Я доверила разгрузку своего багажа Франу и Заму, прежде чем вернуться в свои покои в сопровождении Моники и переодеться в мантию Верховного епископа. Тем временем Ангелика послала к Дамуэлю ордоннанц с просьбой, чтобы он прибыл для несения караульной службы в храме.

Попросив Николу приготовить чай и сладости, я тяжело вздохнула. — Я не в восторге от того что мне предстоит, но, пожалуйста, позови Верховного Жреца.

— Понимаю.

Зам пошел звать Фердинанда, в то время как Фран приготовил богато украшенное священное писание, передаваемое из поколения в поколение Высшими епископами, и ключ, необходимый для открытия замка расположенного поверх изощренно изукрашенной обложки. Как только это было сделано, я нашла соответствующую страницу.

— Ну что ж, Розмайн. Изложите как все было.

— Что именно вы хотите знать? — Спросила я Фердинанда. — Я просто указала, что песня, которую мужчины в Халдензеле исполняли во время Весеннего молебна, согласно священному писанию, первоначально исполнялась богинями служащими Гедульдх как мольба о помощи. — Это Гиб Халдензель решил, чтобы её спели женщины, Карстедт, который вытолкнул меня на сцену, и богини, которые принесли весну в Халдензель. Что касается меня, то я была совершенно ни в чем не виновата.

— Про эту песнь тут и впрямь что то упомянуто? Это первый раз, когда я слышу, что священное писание Верховного епископа отличается от других.

— Разве вы еще не читали его? Кажется, я припоминаю, как вы читали мне его, когда я впервые посетила храм…

— Никто не мог читать эту книгу без разрешения Верховного епископа. В то время я читал только первые страницы, что только и разрешил Безеванст, — ответил Фердинанд. Эти несколько прочитанных им страниц, ничем не отличались от текста в других экземплярах писания.

Как оказалось, священное писание, передаваемое одним Высшим епископом другому, было своего рода магическим инструментом. Он не был украшен драгоценными камнями, как я сначала подумала; это были обеспечивающие защиту фей камни. Эта защитная магия отключалась ключом, который также передавался от одного Верховного епископа к другому.

— Довольно часто содержание религиозных писаний со временем меняется, будь то при переписи меняют текст для легкости чтения, замены устаревших или нечасто используемых слов на те, которые будет проще понять, или для вымарывания неугодного власть предержащим, — объяснила я. — Нужно тщательно сравнивать книги, чтобы заметить эти различия.

— Короче говоря, ты тщательно сравнила содержимое писаний?

— Правильно. Было сразу заметно, что старое писание содержит больше страниц, чем более новое издание, поэтому я проверила, чтобы увидеть различия. — Священное писание, которым пользовался Верховный епископ, было тяжелее и намного толще таковых хранящихся в храмовой книжной комнате, даже если учесть отсутствие драгоценных камней на обложке, а размеры писаний как уменьшались, так и росли при каждом новом издании. — Так я проводила время когда была послушницей, и когда приобретать новые книги было намного сложнее.

Также я внимательно изучила молитвы, которые кто-то, скорее всего, Безеванц, накорябал на полях священного писания Верховного епископа.

— На полях записаны молитвы?

— Он добавил их, что бы во время церемоний, когда забывал слова, иметь под рукой подсказки. Я исследовала другие издания писаний, чтобы посмотреть, содержат ли они те же заметки, и обнаружила, что каракули, как правило, были на страницах, которых не хватало в более новых.

— Передай мне результаты этого своего расследования. Ты, несомненно, делала заметки, когда сравнивала писания, не так ли? — спросил Фердинанд. Он прекрасно понимал, как я думаю, и, как бы это ни раздражало, он был прав — было несколько вещей, которые я записала.

— А вы сами не будете изучать писание..? — Спросила я. — Если вам нужно мое разрешение, я более чем счастлива его предоставить.

— Я сделаю это, если представится такая возможность. Однако из-за определенного человека возникла самая настоящая гора неотложных дел, которыми я должен заняться в первую очередь, — сказал он, пронзив меня суровым взглядом. Я решила притворится что не поняла о чем это он; тем, кто хочет зациклиться на чем-то, вместо того чтобы просто стремиться к достижению своих целей, не заботясь о том что думают окружающие, наверняка приходится нелегко по жизни.

— Это открытие может очень сильно помочь Эренфесту, — продолжил Фердинанд. — Есть много провинций, которые получили бы огромную пользу от весеннего молебна, ускоряющего приход весны. — Эренфест был герцогством страдающим от суровой зимы, и многие из его провинций были вынуждены терпеть длинные зимы, погребенные под глубоким снегом. Ускорение прихода весны, по-видимому, окажет огромную помощь как крестьянам, так и дворянам, собирающим налоги.

— Я понимаю. Гиб Хальдензель, конечно, был просто вне себя от радости. Он подарил мне фрукты бленруса в знак благодарности.

— Фрукты Бленруса? Они довольно редки, — сказал Фердинанд, его глаза удивленно расширились. Это были плоды магического растения с сильным присутствием элемента земли, настоящая редкость.

— Гиб Хальденцель сказал то же самое. Я получила два; хотите один? — спросила я, вытаскивая один из золотых фруктов из своего багажа.

Фердинанд переводил взгляд с фрукта бленруса на меня и обратно, на его лице ясно читались подозрения. — Что ты задумала?

— Мне сказали, что его можно использовать для улучшения зелий восстановления, поэтому я подумала, что вы могли бы использовать его при их приготовлении в будущем.

— …Очень хорошо. Я приму твой дар. Сильвестру и остальным понадобятся зелья восстановления, для энтвикельна.

Хотя я и не попросила об этом прямо, Фердинанд, похоже, понял, что я хотела, чтобы он добавил немного больше «доброты» — в свои зелья восстановления. Похоже, что вся семья эрцгерцога какое то время будет постоянно пить их, отдавая все свою ману для ритуала эльтвикена.

— Мы отправимся в замок, как только закончим с улучшением зелья. Потрать это время, чтобы накопить как можно больше своей маны в этих фей камнях, — продолжил Фердинанд, протягивая мне мешочек с пустыми фей камнями и несколькими лечебными зельями.

И вот, как мне и сказали, я принялась заполнять фей камни.

Вы знаете, это на самом деле тяжелее, чем Ритуал Посвящения и Весенний Молебен. Намного тяжелее!

Фердинанд провел несколько дней в своей мастерской, занимаясь изменением рецептуры зелий, после чего сообщил мне, что мы направляемся в замок. Мы уложили улучшенные зелья и мою сумку с фей камнями в Лесси, прежде чем отправиться в путь.

Норберт уже ждал нас, когда мы прибыли в замок. Он сразу провел нас в кабинет эрцгерцога, где мы собирались обсудить энтвикельн.

— Ты собрала больше маны, чем я думал, — сказал Сильвестр, увидев все наполненные маной фей камни, которые я привезла. — Используя их, мы сможем выполнить энтвикельн всего через два дня накопления.

Похоже, что в то время как мы, дети, путешествовали по Центральному району для исполнения Весеннего молебна, Сильвестр и Флоренсия были заняты накоплением манны в Основании, выпивая столько сверхмерзких зелий Фердинанда, сколько было необходимо.

— Пожалуйста, не забудьте сообщить нижнему городу точную дату и время проведения энтвикельна, — сказала я. — Как только стражники и Гильдия купцов узнают об этом, они смогут передать эту информацию простолюдинам. Однако, без сомнения, потребуется некоторое время, чтобы новости полностью распространились по городу.

— В этом есть смысл. Я думаю провести ритуал во время пятого колокола, через три дня. Карстедт, сообщи стражникам. Эльвира, свяжись с Гильдией Купцов.

— Будет исполнено.

Оттуда мы отправились в зал пополнения Маны, где собирались вливать ману в Основание. Это была комната, в которой находился массивный, плавающий в воздухе фей камень с армиллярной сферой, похожей на расположение светящихся магических кругов, вращающихся вокруг него. Каждый из нас принес по своей чашке, чтобы было удобнее пить зелье восстановления; я увидела, как Фердинанд в углу начал готовить зелье. Мешочек с фей камнями также был готов, чтобы Вилфрид и Шарлотта могли использовать их для участия во вливании маны.