— Разумно, — сказал Раублют. Он начал листать Священное писание, но остановился на полпути, скорее всего от того, что написанное дальше было от него скрыто. Я тоже не имела возможности читать текст дальше. Просто не видела текст.

— Учитывая, что один из присутствующих здесь не может читать столичное Писание дальше, то мы можем предположить, что дело в элементарном сродстве и количестве маны, доступной Верхному епископу Релихону, ведь он является ее владельцем, — пробормотал Фердинанд, полностью переходя в режим исследователя. — Мы сможем узнать больше, если соберем Писания всех герцогств и изучим их вместе.

Я дернула его за рукав и указала на Хиршур. Разве не ты теперь забываешь о том почему мы здесь, Фердинанд? Нам нужно доказать невиновность Эренфеста, а не начинать сравнивать Писания, верно? Ты сейчас очень похож на Хиршур.

Мои молчаливые намеки наконец были замечены, и Фердинанд кашлянул, а затем взял себя в руки. Остальные по прежнему были сосредоточены на сравнении Писаний.

— До этого места я могу читать Писание Розмайн, — сказал Хильдебранд. — Хм? Но на самом деле я могу прочесть немного дальше этого места. Интересно, почему?

— Здесь есть небольшое пустое место, но остальной текст на странице видим. Для меня текст заканчивается здесь, — добавил Раублют. Казалось, он мог читать только немного дальше принца, но они оба видели пустые места на страницах.

Хм… Может быть им обоим не хватает сродства с Жизнью?

Пока я делала предположения на счет их сродства, основываясь на пустых местах, с которыми они сталкивались. В это время Хильдебранд улыбнулся мне и спросил.

— Как далеко ты можешь читать, Розмайн?

Эм… До самого конца.

У меня возникло ощущение, что такое признание создаст еще больше проблем, поэтому вместо ответа я приложила руку к щеке и отступила немного назад. Фердинанд шагнул вперед, беря это на себя.

— И Розмайн, и я можем читать примерно до того же уровня, что и господин командующий, — сказал он. — Так что возможно ограничение связано не с ним, а с Розмайн.

— О? — удивился Раублют и приподняв бровь посмотрел на них двоих. Мое сердце быстро забилось в груди. Возможно, он понял, что я попытаюсь оставить все беседы на Фердинанда.

Фердинанд небрежно пролистал писание обратно к молитве Богу Тьмы.

— Я полагаю, что мы установили, что в Писании столичного храма данная молитва отсутствует не из-за того, что оно неполное, а из-за того, что у господина Верховного епископа нет необходимого сродства или достаточного количества маны для того, чтобы увидеть ее. Об этом так же свидетельствует тот факт, что наш Верховный епископ, кандидат в эрцгерцоги, сумел подтвердить ее существование.

Раублют покачал головой.

— К сожалению, язык которым сделаны записи очень архаичен, поэтому пока мы не можем точно сказать, чем она отличается от заклинания, которым мы обычно пользуемся.

— Я сам помогу вам в сравнении. Розмайн — кандидатка в эрцгерцоги, а не рыцарь. Ей нет причин изучать черное заклинание, — затем Фердинанд протянул Раублюту магический инструмент для блокировки звука. Как только они оба сжали их в руках, он достал свой штаппе и превратил его в нож, а затем покрыл его тьмой, прикрывая рот рукой, чтобы никто не прочем заклинание или молитву по его губам.

— Ого. Значит, это и есть черное оружие? Я впервые его вижу, — по залу прошел гул шепотков. Кажется, что даже среди профессоров из Суверении многие не были знакомы с этим заклинанием.

Фердинанд и Раублют еще немного поговорили, прежде чем Фердинанд отменил благословение. После командор повернулся ко всем в зале и сообщил, что благословение Эренфеста не тоже самое, что черное заклинание, а это означает, что рыцари-ученики из Эренфеста, а так же я, не будут наказаны за его использование. Я отозвала разрешение на чтение писания, которое дала, а затем закрыла книгу и заперла замок.

Хорошо. Теперь готово.

Мы благополучно пережили эту беседу. Я с облегчением посмотрела наверх, но тут встретилась взглядом с Иммануилом, который с огнем в глазах смотрел то на меня, то на писание.

— Не будет ли более уместно, чтобы леди Розмайн служила Верховным епископом в Столице, а не в Эренфесте? — спросил он. — Нам стоило бы попросить Эренфест прислать именно ее, вместо тех жалких синих жрецов, которых они отправили нам раньше.

Его взгляд был таким пугающим, что я обернулась и схватила Фердинанда за рукав, пытаясь спрятаться за ним. Фердинанд заметил это и немедленно прикрыл меня от взгляда столичного первосвященика.

— Розмайн — кандидатка в эрцгерцоги и Суверения не может ее забрать, — категорически отвергнул он выдвинутое Иммануилом предложение. — Если, жрец, ты не знаешь даже этого, то тебе лучше молчать о порядках дворян.

— Ясно… — прошептал Иммануил, опуская взгляд. — Кандидаты в эрцгерцоги не могут быть отправлены в столичный храм.

Тем временем Релихион посмотрел на своего помощника суровым взглядом. Это ожидаемая реакция, учитывая, что он только что услышал косвенное предложение покинуть свой пост. Профессора Королевской Академии точно так же смотрели на Иммануила, словно на чужака, в то время как Раублют с явным интересом переводил взгляд между, Фердинандом и ними. Атмосфера настолько накалилась, что я бесконечно благодарна Фердинанду, за которого всегда можно было спрятаться.

Какое счастье, что он здесь. Иммануил только что был очень жутким. И говорил о страшных вещах.

Ну а пока я продолжала прятаться за его рукой, готовая в любой момент нырнуть ему за спину. Раублют и Рауффен кратко резюмировали различия между заклинанием и молитвой. Затем, как только Хильдебранд дал свое разрешение, встреча была окончена.

— На этом мы закончим, Розмайн, — сказал Фердинанд, беря писание в руки и поворачиваясь к двери. Я согласилась с его мнением, что нам стоит побыстрее отсюда уйти, и тотчас поспешила за ним.

— Подождите немного, пожалуйста, — крикнул Рауффен, останавливая наш побег. — Я хочу поговорить о посещении леди Розмайн рыцарских курсов.

— Нет, — ответил Фердинанд, убивая его энтузиазм еще до того, как обсуждение перешло в активную фазу. — Розмайн уже выучила практически все, чему обучают на рыцарском курсе, благодаря своим усилиям в помощи с обучением единственной неповторимой Ангелики. Ей нет смысла ходить на занятия.

— А как же диттер? — возмутился Рауффен.

Не прошло и секунды, как Фердинанд метнул в сторону Рауффена заглушающий звуки магический инструмент. И тот ловко его поймал. После Фердинанд что-то сказал, прежде чем протянуть руку и забрать инструмент обратно.

Рауффен уставился на меня, у него отвисла челюсть.

— Ни в коем случае… — пробормотал он. — Это не может быть правдой.

— У меня нет причин лгать, — сказал Фердинанд. — А теперь никому об этом не говори и перестань приглашать ее на рыцарский курс. Вы никогда не получите разрешение от Эренфеста. Никогда, — и с этими словами он развернулся и быстро покинул зал. Я конечно же поспешила следом за ним.

***

— Фердинанд, что ты сказал профессору Рауффену? — спросила я, как только мы вернулись в общежитие.

— Я просто упомянул, что после юрева ты все еще не можешь нормально двигаться без помощи магических инструментов. Я также сказал, что по разным причинам у вас есть чары, которые должны всегда быть активными. И если он не полный идиот, то он не будет больше предпринимать попыток привлечь тебя на рыцарский курс.

Нормальный человек легко мог бы сделать вывод, что тот, кто полностью зависит от магический инструментов, не может справиться с практическими уроками рыцарского курса. Но наверняка найдутся и те, кто сделает вывод, что такие личности вполне сносные кандидаты до тех пор, пока они способны двигаться. Вот почему Фердинанд так же упомянул о том, что я ношу несколько постоянно активных амулетов. Они могли бы активироваться во время занятий, и это неизбежно подвергло бы других учеников опасности. Но снимать их мы не собирались.

— Профессор Рауффен теперь оставит меня в покое, верно? — спросила я. Я все еще чувствовала некоторую неловкость, так как прекрасно знала, насколько он упрямый человек.