Каким-то образом, где-то на этом пути, я вжилась в свою новую роль. Потребуется некоторое время, прежде чем я полностью освоюсь в ней, но я к этому шла.

— Да. Надеюсь, хорошей. — Сабрина сжала мою руку. — Я люблю Николая, и я бы солгала, если бы сказала, что не рада его отречению от престола. Но я также знаю, какое огромное бремя легло на тебя, и за это я прошу прощения.

— Не нужно извинений. Ты не сделала ничего плохого, кроме того, что влюбилась.

Я знала это. Я всегда это знала. Но только когда я сказала это в тот момент, вся моя затаенная обида на Николая и Сабрину улетучилась.

Это была не их вина. Не было неправильного выбора. Если бы Николай выбрал трон вместо Сабрины, это было бы разрушительно для него, но это было бы понятно. Если бы он выбрал Сабрину, как он это сделал, это тоже было бы понятно. Любовь или страна. Невозможный выбор, когда будущее нации лежит на твоих плечах.

Виновата только система, которая заставила его сделать выбор.

— Мой брат обожает тебя, — добавила я. Мы с Николаем не были очень близки, но я знала его достаточно хорошо, чтобы заметить разницу. Когда он был рядом с Сабриной, он становился другим человеком, более счастливым, и я никогда бы не отказала ему в этом.

Лицо Сабрины засветилось, стирая часть прежнего напряжения.

— Иногда это все еще кажется мечтой, — призналась она. — Встретить кого-то, кто увидит меня такой, какая я есть, с недостатками и всем остальным, и полюбит меня несмотря ни на что. — Она снова сжала мою руку, ее глаза были мудрыми в свои двадцать пять лет. — Я надеюсь, что и ты однажды найдешь такую любовь. Будь то Стеффан или кто-то другой.

Поверьте мне, принцесса. Я скорее покончу с собственной жизнью, чем попрошу тебя сделать что-то, что может причинить тебе боль.

Я принужденно улыбнулась.

— Однажды.

Но позже той ночью, когда я смотрела в потолок и думала о Ризе, Стеффане и моих менее чем уверенных попытках отменить закон о королевских браках, я не могла не задаться вопросом, есть ли в этом королевстве место только для одного счастливого конца… и не слишком ли поздно для моего.

Риз

Как и ожидалось, свадьба принца Николая и Сабрины превратилась в сумасшедший дом. Половина дорог города была перекрыта, над головой проносились вертолеты, снимавшие процессию с воздуха, а тысячи людей толпились на улицах, стремясь увидеть сказку, разворачивающуюся в реальной жизни. Пресса слетелась со всего мира, затаив дыхание, освещая каждую деталь — от длины шлейфа свадебного платья Сабрины до списка звездных гостей. Единственными репортерами, допущенными на церемонию, были представители национальной газеты и телерадиовещательной компании Эльдорры, получившие эксклюзивные права на первый репортаж, но это не помешало остальным бороться за лучший вид снаружи церкви.

Бриджит провела весь день, занимаясь тем, чем занимаются подружки невесты. Пока они готовились в комнате для новобрачных, я дежурил в холле вместе с телохранителем Сабрины Джозефом, который также был американским подрядчиком, поскольку Николай отказался от прав на королевскую гвардию, когда отрекся от престола.

Пока Джозеф увлеченно рассказывал о подвигах своего предыдущего клиента — непрофессионально, конечно, но я не был его начальником, — я наблюдал за обстановкой. В такой важный день, как сегодня, все могло пойти не так.

К счастью, все было тихо, и вскоре дверь открылась, Сабрина вышла, сияя в своем шикарном белом платье и фате. Подружки невесты вышли вслед за ней, а Бриджит осталась позади.

На ней было такое же бледно-зеленое платье, как и на других подружках невесты, но она сияла так, как никто другой. Мои глаза задержались на тени ее декольте и на том, как платье обнимало ее бедра, прежде чем я перевел его на ее лицо, и мое дыхание застряло в горле.

Половину времени я не мог поверить, что она существует.

Бриджит улыбнулась мне тайком, проходя мимо, и окинула мой костюм и галстук оценивающим взглядом.

- Хорошо выглядите, мистер Ларсен, — пробормотала она.

— Как и вы. — Я пошел за ней и понизил голос до едва слышного. — Не могу дождаться, чтобы позже сорвать с тебя это платье, принцесса.

Она не ответила, но я видел достаточно ее профиль, чтобы заметить румянец на ее щеках.

Я усмехнулся, но мое хорошее настроение продлилось недолго, потому что, когда мы вошли в зал бракосочетаний, первым, кого я увидел, был Стеффан, мать его, Гольштейн, сидящий на одной из передних скамей. Блестящие туфли, волосы уложены, а глаза устремлены на Бриджит.

Я был уверен, что он трахает ту женщину, с которой мы видели его в отеле, но если он не перестанет так смотреть на Бриджит, я вырву ему язык и задушу его им до смерти.

Я заставил себя сосредоточиться на церемонии, а не на жестоких мыслях, роящихся в моей голове. Этого не было в инструкциях Элин, но я полагал, что убийство высокопоставленного гостя в разгар королевской свадьбы не одобряется.

Бриджит заняла свое место у алтаря, а я остался в боковой тени, впитывая ее. Она стояла сбоку, лицом ко мне, и когда Николай и Сабрина произносили свои клятвы, она поймала мой взгляд и подарила мне еще одну из своих маленьких улыбок, настолько тонкую, что ее можно было не заметить, если только не следить за каждым ее микровыражением.

Мои плечи расслабились, а рот приподнялся в призрачной улыбке.

Момент, предназначенный только для нас, украденный под носом у сотен людей в самой большой церкви Атенберга.

После окончания церемонии все поехали в бальный зал дворца на грандиозный первый прием. Второй, более интимный вечерний прием состоялся в Толоуз-Хаус, новой резиденции Николая и Сабрины, расположенной всего в десяти минутах ходьбы от дворца. Приглашения получили только двести самых близких друзей и родственников семьи, пресса не допускалась.

Именно здесь гости по-настоящему раскрепостились… и именно здесь мне пришлось наблюдать, как Бриджит и Стеффан танцуют вместе. Одна из его рук легла ей на поясницу, и она улыбнулась чему-то, что он сказал.

Ревность впилась в меня когтями, острая и безжалостная.

— Они красивая пара, — сказал Джозеф, проследив за моим взглядом. — Принцесса и герцог. Сказочное дерьмо. — Он покачал головой и усмехнулся. — Жаль, что она никогда бы не выбрала такого обычного Джо, как ты или я, а? Я бы трахнул…

— Будь осторожен в своих дальнейших словах. — Смертельная нотка пронзила мои слова. — Или это будет последнее, что ты скажешь.

Стеффан может быть неприкасаемым, но Джозеф? Я мог бы разорвать его на части и использовать его кости для своих зубов.

Он, должно быть, тоже это знал, потому что замолчал и отодвинулся от меня на дюйм.

— Это была шутка, — пробормотал он. — Ты слишком серьезно относишься к своей работе, не так ли?

— Прояви немного уважения. Это наследная принцесса. — А ты недостоин соскребать грязь с ее туфель.

Как, черт возьми, Сабрина оказалась с Джозефом в качестве телохранителя? У этого человека был социальный такт, как у кирпича, и это говорю я, человек, который не мог — и не стал бы — целовать задницу, если бы кто-то приклеил мои губы к ней.

Джозеф был достаточно умен, чтобы не заговаривать снова. Он стоял в нескольких футах от меня с угрюмым выражением лица, но мне было наплевать, обиделся ли он. У меня были другие заботы.

Песня сменилась, но Стеффан и Бриджит остались на танцполе. Я знал, что она осталась из чувства социальной ответственности, но видеть их вместе было ничуть не менее приятно, тем более что Джозеф был прав. Они действительно были хорошо подобранной парой. Бриджит, ангельская и царственная. Стеффан, чистоплотный и галантный в своем шикарном смокинге.

Потом был я, татуированный и покрытый шрамами, преследуемый тем, что я сделал, и кровью на моих руках.

По общему мнению, Стеффан был лучшим и более легким вариантом для Бриджит. Ее дед, дворец, пресса… все они слюной исходили от любовной истории принцессы и герцога.