— Хорошо. Тогда все в выигрыше, — сказал он холодным, контролируемым голосом. Он встал и пошел к выходу, не оглядываясь.

Дверь захлопнулась за ним, заставив меня подпрыгнуть.

Боль за глазами усиливалась, пока по щеке не скатилась слеза. Я сердито вытерла ее.

У меня не было причин плакать. Я уже много раз меняла телохранителей и привыкла к тому, что люди уходят. Риз даже не был со мной так долго. Бут был со мной четыре года, и я не плакала, когда он ушел.

Упала еще одна слеза. Я вытерла и ее.

Принцессы не плачут. Неодобрительный голос Элин эхом отдавался в моей голове.

Она была права.

Я отказалась тратить свой последний месяц свободы, мучаясь из-за Риза Ларсена. Мы вернемся в Нью-Йорк, я улажу свои дела и буду наслаждаться каждой минутой оставшегося времени как простая принцесса, а не королева.

Забудьте о приличиях и протоколах. Если и было время жить так, как я хочу, то это было сейчас.

И если у Риза были проблемы с этим? Очень плохо.

Риз

3 недели спустя

У некоторых людей бывают дерьмовые дни или дерьмовые недели. У меня был дерьмовый месяц.

Наши отношения с Бриджит стали прохладными с тех пор, как она сказала мне, что переезжает обратно в Эльдорру, и я ненавидел, что именно так мы проводим наши последние дни вместе.

Наши последние дни вместе.

При этой мысли у меня сжалась грудь, но я заставил себя не обращать на нее внимания и сосредоточиться на текущей задаче. У меня еще было время. У нас оставалась неделя в Нью-Йорке. После этого я должен был сопровождать ее обратно в Атенберг, где останусь еще на неделю, пока ее новый охранник полностью не войдет в роль.

Мы еще не знали, кто будет новым парнем, но я уже ненавидел его… хотя и не так сильно, как ненавидел парня, с которым сейчас танцевала Бриджит.

Мы были в VIP-зале Borgia, модного ночного клуба в центре Манхэттена, и Бриджит обнимала красавчика, который весь вечер пялился на нее. Я узнал его — Винсент Хауз, наследника электроники и отъявленного бабника, который проводил большую часть своих дней в пьянках, вечеринках и поддерживал городских наркоторговцев в приличном состоянии. В прошлом они с Бриджит посещали несколько одних и тех же мероприятий.

До этого момента мне никогда не хотелось оторвать ему руки.

Достаточно было взглянуть на его лицо, чтобы понять, какие мысли роились в его голове, и они не имели ничего общего с танцами. По крайней мере, не к вертикальным.

Моя кровь горела, когда Бриджит смеялась над тем, что сказал Винсент. Я был уверен, что он не способен сказать ничего остроумного, даже если кто-то угрожает лишить его наследства, но Бриджит была еще и пьяна. Она уже выпила два коктейля и пять рюмок — я считал — и я мог заметить вызванный алкоголем румянец на ее щеках с другого конца комнаты.

На ней было сверкающее серебряное платье, едва прикрывавшее ее нижнюю часть, и пара смертоносных каблуков, превративших ее из высокой в амазонку. Спутанные золотистые волосы, длинные ноги, кожа, сверкающая слабым блеском пота — она была великолепна. И сама не своя.

Обычная Бриджит никогда бы не надела такое платье — не потому, что не могла, а потому, что это был не ее стиль, — но с той ночи на крыше она вела себя странно. Более дикая, менее сдержанная и более склонная к сомнительным решениям.

Пример тому: Винсент Хауз. Ей не нравился этот парень. Она сама однажды сказала об этом, но все же она была здесь, уютно устроившись рядом с ним.

Он притянул ее ближе и провел рукой по ее спине, чтобы коснуться ее задницы.

Прежде чем я понял, что делаю, я проложил себе путь через танцпол и зажал руку на плече Винсента так крепко, что он вздрогнул и отпрянул от Бриджит, чтобы посмотреть, кто это вмешался.

— Могу я вам помочь? — В его тоне сквозило презрение, когда он оглядел меня, явно не впечатлений отсутствием у меня дизайнерской одежды и модных аксессуаров.

Пошел ты… Может быть, его больше впечатлит мой кулак на его лице.

— Да. — Я обнажил зубы в подобии улыбки. — Убери свои руки от нее, пока я не убрал их за тебя.

— И кто ты, блядь, такой, чтобы указывать мне, что делать? — усмехнулся Винсент.

Человек, который сейчас вмажет тебе по лицу.

Прежде чем я успел ответить, Бриджит вклинилась.

— Никто. — Она посмотрела на меня. — Я в порядке. Возвращайся на свой пост.

Черта с два я это сделаю

Если бы Бриджит была кем-то другим, а не моей клиенткой, я бы затащил ее в уборную, нагнул и отшлепал бы по заднице за ее дерзкий тон.

Вместо этого я оглянулся на нее, стараясь держать себя в руках.

Она хотела повеселиться? Хорошо. Она хотела, чтобы я был холоден? Отлично. Но только через мой труп она будет иметь что-то общее с Винсентом, мать его, Хаузом. Этот человек, должно быть, кишит венерическими заболеваниями.

Глаза Винсента метались между нами, прежде чем пришло осознание.

— Ты — телохранитель! — Он щелкнул пальцами. — Чувак, ты должен был сказать это. Не волнуйся. — Он обхватил Бриджит за талию и притянул ее ближе с похабной улыбкой. — Я позабочусь о ней.

Я хотел выбить ему все зубы.

К сожалению, это вызвало бы сцену, а правило телохранителей номер один, как называла его Бриджит, заключалось в том, чтобы не устраивать сцен. Поэтому я поступил следующим образом. Я все крепче сжимал его плечо, пока не услышал небольшой треск над музыкой.

Винсент вскрикнул и отпустил Бриджит, на его лице отразилась боль.

— Какого хрена, мужик?

— Что я сказал о том, чтобы ты убрал от нее руки? — спокойно спросил я.

— Ты сумасшедший, — прошипел он. — Бриджит, кто этот парень? Уволь его!

Я проигнорировал его и повернулся к Бриджит.

— Пора идти, Ваше Высочество. — Мы привлекали внимание, что было последним, чего я хотел, но, черт возьми, я не собирался позволить этому мерзавцу воспользоваться ею. — Вам завтра рано вставать.

Я давал ей выбор, который она не приняла.

— Хорошая идея. — Бриджит отмахнулась от моего предупреждающего взгляда и положила руку на грудь Винсента. Мой пульс сердито бился под воротником. — Я уйду с Винсентом. Ты можешь отдохнуть до конца ночи.

— Ты слышал ее. — Винсент вырвался из моей хватки и сделал шаг за Бриджит. Трус. — Убирайся отсюда. Я приведу ее домой утром. — Он пробежался глазами по груди и голым ногам Бриджит, его взгляд был развратным.

В его переполненной голове не было ни одной клетки мозга. Если бы она была, он бы сейчас спасался бегством.

— Ошибаешься. Это не то, чем вы собираетесь заниматься. — Я держала свой голос дружелюбным. Разговорным. Но под вежливой оболочкой скрывался острый как бритва стальной клинок. — Ты развернешься, уйдешь и больше никогда не будешь говорить, прикасаться или даже смотреть в ее сторону. Считай это своим первым и последним предупреждением, мистер Хауз.

Я знал его имя. Он знал, что я знаю его имя. И если он окажется настолько глуп, что проигнорирует мое предупреждение, я выслежу его, оторву ему яйца и скормлю ему их.

Лицо Винсента окрасилось в пурпурный цвет.

— Ты угрожаешь мне?

Я навис над ним, наслаждаясь страхом, промелькнувшим в его глазах.

— Да.

— Не слушай его, — сказала Бриджит сквозь стиснутые зубы. — Он не знает, о чем говорит.

Винсент сделал еще один шаг назад, источая ненависть, но страх в его глазах остался.

— Неважно. С меня хватит этого дерьма. — Он бросился прочь и исчез в толпе пьяных посетителей вечеринки.

Бриджит повернулась ко мне.

— В чем твоя проблема?

— Моя проблема в том, что ты ведешь себя как пьяная, испорченная соплячка, — огрызнулся я. — Ты настолько пьяна, что не имеешь ни малейшего представления о том, что ты делаешь.

— Я точно знаю, что я делаю. — Она смотрела на меня, вся в огне и неповиновении, и внутри меня зародилось тепло. Я и не знал, что ее гнев так возбуждает меня. Может быть, потому что это был один из немногих случаев, когда я мог видеть ее, а не маску, которую она демонстрировала миру. — Мне весело, и в конце вечера я уйду с парнем. Ты не сможешь меня остановить.