Поразмыслив над этими словами, я пришла к выводу, что относилась к Хильдебранду, как к товарищу по оружию, тогда как на самом деле он был сыном генерального директора компании, в которой я находилась в самом низу корпоративной лестницы. И конечно же, если давать работу коллеге было вполне приемлемо, то вот давать работу маленькому ребенку, который просто пришел в офис поиграть, совершенно неприемлемо.

Хорошо, теперь я знаю, почему все тогда замерли!

Я вжала голову в плечи, чувствуя вину, ведь наконец поняла, какую большую ошибку я совершила. Только сейчас я поняла истинный смысл того, что принц продолжает тусоваться с нами в Библиотечном комитете, и от этого осознания мне захотелось плакать. Во время, когда я была Уране, мне никогда не удавалось общаться с кем то, чей статус гораздо выше моего.

— В таком случае, что я должна делать? — спросила я. — Не будет ли проблемой, если мы будем исключать принца Хильдебранда из наших с леди Ханнелорой разговоров во время обсуждения вопросов, связанных с работой в библиотечном комитете? Я предполагаю, что в таком случае принц начнет чувствовать себя обделенным, — когда я говорила с принцем, я внимательно следила за его мимикой, и когда разговор зашел о повязках, я просто отреагировала так, как мне показалось правильным. Но возможно было бы лучше, если бы я проигнорировала увиденную мной просьбу в его глазах.

После моих слов Фердинанд снова нахмурился.

— Ты всегда очень быстро и точно определяешь желания своего собеседника по незначительным жестам или мимике. Сам по себе этот навык очень полезен, я бы даже назвал его твоим благословением. Однако, ты всегда сосредотачиваешься только на том, с кем говоришь. Полностью отбрасывая в сторону его статус, окружение и саму ситуацию в которой вы находитесь. Именно поэтому твои вассалы и все, кто окружает тебя, изо всех сил стараются следить за тем, что ты делаешь.

Я всегда сосредотачиваюсь на человеке, с которым говорю, и я готова подружиться с кем угодно, независимо от того является этот человек членом королевской семьи или он родом из великого герцогства. Однако по словам Фердинанда, эта моя черта чаще всего приводила к проблемам и только беспокоила людей вокруг меня.

— У тебя есть все необходимое, чтобы стать значимой фигурой, если ты наконец научишься учитывать контекст, — сказал Фердинанд. — Но пока ты лишь представляешь из себя большую опасность, которая превращает будущее в одну сплошную неопределенность. Это особенно пугает, ведь речь идет о членах королевской семьи, а положение Эренфеста на ближайшие годы крайне неопределенно.

Я отвела взгляд, зная, что Фердинанд недвусмысленно намекнул мне избегать любых контактов с королевской семьей. Я понимала, что хотели сказать мои опекуны, но не могла дать никаких обещаний.

Фердинанд заметил мое смятение и нахмурился.

— Не отводи от меня взгляд, Розмайн, — сказал он — Что ты замышляешь на этот раз?

— Сейчас я не могу не иметь контактов с принцем Хильдебрандом. Поэтому я не могу давать какие либо обещания сейчас.

— И почему же?

— Потому что я планирую продолжать свою дружбу с ним. Меня так же пригласили посетить королевскую библиотеку, и я ни за что не упущу свой шанс воспользоваться этим разрешением.

Соланж, Ханнелора и Хильдебранд — библиотекарь и два книжных червя. Это были те три человека, с которыми я хотела поддерживать связи в Академии больше, чем с кем либо еще. Я была готова принять от своих опекунов советы на счет того, как мне лучше общаться с моими друзьями, но я не хотела прекращать свое общение с ними.

— Можешь забыть о дворцовой библиотеке, — резко сказал Сильвестр. — Ты потеряла сознание, как только услышала это название, не так ли? Если бы ты действительно попала туда, то вероятно снова бы рухнула в обморок или начала выдавать бесконтрольные благословения, или кто знает что еще. Я не позволю тебе пойти туда, по крайне мере до тех пор, пока не научишься контролировать себя. И в любом случае, так как ты еще несовершеннолетняя, ты не можешь посетить королевский дворец без сопровождения опекуна.

— Разве это не слишком жестоко? — я не сдержала крика, в отчаяние переводя взгляд с одного своего сопровождающего на другого. Но выражение их лиц ясно давали понять, что никто из них не будет сопровождать меня. Это было очень плохо — сдержанность, от которой я давно отказалась, вдруг стала чем то, в чем я нуждалась больше всего. Но как я могла бы держать себя в руках перед призраком королевской библиотеки. Я не верила в то, что смогу это сделать.

— Королевская библиотека…, — тихо пробормотала я себе под нос. На первый взгляд казалось, что я могу пойти туда, как только научусь держать себя в руках, но я знала что это было просто плохо скрытой попыткой навсегда удержать меня от этого. В конце концов, как бы они смогли оценить мой прогресс, как вообще можно оценить уровень самоконтроля другого человека?

Но я хочу пойти…

— По крайне мере мы вряд ли сможем отпустить тебя куда либо, пока ты не прекратишь падать в обморок по любому поводу, — сказал Карстедт. — На этот раз, ты крайне сильно шокировала принца Хильдебранда и его вассалов, не так ли?

Короче говоря, он явно спрашивал меня о том, хочу ли я снова шокировать всех при посещении дворцовой библиотеки. Я поникла. Я не хотела этого делать. К этому моменту я уже точно знала, что мои обмороки не идут на пользу душевному здоровью их свидетелей. Да и последствия, которые должны устранять мои вассалы, тоже крайне велики.

Аааа. Дворцовая библиотека теперь так далека от меня…

— Кажется ты не понимаешь, какую дистанцию ты должна держать между собой и членами королевской семьи, но это не должно вызвать больших проблем, пока ты будешь держать факт вашего неравенства в своем уме, — сказал Фердинанд. — А теперь давай перейдем к обсуждению падшего терниса.

Отчет Вилфрида в основном касался его волнений по поводу первой охоты, отчет Шарлотты содержал более деловую точку зрения, ведь ее не было там лично, а отчет Хартмута был полностью сосредоточен на восстановлении места сбора, снова и снова восхваляя мою святость.

О Боги, Хартмут, чем ты был одержим, когда писал это?!

Трудно было поверить, что здесь на самом деле описаны одни и те же события, — продолжил мужчина. — Расскажи о том, что там произошло своими словами.

Я сделала точно так, как он и попросил, хотя больше всего я сосредоточилась именно на дополнении отчета Шарлотты. Фердинанд видимо отлично понимал мои чувства, поэтому все его вопросы касались в основном именно ее отчета. На лежащий рядом отчет Хартмута я старалась даже не смотреть.

— Тем не менее, я впечатлен тем, что один из учеников Эренфеста смог опознать терниса лишь по одному описанию, которое дал Родерик, — заметил Фердинанд. — Это крайне редкий фей-зверь, который водится только на территории Веркстока. Я не ожидал, что кто-то из учеников сможет его опознать.

— Кажется, Леонора, узнала о них, когда изучала документы охотников на фей-зверей в рамках подготовки к прошлогоднему межгерцогскому турниру, — вспомнила я. — Она сказала, что эти существа слишком опасны, для того, чтобы использовать их в диттере, поэтому она не стала рассказывать другим ученикам о них.

— Я когда-то тоже читал эти документы, — сказал Фердинанд. — Однажды, я услышал о них от рыцаря-ученика из Веркстока, хотя сейчас это герцогства уже не существует, а его территории разделены между Аренсбахом и Дункельфельгером.

После я подробно описала бой с падшим тернисом. Я описала, как отправилась на поле боя, чтобы даровать благословение Тьмы, потом о том, как все мои атаки раз за разом не попадали по тернису, и я решила использовать плащ Бога Тьмы для того, чтобы замедлить его, а после о том как я исцелила место сбора.

— Когда профессор Рауффен прибыл вместе с рыцарями из столичного ордена, он задал мне множество вопросов, но к тому моменту у меня так сильно кружилась голова, что мне было сложно отвечать на его вопросы, — рассказал я. — В конце концов я ушла, на том моменте, где они начали планировать встречу со мной для проведения допроса, но профессор Хиршур, похоже, уладила этот вопрос.