– Вот как. А школа? – уточнил я.

– А школа – это святое! – отрезала Есикава‑сан, – Если ребенок в состоянии твердо стоять на ногах, он в состоянии идти в школу! И ничего мельче цунами не должно его остановить!

Хо‑хо, какая строгая!

– Так что, Одзава‑сан, не слоняйся по улицам, хорошо? Сразу после школы иди домой, стараясь оставаться в людных местах, – дала она дельный совет.

– Так и собирался сделать, Есикава‑сан, – кивнул я, потянулся, встряхнулся и вышел из кухни под ее недоуменным взглядом со словами: – Мне пора становиться машиной.

Обув кроссовки (спортивные штаны уже были на мне), покинул дом и спустился к реке. Сделав зарядку настолько хорошо, насколько мне позволяла травмированная рука, побежал вдоль берега. Топ‑топ. Как скучно. Топ‑топ. Почему я не завел себе «волкмен»? Топ‑топ. Может, Хэруки не откажется составить мне компанию в беге по утрам? Топ‑топ. Я уважаю спорт и спортсменов, но какой же это отстой! Поняв, что устал, развернулся и уже через силу побежал обратно. К дому вернулся тяжело дыша, весь мокрый от пота. Понял ошибку – теперь сначала пробежка, потом душ.

Войдя домой, заглянул на кухню – Есикава‑сан жарила рыбку, распространяя по дому аппетитный запах.

– Начал бегать по утрам, Одзава‑сан? – обратила она на меня внимание.

– Да. Когда рука зарастет, отправлюсь на курсы самообороны. Надо увеличить запас выносливости. Не хочу быть самым дохлым в зале.

– Вот как? Похвальные стремления, Одзава‑сан.

Из гостиной появилась сестренка.

– Братик, заплетешь мне косички? – попросила она.

– Конечно, – улыбнулся я, – Только в душ схожу.

– Чико‑тян, я ведь говорила тебе, что могу заплести сама, – мягко произнесла Есикава‑сан.

– Нет, хочу, чтобы меня заплетал братик! – покачала головой сестренка. Потрепав ее по голове, пошел в душ. Тепленькая водичка прогнала усталость, настроение поднялось. Неплохое утро. Поднявшись с сестренкой наверх, облачился в школьную форму и помог Чико навести красоту. Какой хороший ребенок.

Завтрак как раз подоспел, и мы спустились вниз, отдав должное готовке Есикавы‑сан. Потом налили чай, достав из холодильника торт. Раздался звонок в дверь, я пошел открывать.

– Доброе утро, Хэруки! Ты как раз вовремя – попробуешь новый тортик.

Она хохотнула:

– Каждый день новый торт! – потом шутливо надулась, – Из‑за тебя я ем слишком много мучного, Иоши! Если я однажды стану толстой и некрасивой, тебе придется взять на себя ответственность!

– С радостью! – не стал тушеваться я, – Не переживай. Мы ведь еще растем, верно? Главное – чтобы калории уходили в нужные места.

Хэруки покраснела, прикрыв руками грудь.

– Не в этом смысле, – поспешил я ее успокоить, – У тебя прекрасная фигура, переживать о которой нет никакого резона!

Хэруки смущенно кивнула, вроде бы успокоившись, и я повел ее на кухню.

– Доброе утро, Аоки‑сан, – поклонилась няня.

– Доброе утро, Есикава‑сан, – поклонилась в ответ Хэруки.

– Доброе утро, сестренка Хэруки! – переняла эстафету приветствий сестренка.

– Доброе утро, Чико‑тян, – улыбнулась ей девушка.

Усадив Хэруки за стол, налил ей чаю и отрезал всем по кусочку «радужного».

– Иоши, это просто потрясающе, – попробовав, восхитилась Хэруки.

– Мы сделали его вместе с Чико, – улыбнулся я, заметив, что сестренка немного погрустнела. Хэруки тут же сориентировалась:

– Вот как? Поразительные умения в таком юном возрасте, Чико‑тян! Уверена, основная заслуга принадлежит тебе, ведь у братика всего одна рука.

– Хе‑хе, я старалась! – не стала ни подтверждать, ни опровергать хитрая девочка, довольно зардевшись.

Покончив с тортиком, всучил Есикаве‑сан «Звездные врата», попросив передать отцу просьбу почитать, если он вдруг вернется домой до моего прихода. Она подтвердила понимание приказа. Далее сложил в пакет помидоров – каждому хорошему ребенку по штучке. Хотел угостить и Араки‑сенсея, но вдруг это не принято, и я вновь огребу лекцию о манерах?

По пути Хэруки порадовала меня новостями о том, что деду помидоры тоже понравились. Я же строил планы. Бег и зарядка – это хорошо, но как только снимут гипс, надо будет взяться за дело уже всерьез.

– Слушай, а ты не знаешь, в нашем новом доме есть подвал? – воспользовавшись паузой в милейшем щебете Хэруки, спросил я.

– Есть, – улыбнулась Хэруки, – Я слышала, как дедушка обсуждал это по телефону с твоим отцом.

Вот как? Они созваниваются? Наверное, это неплохо.

– Отлично! Значит, оборудую себе в подвале качалку и буду в ней боссом! – обрадовался я.

– Боссом качалки? – даже не поняв отсылки, рассмеялась Хэруки.

Мы снова пришли рано, в школьных коридорах было малолюдно. Подойдя к классу, чисто на всякий случай открыл дверь осторожно. Ни ведра с водой, ни губки для стирания мела с доски на голову не упало. Понятно, мин нет!

В классе уже было несколько учеников, которые после нашего появления резко сбавили громкость, скучковавшись поближе и перейдя на шепот. Мне стало смешно. Обсуждайте‑осуждайте на здоровье. Можете даже начинать вынашивать коварный план. Мне интересно посмотреть, как далеко зайдет травля. Сугубо с этнографической точки зрения. Может, подкинуть в топку всеобщего порицания еще парочку поленьев? Например, ходить в школу в футболке с гербом СССР. Не, это уже чревато проблемами с учителями. Такого мне не надо.

Войдя в класс, Хэруки положила сумку на свое место, я на всякий случай осмотрел ее парту – чисто, никаких грубых надписей. Потом мы пошли до моей парты, я осмотрел и ее – ничего необычного. На стуле тоже никаких кнопок. Ножки стульев железные, поэтому подпилить их японские дети тоже не могли. Абсолютно ничего, кроме осуждающих шепотков? Скука! Где мой хардкорный буллинг?!

Хэруки уселась за парту Кохэку, и мы продолжили общение. Постепенно в классе появились друзья. Дождавшись, пока все будут в сборе, провел раздачу помидорок. Договорились попробовать их во время обеденного перерыва.

– Ох, жара! – пожаловалась Кохэку, – Скорее бы нас перевели на летнюю школьную форму!

Все дружно ее поддержали. Раздался звонок, одновременно с ним в классе появился Араки‑сенсей. Как всегда, отличный тайминг. После стандартных приветствий он произнес:

– С завтрашнего дня ученики переходят на летнюю школьную форму. Будьте внимательны, чтобы не попасть в неловкую ситуацию.

По классу пробежали оживленно‑одобрительные шепотки. Летняя форма, да? Интересно, как она выглядит?

На переменах обсуждали всякое, на большой мы с Хэруки подошли к Кейко и вручили ей помидорку.

– Спасибо! Отличное дополнение к бенто! – поблагодарила староста. Точно, в столовой я ее ни разу не видел. Готовит сама?

На большой перемене пошли пообедать. Заметил, что вокруг нашего стола сформировалась «зона отчуждения» – обычно не стеснявшиеся сидеть рядом школьники отодвигали стулья подальше. Я пригляделся к друзьям – им такое положение явно не добавляло радости.

– Это из‑за меня, да? – спросил я, закусывая удон помидоркой. Вкусно.

– Что именно? – непонимающе спросила Хэруки.

– Ты никогда не замечала таких вещей, – улыбнулась подруге Кохэку, потом вздохнула: – Да, Иоши, это из‑за тебя.

– Не парься, – махнул рукой Кейташи, – Все равно я ни с кем кроме сидящих здесь не общаюсь. Кроме Кеиджи, само собой.

– Мне тоже абсолютно все равно, – поддержала блондина Минами, потом включила режим дворянки: – Я слишком хороша, чтобы обращать внимание на мнение простолюдинов.

Мы посмеялись, тяжелую атмосферу как ветром сдуло. Такие хорошие ребята вокруг меня. А главное – никаких любовных треугольников! Ненавижу их, слишком много драмы. Тем не менее, решил уточнить:

– А у вас не возникнет проблем в клубах из‑за того, что общаетесь со мной?

– Не, в клубе легкой атлетики смотрят на спортивные успехи, а не на репутацию, – покачал головой Кейташи, вгрызаясь в агэпан. Мой пример заразителен.