Мне было наплевать.

Бриджит была моей.

Она не принадлежала мне, но я все равно забирал ее. Ее смех, ее страхи, ее радость и ее боль. Каждый дюйм ее тела и биение ее сердца. Все мое.

И с меня было достаточно наблюдать за ней в объятиях другого мужчины.

Я покинул свой пост и прошелся по танцполу, не обращая внимания на протестующий возглас Джозефа. Я нарушал все правила протокола, но было уже поздно, и большинство гостей были уже слишком пьяны, чтобы обращать на меня внимание. Я был наемным работником, на которого большинство из них не обращали внимания, и в данном случае это пошло мне на пользу.

— Ваше Высочество. — В моем ровном голосе промелькнула мрачная нотка. — Извините, что прерываю, но звонила Джулс. У нас чрезвычайная ситуация.

Я держал телефон Бриджит, пока она танцевала, так что оправдание имело смысл.

Тревога пересекла ее лицо.

— О, нет. Это должно быть серьезно. Она никогда не звонит в экстренных случаях. — Она посмотрела на Стеффана. — Ты не будешь возражать, если я…

— Конечно, нет, — сказал он. От неловкого, стеснённого Стеффана из отеля не осталось и следа. — Я понимаю. Пожалуйста, ответьте на звонок. Я буду здесь.

Не сомневаюсь. Может, я смогу подкупить обслуживающий персонал, чтобы он подсыпал что-нибудь в его напиток. Не настолько, чтобы убить его, но достаточно, чтобы вывести его из строя на остаток ночи.

Когда мы выходили из приемной, я передал Бриджит ее телефон, чтобы сохранить уловку, но сказал:

— Джулс не звонила.

— Что? — Ее брови сошлись в замешательстве. — Тогда почему ты…

— Он подошел слишком близко. — Я стиснул зубы так сильно, что у меня заболела челюсть.

Прошло несколько секунд, прежде чем лицо Бриджит прояснилось. Она огляделась вокруг, а затем прошептала:

— Ты же знаешь, что я должна была танцевать с ним.

— Ты танцевала с ним дважды.

— Риз, вообще-то он мой спутник.

Это было неправильно, и, судя по тому, как поморщилась Бриджит, она это знала.

Я остановился перед помещением, которое, как я знал по своей предсвадебной работе, было библиотекой.

— Входи, — отрывисто сказал я.

Тяжелое глотание нарушило тонкие линии горла Бриджит, но она повиновалась без споров.

Я последовал за ней внутрь и с тихим щелчком закрыл за нами дверь. Комната еще не была полностью обставлена, и в ней не было ничего, кроме ковра, стола и большого зеркала. Свет был выключен, но сквозь занавески пробивалось достаточно лунного света, чтобы я мог заметить настороженное выражение лица Бриджит.

— Я же говорила тебе, я должна была привести его, — сказала она. — Все ожидали, что я приведу с собой пару, и было бы странно, если бы я танцевала с ним только один раз.

— Перестань произносить слово спутник. — Это прозвучало мягко и опасно настолько, что она вздрогнула.

Я подошел к столу у окна и прислонился к нему, наблюдая за Бриджит темными, прищуренными глазами.

Одержимость и гнев охватили меня — не на нее, на нашу ситуацию и мир, где мы были вынуждены красться, как преступники. Я ненавидел необходимость скрывать ее, нас. Я хотел, чтобы весь мир знал, что она моя и только моя. Я хотел вытатуировать себя на ее коже и погрузиться в нее так глубоко, чтобы она никогда не смогла меня вытащить.

— Сними платье, — сказал я.

— Риз…

— Сними.

Я услышал, как Бриджит затаила дыхание в другом конце комнаты, но она не стала спорить. Вместо этого она потянулась за спину и сделала то, что я просил, не сводя взгляд с моего взгляда, все это время.

Кроме нашего резкого дыхания, тихий металлический звук застежки-молнии был единственным звуком, нарушающим тишину.

Я оставался неподвижным, мои мышцы сворачивались от напряжения.

Я не мог требовать ее так, как хотел за этими стенами, но здесь, прямо сейчас, когда мы были только вдвоем?

Я собирался брать ее до тех пор, пока мы оба не будем полностью уничтожены.

Бриджит

Мое платье собралось вокруг лодыжек, оставив меня только в кружевном бюстгальтере и стрингах. Меня пробирала дрожь — от предвкушения или от легкой прохлады в воздухе, я не была уверена. Возможно, смесь того и другого.

Риз был в силуэте на фоне лунного света, поэтому я не могла видеть его лица, но я чувствовала жар его взгляда, который пронизывал меня. Темный и властный, как прикосновение любовника, оставляющий за собой след из восхитительных мурашек.

Я смочила губы, страстно желая прикоснуться к нему, но зная, что в моих интересах не двигаться, пока он мне не скажет.

— Бюстгальтер. Снимай.

Через две секунды белое кружево соединилось с зеленым шелком на полу.

Я потянулась вниз, чтобы снять трусики, но низкий рык остановил мои движения.

— Я не говорил тебе этого делать. — Взгляд Риза задержался на моей груди, и мои соски, уже настолько твердые, что ими можно было резать стекло, запульсировали еще больше. — Не снимай трусики, перчатки и каблуки, — сказал он все тем же обманчиво мягким тоном. — И ползи ко мне.

У меня перехватило дыхание от шока, даже когда мое ядро сжималось от приказа.

Я никогда в жизни ни перед кем не ползала — и при этом была абсолютно голой, не меньше. Даже если бы я не была будущей королевой, это было бы унизительно. Оскорбительно Развратно.

И я никогда еще не была так возбуждена.

Я опустилась на руки и колени, снова задрожав от ощущения прохладного деревянного пола на моей голой коже.

И я начала ползти.

Комната была не такой уж большой, но от предвкушения она казалась бесконечной. На полпути я взглянула на себя в зеркало во весь рост, висевшее на стене, и моя кожа загорелась от этого зрелища.

Я все еще носила элегантные перчатки длиной до локтя, которые прилагались к моему наряду подружки невесты, но в паре с туфлями на каблуках и стрингами они выглядели непристойно.

Мое дыхание становилось все более прерывистым. Я была настолько мокрой, что мои бедра скользили друг по другу, и к тому времени, когда я добралась до Риза, по моим ногам текло.

Я остановилась у его ног и посмотрела вверх. Теперь я видела его более четко, но выражение его лица оставалось неразборчивым, за исключением огня, пылающего в его глазах.

— Хорошая девочка. — Одной рукой он сжал мои волосы, а другой расстегнул брюки. Его член выскочил наружу, толстый и твердый, с набухшей головки капала сперма.

Боже, мне нужно было попробовать его на вкус. Никто и никогда не возбуждал меня так сильно, как он. Каждое слово, каждое прикосновение, каждый взгляд. Я хотела всего этого.

Я смотрела на него умоляющими глазами.

Риз еще не успел кивнуть, как я взяла его в рот, наслаждаясь его стонами и тем, как он тянул меня за волосы, пока я жадно лизала и сосала.

— Что бы сказал твой народ, если бы увидел тебя сейчас, принцесса? — прохрипел он, проталкивая свой член глубже, пока он не уперся в заднюю стенку моего горла. Я зашипела, мои глаза слезились от его размеров. — Ползающую и задыхающуюся на члене своего телохранителя?

Я издала нечленораздельный стон. Моя рука скользнула между ног, но я не успела прикоснуться, как он резко дернул меня вверх и захватил мой рот в жестком, карающем поцелуе.

Он все еще злился из-за Стеффана. Я чувствовала его вкус на его языке, ощущала его в грубости его рук, когда он сжимал мою задницу.

— Ты для меня больше, чем просто телохранитель. — Мне нужно было, чтобы он понял это, даже среди нашей похотливой дымки.

— Да, я могу тебя завести, — едко сказал Риз. — Спорим, ни один из этих лелейнных аристократов не сможет трахнуть тебя так, как тебе нужно.

Я не клюнула на приманку.

— Это нечто большее.

Это было самое близкое к тому, чтобы озвучить то, что было у меня на сердце.

В глазах Риза мелькнуло что-то уязвимое, и его прикосновение на секунду смягчилось, прежде чем его лицо снова стало жестким. Он закружил меня и перегнул через стол, прижимая свое тело к моему, пока каждый сантиметр его тела не слился с каждым сантиметром меня.