— Это, конечно, было бы невыносимо для неё… — пробормотала я, прикусив губу при мысли о том, что положение в обществе вбило клин между мной и моей собственной семьей, мешая нам относиться друг к другу как к равным. Им нужно было преклонять передо мной колени, говорить вежливо, как будто я была кем-то другим.

— Более того, бывший жених Бригитты воспользовался расторжением их помолвки, чтобы начать оскорблять её, а в то время почти не было низших дворян, поддерживающих Иллгнер. Я слышал, что Гибу Иллгнера приходилось самолично облетать свою провинцию, но я не понимал, что это значит.

Дамуэль не знал особенностей быта дворян землевладельцев, постоянно летая из общежития рыцарей в храм и обратно, никогда не посещая родовое поместье. Однако Хенрик был чиновником. Он хорошо знал ситуацию, поскольку это была популярная тема для разговоров, и считал очевидным, что Бригитта воспользуется своим замужеством, как возможностью вернуться в Иллгнер и поддержать своего старшего брата.

— Неужели Бригитта действительно могла бы жить в Квартале Аристократов, будучи низшей дворянкой, неспособной даже должным образом обратиться за помощью к своей семье, когда бы она в ней нуждалась…? — Продолжал Дамуэль. — Только когда мой брат рассказал мне, что я должен оставить свои обязанности рыцаря-стража, и что посредством брака я войду в её род, я понял, как мало я думал о том, как сильно изменится её жизнь со мной.

Служить рыцарем-стражем было почетно, и в обычной ситуации не достижимо для низшего дворянина наподобие Дамуэля. Оказалось, что он был объектом огромной зависти, потому что изучил мой метод сжатия маны и тем значительно увеличил объем маны. Многие говорили, что его следует заменить на среднего или высшего дворянина.

— Меня никогда не освободят от обязанностей стража, поскольку я знаю о вашем прошлом в храме, но лишь немногие знают об этом обстоятельстве моей службы. Ни мой брат, ни Бригитта не знают этого, и поэтому она тоже считала очевидным, что я войду в её род. Они не знали те факты, которые мы считаем само собой разумеющимися, — заключил он, опустив голову.

— Подумать только, что разница в положении создает такие невероятные трудности… Я полагала, что все наладится благодаря вашей взаимной любви.

— К моему стыду, я тоже так думал. Я предполагал, что главное соответствовать ей по мане и все будет хорошо. Я просто недостаточно хорошо все обдумал и, несмотря на то, что сам сделал ей предложение, в конце концов отказался на том основании, что не хочу уезжать в

Иллгнер.

Что за…?! Ты ей отказал? Прости! Я была уверена, что все было наоборот. Это было предубеждением с моей стороны.

— Дамуэль, я уверена, что ты скоро найдешь кого-нибудь, кто идеально подойдет тебе.

— А вы сможете повторить эти же слова, зная, что из-за того что мой запас маны вырос, практически нет женщин — низших дворянок подходящих мне по этому признаку? — Спросил он, пристально глядя на меня. Я быстро отвела взгляд.

— Гм, н-ну… По мере того как дети будут изучать этот метод, скоро появится много низших дворян с возможностями, соответствующими твоим. Скоро вокруг тебя будет много милых девушек. Н-Наверное.

— Они будут слишком молоды. К тому времени, когда ваши однокурсники достигнут брачного возраста, мне уже будет хорошо за двадцать, — сказал Дамуэль. Он был подавлен, но как я слышала, такая разница в возрасте не была особенно редкой среди дворян. С ним все будет в порядке, пока он будет продолжать заниматься саморазвитием.

— А до тех пор ты должен увеличить свою ману, накопить денег и развить чары взрослого мужчины. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы поддержать тебя.

— Вы же не собираетесь познакомить меня с кем-то, как леди Эльвира нашла жениха для Бригитты?! — Спросил он, глядя на меня с такой мольбой, что я почувствовала себя обязанной спросить, не хочет ли он, чтобы я поговорила с Эльвирой о том, чтобы найти кого-нибудь и для него. Тут же последовал его немедленный ответ:

— Да, будьте так добры.

В день моей встречи с Гибом Иллгнером я вошла в зал заседаний вместе с Фердинандом, моими слугами и рыцарями-стражами, включая Дамуэля. Внутри уже ждали Гиб Иллгнер с женой, а также Бригитта с мужем. Бригитта смотрелась и вела себя гораздо мягче и женственнее, чем раньше, возможно, потому, что теперь была замужем. Я с облегчением увидела, что спокойная улыбка на её лице была выражением удовлетворения.

Муж Бригитты, единственный человек, с которым я встречалась здесь впервые, шагнул вперед и опустился передо мной на колени.

— Леди Розмайн, могу ли я помолиться о благословении в знак благодарности за эту счастливую встречу, назначенную суровым судом Бога Жизни Эвигелибе? — Спросил он.

— Можешь.

— Я Виктор, муж Бригитты. Для меня большая честь познакомиться с вами.

Виктор обладал миролюбивым нравом, и по тому, как он держался, было сразу видно, что он чиновник. Его навыки, без сомнения, были необходимы в Иллгнере, где чиновники были крайне необходимы. Похоже, он подходил не только как муж Бригитте, но и был полезен Гибу Иллгнера, что делало его почти идеальным мужем.

Хорошая работа, Матушка, как я и ожидала.

Я кивнула сама себе, глядя на Виктора, и только тогда заметила знакомое лицо, стоящее за спиной Гиба Иллгнера с диптихом в руке. Держал и вел он себя сейчас по другому, но у меня не было никаких сомнений — это был Фольк, бывший серый жрец. Я никак не ожидала встретить его здесь, в замке. Мои глаза расширились от удивления, и он ответил теплой улыбкой, заметив мой взгляд. Однако разговаривать с ним здесь было бы неприлично, поэтому я переключила свое внимание на Бригитту.

— Прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз разговаривали, леди Розмайн, — сказала она.

— Рада видеть, что у тебя все хорошо.

— Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не дождалась вашего пробуждения, прежде чем выйти замуж.

Сама Бригитта хотела отложить свой брак до того времени как я проснусь, но Эльвира предложила ускорить процесс, чтобы Иллгнер мог получить необходимую помощь как можно скорее. В их интересах было развивать свою торговлю и увеличивать продажи, пока у них не было конкурентов, и им было рекомендовано сделать как можно больше бумаги, прежде чем Халдензель начнет развивать печатное дело.

— Хотя мы и поженились, у нас не было времени на обычную жизнь новобрачных, Иллгнеру приходится сейчас не просто, но это счастливые страдания, пока леди Эльвира и компания Плантена заставляют купцов вести с нами дела и их становится все больше и больше, — продолжала Бригитта.

Виктор улыбнулся и кивнул: — Мы вложили все силы в создание новой бумаги, так как Иллгнеру суждено потерять свое выгодное положение, теперь, когда вы проснулись и другие провинции начали создавать свои собственные мастерские.

— Именно благодаря вашей поддержке и мастерским по изготовлению бумаги низшие дворяне вернулись в герцогство и сделали управление землями намного проще, леди Розмайн. Мы

благодарим вас от всего сердца, — добавила жена Гиба Иллгнера, тоже опускаясь передо мной на колени. — Мы хотели бы подарить вам эту бумагу. Она совсем недавно была придумана, и сделана из ринфина, дерева, гораздо более распространенного в Иллгнере, чем волрин. Она может использоваться как восковая тонкая бумага, которая так интересует компанию Плантен. Пожалуйста, используйте этот наш подарок для своих исследований.

Она протянула мне бумагу, такую тонкую, что она казалась почти прозрачной, аккуратно сложенную и завернутую в ткань, чтобы листы не были повреждены твердой, гладкой бумагой, которая была специальностью Иллгнера.

Я осторожно развернула ткань и взяла один лист. Их мастера стали гораздо искуснее за время моего двухлетнего сна, и вид искусно сделанной сверхтонкой бумаги заставил меня расплыться в улыбке. Это была гораздо более дешевая альтернатива бумаге из тромбе, которую мы в настоящее время вынуждены были использовать, что, естественно, снизило бы и стоимость печати.