Это было бы пощечиной матери…?

Вероника бесконечно презирала Флоренсию, даже дошла до того, что отняла у неё её драгоценного сына в тот момент, когда он родился. Её поступки рвали Флоренсию на части, и только узнав об этом, Вилфрид понял, как сильно его любила мать. Он был согласен с Сильвестром всем сердцем — он не мог и не хотел вынуждать её испытывать еще больше печали и грусти, чем уже заставил.

— Я думал о том, чтобы женить Розмайн на высшем дворянине, но тогда мы не смогли бы оправданно пополнять ману Основания, — объяснил Сильвестр. — Лейзеганги тоже подняли бы шум. В общем, это была бы огромная потеря для Эренфеста.

— Я думаю, что тогда и вправду остаюсь только я… — сказал Вилфрид. Это красноречиво говорило о том, как мало вариантов было у Эренфеста, что им назначать на роль жениха его, чья репутация была запятнана тем, что он без разрешения вошел в башню из айвори.

Выражение лица Сильвестра слегка дрогнуло:

— Она неплохая пара для тебя, понимаешь? Ты в трудном положении, так как тебя вырастила моя Мать и ты замешан в инциденте с башней из айвори. Не редкость, когда люди в ситуациях, подобных твоей, получают своего рода второй шанс через брак и в конечном итоге улучшают свое положение. Женитьба на Розмайн послужит тебе опорой так же, как это помогло бы Фердинанду.-

Даже дворяне за пределами эрцгерцогской семьи часто вступали в брак ради получения большей защиты, маны, рабочей силы, богатства и связей. Брак всегда был лишь еще одним из инструментов — единственной разменной монетой, которую нужно было выложить на стол.

— Неважно, как усердно ты сейчас работаешь, дворяне будут очень сурово судить тебя. Однако, если ты женишься на Розмайн, ты обеспечишь и публично утвердишь свое положение следующего эрцгерцога. У Лейзегангов не будет другого выбора, кроме как поддержать тебя как её мужа, — сказал Сильвестр. — В долгосрочной перспективе, это должно даже устранить разрыв между Лейзегангами и бывшей фракцией Вероники. Это также удовлетворит давнее желание первых иметь эрцгерцога, в котором течет их кровь, так что с ними будет легче иметь дело.

Но какими бы понятными ни были причины озвучиваемые Сильвестром, Вилфрид не мог представить себе будущее, в котором он был бы женат на Розмайн. Просто почему-то это казалось неправильным.

— А что думает Розмайн? — Спросил Вилфрид через мгновение, избегая прямого ответа на первоначальный вопрос Сильвестра.

Сильвестр слегка поморщился, как будто только что укусил что-то мерзкое.

— Мы предупреждали её о вероятности политического брака еще тогда, когда её удочерили в первый раз. По её словам, ей все равно, за кого мы её выдадим замуж, пока она получает полный доступ к книжным залам в замке и храме. И если мы выдадим её замуж за другое герцогство, её будет волновать только то, сколько у них книг.

Другими словами, Вилфрид будет для нее менее важен, чем книжные комнаты. Это был именно тот ответ, которого можно было ожидать от Розмайн, но это не делало его более приятным для слуха. Это была не та причина, по которой он хотел, чтобы девушка вышла за него замуж.

— Э-э, отец… Что будет, если я откажусь жениться на Розмайн? — Спросил Вилфрид. Его вызвали сюда, чтобы он высказал свое мнение, а не принять приказ эрцгерцога, а это означало, что должны были быть и другие варианты.

Сильвестр снова поморщился, на этот раз не пытаясь скрыть горечь. — Тогда Розмайн станет моей второй женой, — ответил он.

— Что?! — Воскликнул Вилфрид, недоверчиво прищурившись. Он ни в малейшей степени не ожидал такого ответа — особенно от Сильвестра, который отказался взять вторую жену и публично заявил, что ему нужна только Флоренсия.

— Бонифаций — не вариант, так как он и Розмайн — кровные родственники, но у нас с ней нет такой связи. Я могу помешать другим герцогствам забрать её, женившись на ней сам… но другие герцогства совсем не обрадуются этому, и я все еще хочу, чтобы Флоренсия была моей единственной женой. В конечном итоге это будет чисто политический брак, и он никого не сделает счастливым.

Сильвестр не ошибся на этот счет. Сама мысль о том, что он может взять Розмайн — девочку примерно того же возраста, что и его сын, — в качестве второй жены, вызывала у Вилфрида тошноту. Шарлотта, без сомнения, сошла бы с ума от такой новости.

— Могу я поговорить об этом с Освальдом и остальными? — Спросил Вилфрид. — Все это так внезапно, я…

— Я надеялся, что ты примешь решение здесь, но ладно. Я хочу объявить о помолвке Розмайн на празднике в честь весны, так что постарайся связаться со мной как можно скорее.

Вернувшись в свои покои, Вилфрид обсудил со своими вассалами, хорошая ли это идея — обручиться с Розмайн. Инцидент в башне из айвори ясно дал ему понять, что их будущее напрямую связано с его собственным, и поэтому он счел вполне логичным спросить их мнение.

— Откуда вы только взяли эту идею? — Вот что у него спросили когда он обмолвился о такой возможности. — Ни один из вас не достаточно взрослый, чтобы говорить о браке, не так ли?

Никто на его месте не мог бы винить своих вассалов за то, что они были так удивлены — крайне важно было убедиться, что у партнера количество маны было сравнимо с его собственным, и дворяне начали ощущать тех, у кого было такое же количество маны, как и у них, только когда они достигали половой зрелости. Заключение помолвки в слишком юном возрасте было рискованным шагом, так как всегда существовал шанс, что двое, которые должны были пожениться, все-таки не будут совместимы по мане. При таких обстоятельствах помолвка либо будет расторгнута, либо она все равно продолжится, но с очень вероятным исходом, что у них никогда не будет детей.

— Мы не можем отдать Розмайн в другое герцогство до того, как новое ремесло достаточно разовьется у нас, но другие герцогства уже выясняют, доступна ли она для брака. Отец хочет помолвки, которая сможет заслужить одобрение короля и отвадить других претендентов на предстоящей конференции эрцгерцогов.

— Ааа. Она действительно произвела настоящий фурор в Королевской академии… — Его вассалы, тоже бывшие учениками академии кивнули, воочию увидев ее проделки.

— Несмотря на то, что женщины довольно редко занимают трон эрцгерцога, случай с башней из айвори означает, что Шарлотта является самым сильным кандидатом среди знати на пост следующего Ауба, — сказал Освальд. — Однако, если вы женитесь на леди Розмайн, не станете ли вы тогда следующим эрцгерцогом вместо неё?

— Отец сказал то же самое. По его словам, тот, кто женится на ней, почти гарантированно станет следующим эрцгерцогом, — ответил Вилфрид, утвердительно кивнув. Его вассалы несколько раз удивленно моргнули, а затем обменялись взглядами.

— Но разве леди Розмайн не говорила, что намерена всегда поддерживать леди Шарлотту?

— В любом случае, она не может отказаться от помолвки, если эрцгерцог отдаст приказ.

— Что касается того, что бы в будущем провести сближение с бывшей фракцией Вероники, то вы с этим справитесь гораздо лучше, чем лорд Мельхиор. Это действительно в интересах герцогства, чтобы именно вы стали следующим эрцгерцогом.

Вилфрид внимательно всматривался в них, пока его вассалы высказывали свои мысли. Все они были в восторге, без сомнения, празднуя мысль о том, что он может быть помолвлен с Розмайн.

— Если вы обручитесь с леди Розмайн, леди Шарлотта в конечном итоге будет полностью исключена из гонки. Это прекрасная возможность для вас, лорд Вилфрид. — Эти слова поддержки исходили от Игнаца, одного из учеников-чиновников, и другие вассалы все кивнули в знак согласия.

Вилфрид почувствовал укол вины, зная, что он опередит Шарлотту из-за этой помолвки, но он покачал головой и тут же отбросил эти чувства.

Отец сказал, что это нормально — использовать брак для улучшения своего положения. Это ни в коей мере не трусость и не несправедливость.

— Вы, кажется, не в восторге от этого, лорд Вилфрид, но разве то, что это вообще возможно, не доказывает, что Ауб признал ваши усилия и пришедши вместе с ним ваши изменения? — Спросил Лампрехт. — Нам, как вашим вассалам, даже позволили изучить метод сжатия маны, что является не чем иным, как очень значительным достижением.