Мы думали, что тот переделанный наряд выглядел похожим на то, что носят благородные девушки, но как оказалось, это даже близко не соответствовало действительности.

— Но ведь кое-что из твоих первоначальных задумок все таки использовали? — спросила я. — Тебе нужно просто больше тренироваться, чтобы подготовиться к следующему разу. Тебе ведь рассказали, что именно было изменено, верно?

— Кое что. Я сделала много ошибок. Поэтому я не могу не злиться на себя, — проворчала Тули. Она казалась раздраженной неудачей, поэтому я протянула руку и погладила ее по волосам. Насколько я могла судить, она и так работала усерднее, чем кто либо.

— Благодаря твоим усилиям, я знаю какую одежду носит леди Розмайн, — сказала я. — Уже это очень полезно. Итак, какие узоры подойдут для ее стиля? Она ведь уже выбрала к ним новую зимнюю шпильку? Можешь нарисовать ее? Пожалуйста. Я вся во внимании.

— Предоставь это мне, — ответила Тули, с гордой улыбкой доставая перо и бумагу. В комнате послышался звук скрипа пера по бумаге, пока она рисовала лизинье. — Я думаю, что для конкурса лучше всего подойдет именно цветок лизинье. Да? Леди Розмайн очень миниатюрна и множество небольших цветочков, расположенных по всей ткани, будут смотреться лучше, чем несколько крупных.

— Хм. Это будет смотреться мило, но по одной только форме будет сложно опознать Лизинье. Я думаю, что темно-красный цвет подойдет леди Розмайн лучше всего, — сказала я, представляя у себя в голове эти цветы. Тули усмехнулась и сказала, что я могу сама выбрать цвета. Цветки лизинье были красного цвета, но я думала, что если сделать их потемнее, то они будут еще лучше сочетаться с внешностью Майн.

— Мам, Тули, почему вы все еще говорите об этих скучных вещах? Поторопитесь и заканчивайте работу, — закапризничал Камил.

— Прости, Камил. Но мы можем обсудить это только пока Тули здесь, поэтому…

— Но вы только и делаете, что говорите об одном и том же! — застонал он. Сын был прав. Мы действительно говорили только о конкурсе красильщиков с того самого дня, как Тули принесла эти новости. Я понимала, что он уже сыт этим по горло, но нам нужно было продумать все детали сейчас. Я не могла позволить себе ждать очередного дня Земли.

Пока я пыталась придумать, что ему сказать, в комнату вошел Гюнтер и щелкнул сына по лбу.

— Твоя мать хочет заключить личный контракт с леди Розмайн, так что не мешай ей. Настоящий мужчина должен поддерживать свою семью, когда она тяжело работает, — со смехом сказал он, а затем посмотрел на меня. — Удачи, Ева. Камил, давай пойдем поедим чего нибудь? Что ты хочешь? Мы можем сходить к киоскам с едой.

— Я хочу баггетт! Такой, с куском колбасы внутри!

— Да ладно, разве можно наесться одним баггеттом?!

Гюнтер и Камил направились к выходу, не переставая болтать о том, что они съедят на обед. Когда дверь за ними захлопнулась, Тули с ухмылкой посмотрела на меня.

— Ну что, мама… Ты только что подготовила папу?

— Полагаю, что да…, — ответила я, с заговорщической улыбкой. — Просто помни, Тули. Когда выйдешь замуж, обязательно последуй моему совету. Выбери того, кто любит и поддерживает твои мечты.

Йорг старательно работал вместе со своим отцом, чтобы возродить старую технику, и я могла видеть, что с каждым днем он все больше совершенствуется в ней. Но я не могла позволить себе проиграть. Я расстелила кусок ткани, на котором мы тренировались, и нанесла воск поверх сделанного Тули рисунка лизинье, а после начала пытаться окрасить его различными способами. В итоге я решила остановиться на натуральном красном оттенке лизинье, а также на чуть более темном, который так шел Майн.

Интересно, я смогу сделать так, чтобы ткань плавно переходила из одного цвета в другой?

Если это возможно, то я хотела бы сделать переход в оттенках, покрасив рисунок несколько раз, как это предлагала Майн. Я не видела демонстрации, так что могла только полностью опираться на то объяснение, которое давала мне Тули. Так что это было не просто.

— Хм…, — проворчал Йорг, рассматривая мою тренировочную ткань. — Так вот почему ты говорила, что лучше знаешь, какая одежда подойдет леди Розмайн, да? Твоя дочь делает для нее шпильки. Так что в этом вопросе у тебя определенно есть преимущество.

— Может быть. Но ведь нет ничего плохого в том, чтобы использовать каждую возможность, которая у нас есть. Не так ли?

— Это куда больше того, что я мог получить от своего отца, — сказал Йорг. — У тебя было огромное преимущество, которое ты получила еще до того, как началось это соревнование.

Барно кивнул и тоже выкрикнул, что это несправедливо. Все больше и больше людей начинали шуметь, высказывая свое согласие с этой точкой зрения.

— Я имею в виду, что не важно, насколько хороша будет твоя работа, — продолжил Йорн. — Тебе просто достаточно приклеить свое имя к любому куску ткани, и они выберут именно его. Именно так и действуют дворяне.

Я изо всех старалась не показать своей злости. Я не могла отрицать того, что мои знания давали мне преимущество, но сказать, что я выиграю только потому, что Майн в любом случае выберет ткань с моими именем было возмутительно..

— Если бы одного моего имени было бы достаточно, тогда зачем бы я прилагала столько усилий?

— Это ничего не доказывает. Вероятно, ты просто хочешь выставить что нибудь поприличнее, чтобы твое мошенничество не раскрыли сразу, — высказался Барно.

— Барно, Йорг, прекратите, — вмешался старший мастер. — Если бы вся эта чушь про мошенничество была бы правдой, то Еву выбрали бы сразу и никто другой бы не получил нового метода окрашивания. И не было бы никакого смысла затевать этот конкурс.

Как бы я не ценила эту попытку помочь, но она была бессмысленна, ведь все всё равно были уверены, что я выиграю благодаря фаворитизму. Моя гордость, как красильщика, этого бы просто не выдержала. Сама мысль, что они верят в то, что мне не победить своими силами, приводила меня в ярость. Да, Майн действительно, скорее всего выберет любую ткань, на которой будет мое имя, в этом трудно сомневаться, но я не хотела бы победить таким образом.

— Как на счет того, что мы пометим свои изделия номерами, а не именами, чтобы сохранить полную анонимность, — сердито предложила я. — Люди из гильдии красильщиков вполне могут это устроить. Таким образом торговцы из компании Гильберта не смогут сказать дворянам кто какую ткань изготовил. Такой вариант заставит вас прекратить ныть? — спросила я, упирая руки в бока, словно бы ругала непослушного ребенка. Мой тон был настолько решителен, что Йорг и остальные поспешили отойти на пару шагов назад.

— Что…? Ты действительно думаешь, что сможешь выиграть в таких условиях? — спросил Йорг. — Как только мы вынесем это предложение гильдии красильщиков, то пути назад уже не будет. Ты будешь обязана подчиняться новым правилам и не сможешь ничего сказать, в случае поражения.

— Вы сами будете плакать. Если у вас не получится добиться победы, даже когда мое так называемое “преимущество” исчезнет, то можете забыть о титуле. А ты, Йорг, можешь заодно и забыть о своем сертификате беруфа! — пренебрежительно фыркнула я.

Йорг обменялся неловкими взглядами с Барно.

— Гх… Подожди еще! — крикнул он. — У меня все еще есть техника моего старика. Я не проиграю!

— Видишь, Йорг? Ты тоже получаешь поддержку от своей семьи, — сказала Дилла, заламывая бровь. — Разве у тебя нет преимущества над остальными?

— Ага! Это тоже не справедливо! — поддакнул Барно. И снова остальные работники выразили свое согласие.

— Мне все равно, — отмахнулась я. — Леди Розмайн хочет возрождения старых техник, верно? Нет ничего, чего бы она хотела больше, чем того, чтобы люди начали возрождать старые методы.

Дилла удивленно уставилась на меня, да и Йорг выглядел не менее удивленным.

— Ева…, — пробормотала мастерица. — Ты…

— Правда. Я в порядке. Я знаю, что ткань, которую я создам, подойдет леди Розмайн лучше, чем любая другая.