— Выкладывай, принцесса. Чего ты хочешь?

И снова ворчливость.

Мое лицо слегка нахмурилось. Я чувствовала себя ребенком, спрашивающим разрешения у родителей, когда говорила с ним, что было смешно, но он излучал такой авторитет, что я иногда забывала, что он мой сотрудник, а не наоборот.

Ну, технически он был подрядчиком дворца, но это было незначительное отличие.

— Моя любимая группа приезжает в Вашингтон в январе. Мы с Авой уже купили билеты, чтобы увидеть их, — сказала я.

— Название группы и место.

Я сказала ему.

— Я проверю и дам тебе знать. — Риз закрыл свое меню, когда подошел наш официант. — Бургер, средней прожарки, пожалуйста. Спасибо.

Я сделала заказ и подождала, пока официант уйдет, прежде чем повторить сдавленным голосом:

— Я уже купила билеты. — Перевод: Я иду, нравится тебе это или нет.

— Надеюсь, возвратные. — Его острый взгляд скользил по ресторану, не упуская ни одной детали о посетителях или расположении комнат.

И вот тут-то в наших отношениях наступил спад, как по часам.

— Твоя работа не в том, чтобы управлять моей жизнью. Перестань вести себя как чрезмерно заботливый родитель. — Мое разочарование нарастало. Я бы предпочла ненавидеть его все время, чем заставлять свои эмоции колебаться туда-сюда, как сломанный манометр. Это было утомительно. — Как ты до сих пор работаешь? Я удивлена, что твои предыдущие клиенты не пожаловались в вашу компанию на твою… твою…

Риз вскинул бровь, пока я подбирала нужные слова.

— Твои властные наклонности, — неубедительно закончила я. Проклятье. Мне нужно было иметь больший арсенал лучших оскорблений.

— Потому что я лучший. Они знают это, и ты тоже, — высокомерно сказал он. Он наклонился вперед, его глаза потемнели. — Ты думаешь, я хочу стать твоим родителем? Я не хочу. Если бы я хотел детей, я бы нашел себе офисную работу и поселилась в каком-нибудь пригородном доме с забором и собакой. Я работаю в этой сфере, чтобы спасать жизни, принцесса. Я забрал их много, а теперь… — Он резко остановился, но его слова застыли в воздухе.

Я вспомнила его слова на парковке. Это стало слишком. Командировки, неопределенность, похороны. Смотреть, как люди, которых я считал братьями, умирают прямо у меня на глазах.

Риз не вдавался в подробности о том, что произошло, когда он служил в армии, но ему это и не требовалось. Я могла только представить.

Чувство вины и сочувствия расцвели в моем животе и свернулись вокруг моего сердца.

Именно поэтому я так сильно колебалась в своих чувствах к нему. Мне не нравилось отношение и поступки Риза, но я не испытывала к нему неприязни, потому что понимала, почему он поступает так, как поступает.

Это была головоломка, и, к сожалению, я не видела из нее выхода.

— Достаточно одного промаха, — закончил Риз. — Одна секунда рассеянности, и ты можешь попасть на минное поле и подорваться на мине. Одна ошибка в рассуждениях, и ты можешь оказаться с пулей в голове. — Он откинулся назад, ставни опустились на металлические глаза. — Так что нет, мне плевать, если ты уже купила билеты. Я все равно проверю место, и если что-то покажется не так, ты не пойдешь. Конец истории.

В моей голове пронеслась дюжина различных ответов, но тот, который получился, был совсем не тем, который я хотела сказать.

— Мы не в зоне боевых действий, — мягко сказала я. — Нам не нужно быть начеку двадцать четыре часа в сутки.

Челюсть Риза напряглась, и, хотя он ушел из флота много лет назад, я задалась вопросом, как долго он боролся со своими внутренними битвами.

— Жизнь — это зона боевых действий, принцесса. Чем раньше ты это поймешь, тем в большей безопасности будешь.

Хотя моя жизнь не была идеальной, она была намного лучше, чем у большинства людей. Я знала это. Я выросла в пузыре, защищенная от худших проявлений человечества, и поэтому была невероятно привилегированной. Но мысль о том, чтобы жить так, будто я каждый день веду с ним войну, наводила на меня неописуемую тоску.

— В жизни есть нечто большее, чем попытка не умереть. — Я не сводила взгляда с Риза, пока официант приносил наши заказы и ставил их на стол. — Это всего лишь концерт. Я обещаю, что буду в порядке.

Риз

Я буду в порядке, чёрта с два.

Слова Бриджит, сказанные с такой уверенностью месяц назад, вернулись, чтобы укусить ее, а заодно и меня, в пресловутый зад. Изучив место проведения концерта, я прямо сказал ей, чтобы она не ходила на выступление, которое проходило на каком-то сомнительном складе, который должен был быть закрыт за нарушение тысячи и одного правила техники безопасности. Здание было на расстоянии одного сильного порыва ветра от того, чтобы рухнуть.

И все же Бриджит пошла против моего приказа и улизнула посреди ночи, чтобы посетить этот чертов концерт, только для того, чтобы потом быть похищенной.

Именно так. Похищена наемником, который схватил ее и Аву на улице.

Меня разозлил даже не сам концерт. Если бы Бриджит настояла на том, чтобы пойти, я бы пошел с ней, потому что она была клиентом. Я не мог физически запретить ей делать то, что она хочет.

Нет, я был зол из-за того, что она действовала за моей спиной, и всего этого инцидента с похищением можно было бы избежать, если бы она была честна со мной.

Я взглянул в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что Бриджит все еще там. Как бы я ни был взбешен, вид ее на заднем сиденье, в синяках, но в безопасности, немного ослабил ледяной ужас, охвативший меня с тех пор, как я проснулся и понял, что она ушла.

К счастью, у меня хватило предусмотрительности установить секретный чип слежения в ее телефон несколькими неделями ранее, и он привел меня в Филадельфию, где я нашел ее и Аву связанными и во власти наемного убийцы. Вся эта ситуация стала результатом долгой и грязной истории с участием Алекса Волкова, дяди-психопата Алекса, который похитил Аву в качестве рычага давления на своего племянника, а также многолетних секретов и мести.

Честно говоря, мне было наплевать на всю эту драму. Все, о чем я заботился, это о том, чтобы Бриджит выбралась оттуда невредимой, и я это сделал, хотя бы для того, чтобы разорвать ее на части своими собственными руками.

— Ава останется с нами на ночь. — Бриджит провела рукой по волосам подруги, ее брови озабоченно нахмурились. — Я не хочу, чтобы она была одна.

Ава лежала, свернувшись калачиком на ее коленях, ее рыдания были тише, чем раньше, но все еще достаточно частыми, чтобы заставить меня вздрогнуть. Я понятия не имел, что делать рядом с плачущими людьми, особенно с теми, чей теперь уже бывший парень признался, что лгал ей на протяжении всех их отношений, чтобы отомстить человеку, который, как он считал, убил его семью. И это была лишь краткая версия того, что произошло.

Это было дерьмовое дерьмо, но Алекс Волков всегда был немного дерьмовым в том смысле, что я могу убить тебя, если буду в плохом настроении. По крайней мере, все были живы… кроме его дяди и наемника.

— Хорошо. — Это слово срикошетило по машине, как пуля.

Бриджит вздрогнула, и в моем желудке зародилось маленькое зернышко вины. Этого было недостаточно, чтобы заглушить мой гнев, но этого было достаточно, чтобы я почувствовал себя мудаком, когда остановился перед ее домом. Она прошла через ад, и я должен был сначала дать ей отойти от событий последних двадцати часов, прежде чем набрасываться на нее.

Ключевое слово: должен. Но меня никогда особо не волновало, что я должен делать. Важно было то, что мне нужно сделать, и мне нужно было, чтобы Бриджит поняла, что она не может пренебрегать моими правилами. Они должны были защитить ее, черт возьми, и если с ней что-нибудь случится…

Меня пронзил новый ужас.

Мы вошли в дом, и я подождал, пока Ава отступит в комнату Бриджит, прежде чем повернуть голову направо.

— Кухня. Сейчас же.

Бриджит обхватила себя руками. Еще одна волна гнева обрушилась на меня при виде необработанной, покрасневшей кожи там, где веревки впились в ее запястья.