Я слишком много прочла в одном случайном комментарии Микаэлы. Андреас мог искать меня по разным причинам, и у него было искаженное представление о том, что важно. Возможно, он хотел пожаловаться на то, что его посадили не за тот стол на приеме или что-то в этом роде.

Я успела проделать половину пути в стопке писем, когда на моем ноутбуке появилось уведомление о новом письме. Я почти проигнорировала его, но что-то заставило меня нажать на него, и мое подозрение усилилось, когда я увидела сообщение с электронной почты отправителя — случайную строку цифр и букв, размещенную на домене, о котором я никогда не слышала, и сообщение в одну строку.

Недостаточно осторожны, Ваше Высочество.

Я уставилась на файл MP4, приложенный к письму. Ни названия, ни намека на то, что он содержит.

Не открывать незнакомые файлы от неизвестных отправителей — это 101 правило компьютерной безопасности, но это была электронная почта, которая была только у моего близкого окружения. Для публичной переписки у меня была отдельная.

С другой стороны, найти электронную почту, даже частную, было несложно.

Любопытство пересилило мои сомнения, и я щелкнула по файлу.

Простите меня, боги компьютерной безопасности.

Появилось видео, и оно воспроизводилось в автоматическом режиме. Оно было настолько темным и зернистым, что мне потребовалась минута, чтобы понять, что происходит, но когда я поняла, вся кровь отхлынула от моего лица.

Я вцепилась в край стола и в ужасе уставилась на ролик, где мы с Ризом в библиотеке Николая. Даже без звука это было убийственно — я перегнулась через стол, он схватил меня за волосы и впился в меня сзади.

Было настолько темно, что мы были бы неузнаваемы, если бы я не повернула голову на половине видео. Лицо Риза не было видно на камере, но его волосы, рост и телосложение делали его личность предрешенной, и не потребовалось бы много редактирования, чтобы улучшить качество и осветлить его настолько, чтобы любой, кто смотрел, точно знал, кто что делает.

Меня сейчас стошнит.

Моя кожа была горячей и липкой, в ушах стоял странный гул, а в голове проносились вопрос за вопросом.

Откуда взялось видео? Кто мог так быстро заполучить его в свои руки? Кто знал, где искать?

Судя по углу обзора, камера находилась внутри комнаты, хотя Николай и Сабрина категорически отказывались от камер наблюдения в своих личных покоях. Кто-то, должно быть, установил ее там. Они надеялись застать Николая и Сабрину за чем-то, а вместо этого поймали нас с Ризом? Но зачем им понадобилось устанавливать камеру в недостроенной библиотеке? Почему не в спальне или кабинете?

Самое главное… чего хотел отправитель?

Бриджит

Всю оставшуюся неделю я была на взводе. Я пыталась скрыть это, но все заметили — Риз, Микаэла, моя семья. Я винила в этом стресс, но не была уверена, что кто-то мне поверил.

Я никому не рассказала о видео. Пока нет. Отправитель не связывался со мной с тех пор, а мои ответы на письмо были отклонены. Я убедила службу безопасности Николая и Сабрины проверить их дом на наличие жучков в качестве "профилактической меры", но они ничего не нашли, даже в библиотеке.

Это должно было заставить меня чувствовать себя лучше, но это только усилило мою тревогу. Кем бы ни был отправитель, он мог незаметно войти и выйти из одного из самых охраняемых зданий города, и это было нехорошо. Совсем не хорошо.

Моим главным подозреваемым был Андреас, но он был не из тех, кто сдерживается. Если бы у него было видео, на котором мы с Ризом, он бы держал его у меня над головой. Дразнил бы меня этим. Возможно, шантажировал бы меня. Он не стал бы посылать его один раз и не стал бы повторять это в течение почти недели.

Он искал меня на приеме — я до сих пор не знаю, зачем, поскольку я не видела его после свадьбы, и он не связывался со мной — но это было, когда мы с Ризом были в библиотеке.

Если это был не Андреас, то кто же это мог быть? И когда же прилетит еще один сюрприз?

Потому что был еще один сюрприз. Я была уверена в этом.

— Тебя что-то беспокоит, — сказал Риз, когда мы возвращались во дворец с церемонии разрезания ленточки в благотворительном магазине. — Только не говори мне, что это стресс. Это не так.

Я слабо улыбнулась.

— Ты думаешь, что знаешь все.

Я должна сказать Ризу. Он бы знал, что делать. Но маленькая, глупая, эгоистичная часть меня боялась того, как это повлияет на нас. Если он узнает, что кто-то знает о нас, он отстранится и разорвет отношения?

Но если я не скажу ему, видео может взорваться на наших глазах, и я все равно потеряю его.

Моя голова раскалывалась от нерешительности.

— Я знаю о тебе все. — Слова Риза пронеслись надо мной, глубокие и уверенные.

Просто скажи ему. Покончить с этим, как с пластырем. Иначе тайна будет висеть над моей головой Бог знает сколько времени, как гильотина, ожидающая удара.

Но прежде чем я успела затронуть эту тему, машина остановилась. Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, что мы едем не к дворцу, а прочь от него.

Риз припарковался на обочине дороги, рядом с лесом на окраине Атенберга. Однажды я отдыхала там с Николаем в средней школе — под строгим надзором, конечно, — но с тех пор я туда не возвращалась.

— Доверься мне, — сказал он, заметив мое замешательство, которое только усилилось, когда он повел меня через лес. Между деревьями змеилась четкая тропа, так что другие люди, должно быть, выбирали короткий путь, хотя у леса был главный вход с сувенирным магазином и парковкой.

— Куда мы идем? — прошептала я, не желая нарушать благоговейную тишину, окутывающую деревья.

— Увидишь.

Как всегда, загадочно.

Я вздохнула, в равной степени раздраженная и заинтригованная.

Часть меня хотела рассказать ему о видео сейчас, но я не могла испортить настроение перед тем, как увидеть сюрприз, не так ли?

Отговорки, отговорки, шептала моя совесть.

Я проигнорировала ее.

Но когда мы прибыли к месту назначения, я не смогла сдержать вздох.

— Риз…

Мы стояли на поляне, где не было ничего, кроме большой красивой беседки. Я даже не знала, что в лесу есть беседка.

Мое сердце защемило от явного воспоминания о нашем первом совместном отдыхе.

— Если нас поймают, используешь преимущество своего звания. — Риз протянул руку. Я взяла ее и последовала за ним внутрь деревянного строения. — Мы довольно далеко от главной тропы, так что думаю все будет в порядке.

— Как ты нашел это место? Ты как заклинатель беседок.

Он засмеялся.

— Я планировал когда-нибудь отправиться сюда в поход и изучил карты троп. Беседка не является секретом. Большинство людей просто слишком ленивы, чтобы проделать весь этот путь.

— Почему… — Я снова отвлеклась, когда он стал возиться с чем-то в своем телефоне, и воздух наполнился тихой музыкой.

— Мы так и не потанцевали на свадьбе, — просто сказал он.

— Тебе не нравится, когда я танцую, — полушутя-полусерьезно сказала я, пытаясь скрыть эмоции, нахлынувшие на мою грудь.

То, что произошло в библиотеке во время приема у Николая, навсегда останется в моей памяти.

— Я люблю, когда ты танцуешь. Но только со мной. — Он положил свободную руку на мою спину.

— Ты не танцуешь.

— Только с тобой.

Жжение усилилось.

— Осторожнее, мистер Ларсен, а то я подумаю, что действительно нравлюсь вам.

Его рот скривился в ухмылке.

— Детка, мы что-то большее.

Бабочки в моем животе взорвались, и сладкое, золотистое тепло наполнило мои вены.

Впервые за несколько дней я улыбнулась.

Я шагнула в объятия Риза, и мы покачивались в такт музыке, пока я зарывалась лицом в его грудь и вдыхала его чистый, успокаивающий запах.

Наши танцы всегда будут нашими. Тайными, приватными… запретными.

Часть меня дорожила моментами, которые принадлежали только нам, но часть хотела, чтобы нам не приходилось скрываться. Мы не были грязным секретом. Мы были самым прекрасным, что было в моей жизни, и я хотела поделиться этим с миром так, как все прекрасное заслуживает того, чтобы им делились.