— Леди Эглантина, принц Анастасий здесь, — объявил один из моих вассалов.

— Ах, моя Богиня Света действительно прекрасна. Твои шелковистые волосы сияют, как солнце, и с каждым мгновением мое сердце борется с растущим желанием начать ласкать каждую твою прядь. Коралли еще больше подчеркивают твою красоту. Как твой Бог Тьмы, я…

— Этого достаточно, принц Анастасий. Не перейти ли нам в большой зал?

— Я считаю, что никакая похвала не достойна тебя, но я полагаю, что пришло время уходить. Анастасий взял меня за руку с легкой улыбкой. Его серые глаза были так полны доброты, когда он смотрел на меня, что я была поражена как непривычным мне волнением, так и желанием никогда не разлучаться с ним.

Мы вышли из комнаты для чаепитий и вошли в большой зал, где обнаружили выпускников, выстроившихся в ряд со своими партнерами в соответствии с их рангом. Поскольку Анастасий собирался войти первым как член королевской семьи, мы подошли к началу очереди, и все взгляды были прикованы к нам.

— С благословения богов, теперь должны войти взрослые, окончившие Королевскую академию. Анастасиус Сон Зент Трауэквал, а следом за ним, Эглантина Тота Адоти Классенберг.

Мы вошли, когда были названы наши имена. Перед нами была высокая-высокая лестница, уставленная статуями богов из айвори, которая, казалось, тянулась до самого потолка.

Возможно, из-за окон на верхнем уровне лестницы солнечный свет, струящийся внутрь, заставлял фейкамни и металлические божественные инструменты сиять, как будто они сами излучали свет. У подножия лестницы лежали подношения богам — цветы, фрукты, благовония и тому подобное. Я не знала значения каждого типа подношения, но как мне думалось, леди Розмайн знала.

Верховный епископ Суверении стоял перед лестницей со священным писанием в руке. Его белые одежды выделялись среди синих одежд окружающих жрецов. Я посочувствовала им; мы должны были выстроиться на сцене перед ними для относительно краткой церемонии, но они должны были стоять перед святилищем богов весь день.

Большой зал был заполнен людьми, и они хлопали, приветствуя нас, выпускников. Я застенчиво опустила глаза, прежде чем посмотреть на Анастасия. Без сомнения, его сердце тоже было наполнено бурей эмоций. Он осмотрел зал с выражением лица которое говорило об облегчении и навестивших его воспоминаниях, а затем сверху вниз посмотрел на меня.

Он слегка кивнул, и я шагнула вперед. Мы медленно продвигались вперед, как вдруг на нас без предупреждения сверху упал золотистый свет.

— Что?! — Анастасий сразу же притянул меня к себе и достал свой штаппе. Я посмотрела на потолок в поисках источника света, но в отличие от тех, что были наверху лестницы святилища, окна зала располагались вдоль стен, и сверху не было места для подобного света. Я понятия не имела, что происходит; все выглядело так, как будто с потолка из айвори лил дождь из света.

Свет продлился всего несколько мгновений, но этого было более чем достаточно, чтобы привлечь внимание всех присутствующих в зале. Радостные возгласы и аплодисменты, которые праздновали наш выпускной, прекратились, и воздух наполнился оглушительной тишиной, когда все огляделись в поисках источника странного происшествия.

— Что за…? Что произошло?

— Для меня это выглядело как свет благословения.

Обескураженный ропот начал наполнять зал. Я сама не очень хорошо разглядела свет, так как он бил прямо в меня, но со стороны это выглядело как крупномасштабное благословение — такое, какое один дает, приветствуя другого.

— Благословение…? — пробормотал Анастасий себе под нос, сбитый с толку. Он опустил свой штаппе, но продолжал осматриваться напряженным взглядом, прижимая мое тело к своему.

— Если это было благословением, то сделал ли его Верховный епископ? — Раздался откуда-то со стороны голос.

Верховный епископ Храма Суверении задумчиво погладил подбородок в ответ на предположение. Однако я видела его стоящим впереди и поэтому была в числе тех немногих кто точно знали что он был удивлен этим светом, больше, чем кто-либо другой, и осматривал через зал в поисках его источника, как и все остальные.

Интересно, присвоит ли он себе эту славу.

Пока я обдумывала ситуацию, Верховный епископ поговорил с окружающими его синими жрецами, а затем высоко поднял руки в воздух. Это был сигнал к тишине, и поэтому в зале снова воцарилась тишина. Верховный епископ заговорил, как только воцарилась тишина. Его тяжелый, низкий голос эхом разнесся по всему залу.

— Это не было моим благословением. Нет, свет был благословением богов! Я верю, что боги благословили леди Эглантину на совершеннолетие и замужество.

— Я…? Не принц Анастасий? — Спросила я. Это было смелое заявление, и я не сразу его поняла. Что, во имя всего святого, сейчас произнес Верховный Епископ? Это было совершенно безответственно в том смысле, что это почти наверняка изменило бы отношение королевской семьи к нам, несмотря на наши преднамеренные усилия держаться в стороне от трона.

Невольно я посмотрела туда, где сидели члены королевской семьи. Я не могла разглядеть выражения их лиц с того места, где мы находились, но я могла представить, что принц Сигизвальд был крайне встревожен. Я вцепилась в плащ Анастасия перед собой, не в силах скрыть свое беспокойство. Он тоже выглядел так, словно о чем-то глубоко задумался. Должно быть, он также беспокоился о нашем будущем, как и я.

Или я просто приписала ему свои мысли. Ни с того ни с сего он покачал головой и пробормотал: — Это сотворила Розмайн…?

— Леди Розмайн…? Какое она имеет к этому отношение? — Спросила я.

Анастасий крепче обнял меня и прошептал мне на ухо:

— Я только что вспомнил, что Соланж и даже сама Розмайн говорили, что она стала хозяйкой магических инструментов библиотеки благодаря неожиданно вырвавшемуся у неё благословению. Может тогда и…?

Все это казалось настолько не относящимся к тому что только что произошло, что поначалу я вообще не могла понять, о чем он говорит. Похоже, леди Розмайн сказала ему, что когда-то в прошлом она совершала такое благословение.

— Предполагается, что она прикована к постели, но если она говорила о таких благословениях раньше, я полагаю, что это более вероятное объяснение, чем то, что это благословение богов, как хочет, чтобы мы поверили в это, Верховный епископ… — ответила я.

Ранее я подумывала о том, чтобы войти в храм, чтобы избежать брака, поэтому я читала о порядках храма, в книжной комнате замка. Классенберг был довольно старым герцогством, поэтому можно было бы естественно предположить, что в нем хранилось огромное количество текстов, связанных с храмом… но на самом деле в замке их почти не было, и все они якобы находились в храме.

Тем не менее, в немногих текстах, которые можно было найти в замке, говорилось, что божественный свет благословений будет падать после священных церемоний. Я думала, что это было не более чем метафорой, но, возможно, такие благословения, как эти, были обычным делом в прошлом.

— Я вижу, что она вызывает хаос, даже когда её нет рядом, — сказал Анастасий. — Ауб Эренфест достоин моего искреннего сочувствия; могу только представить, что он чувствовал, получая сообщения о подобных событиях, будучи не в состоянии вмешиваться в дела Академии.

В Королевской Академии никого не учили совершать такие масштабные благословения. Возможно, в Эренфесте продолжали передавать эти древние традиции таким же образом, как поддерживался древний обычай о входе кандидатов в эрцгерцоги в храм. Если это так, то Ауб Эренфеста знал бы об этом.

Присутсвующие сначала не поверили словам Верховного епископа, но в ходе выпускной церемонии, все постепенно пришли к выводу, что это, вероятно, и вправду было благословением богов — то есть все, кроме Ауба Эренфеста, который привлек мой взгляд тем, как он выделялся среди толпы, тяжелым хмурым взглядом и скрещенными на груди руками.

— Я так и знал — ты принцесса, благословенная самими богами, Эглантина. Отлично. Я горжусь тем, что опекал тебя, — сказал дедушка, отхлебывая вино и с гордостью произнося слова благословения, когда я вернулась в общежитие.