Я покачал головой с ухмылкой. В последнее время я делал гораздо больше таких ухмылок.

За последние несколько месяцев что-то изменилось. Темная, тяжелая туча, которая висела надо мной всю жизнь, рассеялась. Она все еще появлялась время от времени, но теперь по умолчанию стояли солнечные дни, а не грозы.

Это было… странно. Тьма была защитным щитом, а без нее я чувствовал себя голым. Беззащитным, чего я никогда не хотел чувствовать. Но в такие моменты, как этот, когда были только я и Бриджит, мне не нужна была защита. Она все равно прорвала их все.

— Вот мы и приехали. — Я припарковался перед виллой. — Сюрприз.

Бриджит медленно огляделась вокруг.

— Хорошо… — Она бросила растерянный взгляд в мою сторону. — Мне неприятно говорить тебе это, но мы уже были здесь раньше, помнишь? Разбор багажа сегодня утром? Четвертый пункт в списке желаний?

— Поверь мне, это не то, что я когда-либо забуду. — Мой рот дернулся, когда ее щеки согрел румянец. — Но сюрприз не в этом. А вот в этом. — Я протянул связку ключей. — Я купил дом.

У нее открылся рот.

— Что?

— Мой приятель все равно думал о продаже. Он и его семья переезжают дальше на юг. Так что я купил его. — пожал плечами я.

Мы могли останавливаться в самых лучших отелях мира, но я хотел иметь место, которое принадлежало бы нам.

— Риз, ты не можешь… — Глаза Бриджит метнулись к вилле. — Правда?

— Ага. — Моя ухмылка расширилась, когда она завизжала в явно не свойственной ей манере и выскочила из машины.

— Мы будем приезжать сюда каждый год! — крикнула она через плечо. — И нам нужно больше гамаков!

Я последовал за ней внутрь, смех рвался из моей груди, пока она осматривала каждую комнату, словно это были давно потерянные друзья.

Мне нравилось видеть ее такой, дикой и беззаботной, с ослабленной защитой и улыбкой на лице. Настоящей.

— Мне нравится это место. — Она открыла стеклянную дверь на террасу и вздохнула, увидев бассейн. — Совершенство.

— Как ты думаешь, почему я его купил?

Дразнящий блеск озарил ее глаза.

— Риз, ты тайный романтик?

— Я не знаю. — Я потянулся к карману и достал маленькую бархатную коробочку, узел нервов в моем животе удвоился. Бриджит шумно втянула воздух, но в остальном все стихло — ветер, птицы, рев Тихого океана вдалеке. Казалось, весь мир затаил дыхание, ожидая, что будет дальше. — Ты скажи мне.

Я открыл коробочку и увидел сверкающее кольцо с бриллиантом, которое два месяца прожигало дыру в глубине ящика моего комода. Я хотел дождаться идеального момента. Теперь он настал, и я снова почувствовал себя восемнадцатилетним парнем, впервые идущим на учебу в ВМС, решительным, но чертовски напуганным тем, как сложится следующая глава моей жизни.

Предложение было неизбежно. Я знал это, Бриджит знала это, весь мир знал это. Но если что-то неизбежно, это не значит, что это не важно, а это был самый важный момент в моей жизни.

— Я не лучший знаток витиеватой речи, поэтому буду говорить просто. — Черт, неужели мой голос дрожал? Надеюсь, что нет. — Я никогда не верил в любовь. Никогда не хотел ее. Я не видел практической пользы, и, если честно, я прекрасно обходился без нее. Но потом я встретил тебя. Твоя улыбка, твоя сила, твой ум и сострадание. Даже твое упрямство и твердолобость. Ты заполнила ту часть моей души, которая, как мне всегда казалось, была пуста, и залечила шрамы, о существовании которых я даже не подозревал. И я понял… дело не в том, что раньше я не верил в любовь. Дело в том, что я берег все это для тебя.

Полувсхлип прорвался сквозь руку, прижатую ко рту Бриджит.

Я сделал глубокий вдох.

— Бриджит, ты выйдешь за меня замуж?

Вопрос еще не успел полностью покинуть мой рот, как Бриджит обхватила меня руками и поцеловала.

— Да. Да, да, да, тысячу раз да!

Да. Одно слово, две буквы, и оно заполнило меня так полно, что я был уверен, что никогда больше не буду голодать.

Я надел кольцо ей на палец. Оно идеально подошло.

— Его уже не вернуть, — сказал я хрипло, надеясь, что она не расслышала заминку в моем голосе. — Теперь ты действительно застряла со мной.

Бриджит издала еще один полувсхлип, полусмех.

— Я бы не хотела, чтобы было иначе, мистер Ларсен. — Она переплела свои пальцы с моими. — Ты и я.

Глубокая, приятная боль разлилась в моей груди, согревая меня сильнее, чем могло бы согреть позднее полуденное солнце.

Я не знал, чем я заслужил ее, но она была здесь, она была моей, и я никогда не отпущу ее.

— Ты и я. — Я обхватил ее лицо руками и провел губами по ее губам. — Навечно.

Риз

Шесть месяцев спустя

— Торжественно ли вы обещаете и клянетесь управлять народом Эльдорры в соответствии с ее законами и обычаями?

— Я торжественно обещаю сделать это. — Бриджит сидела в коронационном кресле, ее лицо было бледным, но рука твердо держала Королевскую книгу, когда она приносила официальную клятву. Ее дедушка стоял рядом с ней, его лицо было официальным, но гордым, а в остальной части собора было так тихо, что я чувствовал, как тяжесть события давит на мою кожу.

После нескольких месяцев планирования, наконец, настал этот знаменательный день. Через несколько минут Бриджит будет коронована как королева Эльдорры, а я, как ее жених, официально стану принцем-консортом.

Это было не то, о чем я мечтал или думал, что хочу, но я пошел бы за Бриджит куда угодно, от самого маленького, самого дерьмового городка до самой величественной церкви. Пока я был с ней, я был счастлив.

Я стоял вместе с Николаем, Сабриной, Андреасом и другими фон Ашебергами в первом ряду, ближе всего к коронации. Церемония проходила в огромном Атенбергском соборе, который был заполнен тысячами высокопоставленных гостей. Главы государств, иностранные короли, знаменитости, миллиардеры — все они были тут.

Я сцепил руки перед собой, желая, чтобы архиепископ ускорил процесс. Я не разговаривал с Бриджит весь день, и мне не терпелось попасть на коронационный бал, чтобы мы могли побыть наедине.

— Будете ли вы своей властью добиваться того, чтобы Закон и Справедливость, в Милосердии, исполнялись во всех ваших суждениях? — спросил архиепископ.

— Буду.

Гордость просочилась во мне при виде сильного, ясного голоса Бриджит.

Она принесла клятву, и в соборе воцарилась коллективная тишина, когда архиепископ снял корону с головы Эдварда и возложил ее на ее голову.

— Ее Величество Бриджит королева Эльдорры, — объявил архиепископ. — Да будет долго царствовать она.

— Да будет долго царствовать она! — Я повторял эти слова вместе с остальными гостями, и в груди у меня все сжалось. Рядом со мной Николай наклонил голову, его лицо сияло от эмоций; рядом с Бриджит Эдвард стоял прямо, но его глаза подозрительно блестели.

Архиепископ завершил церемонию несколькими стихами из Книги Короля, и все было готово.

У Эльдорры официально появился новый правитель и первая женщина-монарх за более чем столетие.

Тишину сменил низкий электрический гул. Он пронесся по парящему залу и прошелся по моей коже, когда Бриджит поднялась для процессии выхода; судя по тому, как сдвинулись и зароптали другие гости, я был не единственным, кто это почувствовал.

Это было ощущение, что мы наблюдаем, как пишеться история.

Я поймал взгляд Бриджит во время ее шествия, быстро улыбнулся и подмигнул ей. Ее рот искривился в ухмылке, прежде чем она подавила ее, и я сдержал смех над ее слишком серьезным выражением лица, когда она выходила из церкви.

— Это была самая длинная церемония в истории. — Андреас зевнул. — Я рад, что не мне пришлось сидеть там наверху.

— Хорошо, что ты никогда не будешь там сидеть. — За эти месяцы мои отношения с Андреасом переросли в нечто похожее на настоящую дружбу, но его характер по-прежнему оставлял желать лучшего.

Он пожал плечами.

— Это жизнь. Пусть Бриджит несет бремя нации, а я живу как принц, не неся никакой ответственности.