Халдензелль кардинально изменился за прошедшие пять лет. Если даже Карстедт, который был женат на Эльвире и за счет этого был ближе к гибству чем большинство жителей дворянского квартала, не мог этого понять, то предложения эрцгерцога, несомненно, были просто бесполезны для нас.
— Если после открытия ворот нашим охотникам будет поручено охранять проходящих через них торговцев, то подозреваю, что следующий Повелитель Зимы будет значительно крупнее, чем вы привыкли, — заметил я, прямо глядя на командующего рыцарями. — Подумали ли вы с аубом об этом?
Охрана торговцев ограничит наших охотников, вынуждая их заниматься очисткой в первую очередь дорог. Вместо того, чтобы охотиться по всей территории Халдензелля, они будут следить за безопасностью купцов. Это означало, что Повелитель Зимы значительно вырастет в размерах, что в свою очередь, усилить нагрузку на Орден рыцарей, который сейчас испытывает трудности со своей численностью, после чистки в рядах дворянства. И что самое ужасное, если из-за этого убийство Повелителя Зимы затянется, то это отложит приход весны по территории всего Эренфеста и снизит урожаи, которые могли бы снять в будущем году.
— Охрана торговцев из других герцогств или охота на фейзверей этим летом, для ослабления Повелителя зимы. Я хотел бы, чтобы ауб тщательно подумал о том, что имеет для нас больший приоритет до того, как откроются пограничные ворота. Я верю, что его мудрости будет достаточно, чтобы не винить Хальдензелль за последствия любого его решения, как когда-то делала леди Вероника.
Несмотря на то, что я говорил, удерживая на лице вежливую улыбку, в моих словах не было правды. Я совершенно не верил в мудрость эрцгерцога. Если выбор, который он сделает приведет к проблемам, он, и глупо сомневаться в этом, возложит всю вину на Хальдензелль. Именно поэтому я должен был заранее указать на свою позицию ко всему происходящему, ставя в известность о возможных последствиях, а после разработать стратегию, которая позволит избежать наихудшего сценария при любом выборе ауба. Это был мой долг, как гиба.
— В этом году я бы хотел направить все силы на то, чтобы изучить последствия ритуала призыва весны. Если к этому добавить еще и открытие ворот, то это только все усложнит. Но если вы знаете кого-нибудь, кто мог бы сразу рассказать нам обо всех последствиях раннего прихода весны, я бы очень хотел услышать его совет, — продолжил я свою речь. Хотя я и не говорил прямо, но моя точка зрения была более чем ясной. Невозможно было сказать сможет ли Хальдензелль справиться со всеми трудностями, которые повлечет за собой открытие ворот. И если ауб думает иначе, то я хотел бы услышать аргументы в пользу его точки зрения. — Я могу только молиться, чтобы Дрегарнур был милосерден и не удерживал наши с аубом судьбы вдали друг от друга, как он делал это пять лет назад.
Именно в этот момент к нам подошел один из рыцарей и сообщил, что вода закипела. Мы с лордом Карстедтом положили сухие пайки в свои миски и передали их рыцарю. Вскоре он вернул нам наши порции, горячая вода распарила пайки, сделав их более пригодными для еды.
Немного пересолено…
Мое первое впечатление о еде не было положительным, но тем не менее я продолжал есть. Еда, которую обычно ели в Хальдензелле отличалась от той, что готовили в Дворянском квартале. Да и жалобы на простые пайки, которые использовали рыцари, не имели никакого смысла. Цель подобных пайков была в легкости приготовления и достаточной питательности. Приятный вкус не являлся приоритетом.
Мы ели в молчании. Но лорд Карстедт взял свою половину волшебного инструмента, блокирующего звук, и посмотрел на меня. Казалось ему было что сказать, поэтому я тоже взял свой инструмент, сжимая его той же рукой, которой держал миску.
— На данный момент у торговцев есть два безопасных и проверенных маршрута: через границу старого Заузенгаса или через Френбельтаг. Я посоветую аубу не открывать пограничные ворота с Классенбергом, если они не потребуют этого со своей стороны. Но предполагаю, что на их стороне столько же фейзверей, сколько и здесь.
Было широко известно, что Классенберг уделял мало внимания охоте на фейзверей на своих приграничных территориях. Это означало, что довольно часто эти существа пересекали барьер переходя на эти земли. Иногда эрцгерцог даже отправлял нам срочное послание, предупреждая о том, что на нашу территорию проник особо сильный фейзверь.
— Классенбергу также будет нужно принять меры для усиления безопасности, прежде чем торговцам будет позволено пересекать границу здесь. Я не могу знать, насколько быстро великое герцогство может разобраться с подобными трудностями, особенно когда речь идет о возможной прибыли. Но предполагаю, что они не хотели бы, чтобы купцы стали свидетелями этой подготовки, — продолжил командующий. Он предположил, что дороги стали менее проходимыми из-за неиспользования в течении долгого времени. Так же здесь не было мест, где купцы смогли бы отдыхать и пополнять свои припасы. — Тем не менее, если новости о ритуале распространятся и станет известно, что он достаточно безопасен для постоянного использования и ускорения прихода весны на этих землях, то через пять лет здесь должны начать появляться города, которые будут опорой торгового пути.
Пять лет? Тот факт, что лорд Карстедт мог так легко игнорировать насущные проблемы и с уверенностью смотреть в будущее, характеризовало его как очень оптимистичного человека. Но этого стоило ожидать от того, кто вырос в Дворянском квартале. Я же вырос в суровых условиях Хальдензелля и не мог разделить его оптимизм.
— Толстый слой снега исчез со всех равнин, лесов и гор всего за одну ночь, — четко сказал я, придавая веса своим словам. — Но реки не вышли из берегов и нигде не видно следов потопов. Куда ушла вся вода от талых снегов? Нет ли риска того, что жаркие солнечные лучи вызовут засуху? Не будут ли фейзвери размножаться быстрее чем раньше в связи с тем, что теплый сезон тоже наступил быстрее? А что насчет того, когда теперь наступит осень, с учетом того, как рано в этом году началась весна? Слишком много вопросов требуют решения, прежде чем я смогу начать планировать будущее Хальдензелля на пять лет вперед.
— Это был ритуал, который растопил снега, так что вряд ли вы столкнетесь с засухой, — ответил Карстедт. — Вы уже поднимали архивы, чтобы исследовать прошлое провинции? Возможно, там описано то, как протекала жизнь, когда подобные ритуалы проводились регулярно.
— На данный момент мы подозреваем, что детали ритуала были изменены в тот момент, когда мой предок получил должность гиба Хальдензелля.
Примерно 200 лет прошло с тех пор, как Эйзенрайх был разгромлен за измену королю. Эренфест родился на его руинах, и как только король очертил новые границы герцогства, перекроив приграничные барьеры и заменив правителя. Новый ауб, приняв владения, уже сам назначал гибов, чтобы присматривать за землями. И вполне логично, что большую часть старых традиций постарались изменить до неузнаваемости, потому что новый ауб Эренфеста старался избегать любых возможных ассоциаций с павшим герцогством, чтобы не навлечь на себя гнев короля.
Моему предку была доверена должность гиба, в момент основания Эренфеста. И было логичным предположить, что гибы, следуя примеру своего ауба, точно так же пытались дистанцироваться от Эйзенрайха. Вероятно, также, что в качестве акта неповиновения простолюдины не стали обучать своего нового гиба правильному методу проведения ритуала призыва весны. Для нас, сейчас, было невозможно узнать, что произошло на самом деле.
Предки оставили записи о том, как они пытались приспособиться к суровым условиям Хальдензелля. Но не осталось никаких записей о том, что было до. Вероятно их уничтожили вместе с множеством других вещей напоминающих о мятежном прошлом этих земель.
— Если возможно, я бы хотел попросить ауба проверить книгохранилище замка. Возможно, там остались какие-то записи эпохи Эйзенрайха. Больше всего меня интересуют записи, которые могут касаться ритуала призыва весны, — сказал я.
