И вот, аккурат в последний вечер июля, настал момент истины! Принеся из комнаты Чико магнитофон, мы с отцом разместились на кухне, не забыв пригласить Чико и Есикаву‑сан в качестве фокус‑группы, и я поставил полную, «шестипесенную» демку.

От первых двух батя краснел, вздыхал, хватался за голову, но мужественно терпел. Сестренка же весело «колбасилась» не вставая со стула. Есикава‑сан задумчиво смотрела на меня, притоптывая ножкой. Когда вторая песня доиграла, батя выключил магнитофон и уставился на меня, всем видом излучая мировую скорбь.

– Бать, надо уметь разграничивать личность автора и его творчество, – На всякий случай оправдался я.

– «Хонда» позиционирует себя как компанию, выступающую за семейные ценности, – Вздохнул он.

– А есть какая‑нибудь компания, которая этого не делает? – Удивился я, – И вообще, в этих песнях разве есть что‑то плохое об институте семьи?

– Я думал, что ничего хуже того, что было по радио, ты не напишешь, – Продолжил вздыхать батя.

– А это и не хуже, это лучше! – Улыбнулся я, – Как вам? – Повернулся я к няне и сестренке.

– Круто! – Похвалила Чико.

– Молодежи точно понравится, – Сдержанно похвалила не особо‑то и старая Есикава‑сан. Ей блин и тридцати еще нет.

– Давай слушать дальше, – Попросил я батю. Тот вздохнул и нажал кнопку.

– Это должна девушка петь, – Пояснил я на его недоуменный взгляд. Он кивнул. Песенка определенно «зашла» Есикаве‑сан, слушающей ее с улыбкой и прикрыв глаза. Чико, похоже, тоже мной немного "деформировалась", поэтому заскучала и ушла интерактировать с котиком в гостиную. Батя немного посветлел лицом.

– И эту тоже должна петь девушка, – На всякий случай пояснил я про четвертую песню. Есикава‑сан прослезилась и сказала, что это прекрасно. Батя зачем‑то сочувственно похлопал меня по плечу.

Следующую песню я ненавидел всей душой, но предмет ненависти надо знать в совершенстве, поэтому и воткнул в «демку». В мое время она обрела какую‑то прямо нездоровую популярность.

– Какое‑то уныние, – Поморщился батя, вызвал прилив сыновьей любви в моей душе. Хорош!

– Для депрессивных подростков песня очень подходит, – Вынесла справедливый вердикт Есикава‑сан, ехидно посмотрев на меня. Он‑то уже поняла, что нифига я не депрессивный.

Шестая песня была принята батей "на ура", и он даже покачал головой в такт. Запись закочилась, он поставил кассету на перемотку и спросил:

– А почему настолько разные стили?

Рассказал ему теорию "вертикального среза", он покивал.

– Не переживай, вокруг каждой пары песен можно построить альбом, – Добавил я, – На парочку пластинок песен у меня точно хватит, так что можешь смело показывать кассету знающим людям. А музыканты мне нужны еще дня на три – Такеши‑сенсей, куратор литературного клуба, попросил меня подумать над новой версией школьного гимна.

Грех не использовать оперного Масафуми‑сана для такого дела.

– Для встречи? – Сразу понял, о чем я, батя.

Я кивнул.

– Сын, это невероятная честь! – Ожидаемо оживился отец, – Я очень тебя прошу – постарайся как следует!

– Конечно! – Кивнул я, поднимаясь со стула, – А пока что пойду писать сценарий для своего первого фильма! – Довольный тем, как ловко напомнил бате о камере, я покинул кухню.

* * *

– Школьный гимн для самого наследного принца?! – Схватившись за голову, заорал обычно невозмутимый Масафуми‑сан, – Где мне расписаться кровью?!

Порадовавшись такому энтузиазму, я заверил вокалиста, что его кровь меня не интересует, и мы приступили к делу. Поразмышляв, я решил "спереть" музыку из песни "I believe in you" Il Divo и Селин Дион [https://youtu.be/w6CXuSMx9ZI]"урезав" музыку до одного пианино – в его роли выступит синтезатор. Ненужные музыканты свалить отказались, пообещав не мешать. На второй день работы над песней Масафуми‑сан ПРОЗРЕЛ и попросил отдать ему песню в пользование – он собрался аранжировать ее с оркестром посещаемой консерватории. Мне было не жалко, так что я еще и изначальным текстом его снабдил. Как только он записал свою партию, сам затребовав побольше дублей (для ПРЫНЦА же), он попрощался и свалил, прихватив партитуру и текст, заодно дав согласие на участие в любом организуемом мной в будущем кипише. +1 в гарем!

– Слушай, Иоши‑кун, – Обратился ко мне Мицуо, – А ты не хочешь опробовать песни на публике? Мы с Иоичи можем договориться с тем клубом, куда ты ходил на наше выступление, помнишь?

– Помню, – Кивнул я, – Я не против, но Масафуми‑сана, как видишь, мы временно потеряли.

– Так сам спой! По крайней мере, первые две песни у тебя получались неплохо.

Я подумал и не смог придумать ни одной причины отказаться. Деанонимизация "Хацунэ Мику"? А мы выступим под брендом "литературный клуб Уцуномия Йохоку", они ведь тоже песни пишут, верно? Да и, честно говоря, очень хочется "бахнуть" такие‑то песни со сцены! Погнали!

– Хедлайнерами будем? – Потирая ручки, спросил я.

Иоичи неловко почесал щеку и ответил вместо Мицуо:

– Хедлайнерами будут "Альдекальдо", Акира нашел нам замену.

Блин, неловко получится. С другой стороны – будет гордиться, что я у него на разогреве. Ага, щас! Вот С ТАКИМИ песнями разогрев? Да сразу после нашего выступления клуб можно закрывать, потому что ничего более офигенного он уже не увидит.

– Да ты не переживай, Иоши‑кун! – Решил помочь моему тщеславию победить во внутренней борьбе Мицуо, – Ты ведь давал ему шанс, так? "Сам винова‑а‑ат!" – Провыл он строчку из "КиШа", и такой убийственный аргумент подействовал.

– И сколько нам нужно песен? – Спросил я.

– Хотя бы три. Прости, конечно, все шесть песен с твоей "демки" – настоящие хиты, но… – Попытался не обидеть меня Иоичи.

– Но в такие клубы ходят за другим! – Закончил я мысль за него, – Когда там выступать?

– На ближайшую субботу есть местечко, – Проинформировал хитрый, явно обо всем договорившийся заранее Мицуо. Кто‑то хочет утереть бывшей группе нос? Понимаю, – Но выступать придется самыми первыми, – Поморщился он.

– Да плевать, – Махнул я рукой и обратился к басисту и клавишнику: – Ёсиюки‑сан, Эйдзи‑сан, вы в деле? Само собой, я оплачу вам потраченное время.

– Ой, а нам с Иоичи? – Возмутился Мицуо.

– А вы работаете на перспективу! – Ухмыльнулся я.

Никто не был против, и я немедленно припахал музыкантов к написанию третьей песни – в "демку" она не вошла, но станет этаким "мостиком" к прошлому хиту литературного клуба.

До самой субботы репетировали, доведя первые две песни до автоматизма, а третью – до уровня "главное – играть в ритм и погромче". Нормально для панкухи, я считаю. В пятницу вечером я сходил к Аоки и пригласил Хэруки прийти посмотреть. Девушка взвизгнула от восторга, расцеловала меня и сказала, что ни за что не пропустит такое зрелище. Заодно она порадовала меня новостью, что Кохэку на меня дуется – но не из‑за Акиры, а из‑за "продинамленного" обещания потусить. Хэруки взяла с меня слово, что я извинюсь перед ее подругой со сцены, а я взял с нее слово, что она поможет мне нанести некоторый грим. Ух, какая же жара будет завтра!

– Значит, моя задача – защищать Кохэку и Хэруки, чтобы их не затоптали? – Подтвердил понимание просьбы сидящий на нижнем полке́ Кейташи.

– Ага, – Подтвердил я, набрал воды в ковшик и плеснул на каменку. Вода зашипела, парилка наполнилась обжигающим влажным паром. Я поправил защищающую уши «банную» шапку‑ушанку и забрался на верхний полок.

– Может, хватит? – Жалобно попросил Кейташи, натягивая свою шапку поглубже. Найти нужные головные уборы было непросто, равно как и дубовый веник, но я справился.