабо подкованный за географию родины я.

– На севере Кюсю, – Пояснила она, – Значит, я не угадала, иначе ты бы знал! – Сделала она правильный вывод, – Не подсказывай, – Попросила Хэруки, хотя я и не собирался, – Тогда Госёгавара?

– Тоже нет, – Улыбнулся я, предполагая, что названный ей город тоже на Кюсю.

– Неужели… На Хоккайдо?! – Блеснули ее глаза восторгом.

– Отличные детективные навыки, Хэруки‑сенсей! – Похвалил я ее.

– Сенсей, хе‑хе… – Счастливо зажмурилась она, – Давно ты меня так не называл!

– Иначе надоест, – Пожал я плечами.

– Никогда не надоест! – Покачала она головой.

Прибыв в аэропорт, быстро миновали терминал и прошли на посадку – прибыли как раз вовремя. Может, способность к идеальному планированию поездок передалась мне от отца?

В самолете пустил девушку к иллюминатору, сам уселся рядом. Пристегнулись, взлетели. Пилот пробубнил стандартные в таких случаях фразы, и мы полетели в зиму.

Последний день на Окинаве пролетел незаметно – прямо с утра все дружно (включая деда) отправились на пляж, взяв с собой перекусить, где и провели первую половину дня, наплескавшись и назагоравшись по самое "не могу". В рейтинге загара, кстати, Чико была на первом месте, я – на втором, Кейташи – на третьем, а вот девушки как‑то ухитрились отделаться легкой золотистой корочкой, которая, надо признать, очнь им шла.

Вернувшись домой, пообедали, немного пообщались, и батя ошарашил новостью, что нашел на лодку покупателя. С другой стороны – логично, смысл ей гнить в сарае целый год до нашего следующего визита? Пришел местный абориген‑садовник, и я, прихватив с собой ребят и Чико, не отказал себе в удовольствии немного пошпионить за ним и проводящим собеседование дедом. Зрелище вышло потешным – шестидесятилетний мужик (обутый, кстати, в самодельные "кроксы". Похоже, я заразил Йонагуни настоящим вирусом) бледнел, потел и мямлил, как оказавшаяся среди матросов благородная девица. Понять можно – помимо уже имеющихся регалий, Ринтаро‑сенсей получил еще и статус местной рыбацкой легенды. Мои деточки не веселились, а относились к происходящему с пониманием – в отличие от меня, с чувством ранга у японцев все в порядке.

Садовник был признан годным и подвергся найму. Теперь, вернувшись сюда следующим летом, не придется начинать с нуля. Кроме того, его жена будет поддерживать порядок в доме – влажный воздух благотворно действует на плесень. Загниваем, блин, буржуизируемся – вот уже и слуг завели. С другой стороны – на Йонагуни работы мало, и дедушка‑садовник искренне рад прибавке к пенсии. Вот так и становятся капиталистами.

Вечер провели в саду, снова жаря рыбку на гриле. Само собой, пригласив наших замечательных соседей. Девочки немного грустили из‑за предстоящей разлуки – Такаока‑тян останется здесь еще на пару недель. Когда солнце начало склоняться к закату, дружно отправились к самой западной точке, где Вада‑сан сфтографировал всю нашу "пати" и примазавшуюся Такаоку‑тян. Вернувшись домой, взрослые остались в саду накатывать – запасы ханадзакэ соседа поистине безграничны. Само собой, несколько бутылочек поедут с нами в Уцуномию и будут использованы в качестве подарков.

Мы же устроили рейд на сад, набрав каждый для себя столько фруктов, сколько смогли. Я немного пожадничал, поэтому тайком пробрался в батину комнату и сгрузил часть ему в чемодан со злобным хихиканьем – дома наварю компотов.

Спать легли пораньше, потому что вылет, по уже сложившейся традиции, в 6 утра.

Провожая остающийся позади Йонагуни взглядом из иллюминатора, немного грустил – было круто! Ивент с браконьером не смог помешать по‑настоящему "анимешно" провести наш короткий отдых. До встречи, Окинава, мы обязательно встретимся снова!

* * *

Череда перелетов и пересадок осталась позади, и вот мы покинули поезд, окунувшись в жаркий городской день. На термометре +35 и накакого морского бриза нам не светит. Отстой! На вокзале попрощались – Кохэку и Кейташи горячо и от всей души благодарили отца за такую замечательную поездку. Батя с теплой улыбкой отвечал, что это пустяки, и он счастлив, что у его непутевого сыночка такие прекрасные друзья, выражая надежду на то, что они и дальше будут со мной хорошо ладить.