— Ник, это потрясающе. Поздравляю! Ты уже сказал дедушке?

— Да. — Николай все еще смотрел на меня с виноватым выражением в глазах.

Моя улыбка померкла.

— Он был расстроен? Я знаю, что он не был счастлив, когда вы начали встречаться, потому что… — Я остановилась. Ледяные пальцы поползли вниз по моему позвоночнику, когда кусочки, наконец, щелкнули. — Подожди, — медленно сказала я. — Ты не можешь жениться на Сабрине. Она не благородных кровей.

Это говорил закон, а не я. Закон Эльдорры о королевских браках гласил, что монарх должен жениться на особе благородного происхождения. Это был архаичный, но железный закон, и Николай, как будущий король, подпадал под его юрисдикцию.

— Нет, — сказал Николай. — Она не благородных кровей.

Я уставилась на него. Было так тихо, что я слышала, как шуршат листья, падая на землю.

— Что ты хочешь этим сказать?

Ужас вздулся в моем животе, рос и рос, пока не выжал весь воздух из моих легких.

— Бриджит, я отрекаюсь от престола.

Шар лопнул, оставив кусочки ужаса, разбросанные по всему моему телу. Мое сердце, мое горло, мои глаза, пальцы рук и ног. Я была настолько поглощена этим, что не могла говорить целую минуту.

— Нет. — Я моргнула, надеясь, что это пробудит меня от кошмара. Этого не произошло. — Нет. Ты станешь королем. Ты готовился к этому всю свою жизнь. Ты не можешь просто так отказаться от этого.

— Бриджит…

— Не надо. — Все вокруг меня размылось, цвета листьев, неба и травы смешались в один безумный, многоцветный адский пейзаж. — Ник, как ты мог?

Обычно я могла найти выход из любой ситуации, но разум покинул меня, оставив только чистые эмоции и тошнотворное чувство в желудке.

Я не могу быть королевой. НемогуНемогуНемогу

— Ты думаешь, я хочу этого? — Лицо Николая напряглось. — Я знаю, какое это важное дело. Я мучился над этим месяцами, пытаясь найти лазейки и причины, по которым я должен уйти от Сабрины. Но ты же знаешь, что такое парламент. Насколько он традиционен. Они никогда не отменят закон, а я… — Он вздохнул, внезапно выглядя намного старше своих двадцати семи лет. — Я не могу уйти от нее, Бридж. Я люблю ее.

Я закрыла глаза. Из всех причин, которые Николай мог выбрать для отречения от престола, он выбрал ту, за которую я не могла его осуждать.

Я никогда не была влюблена, но мечтала об этом всю жизнь. Найти ту великую, всепоглощающую любовь, ради которой стоит отказаться от короны.

Николай нашел свою. Как я могла отказать ему в том, за что сама отдала бы душу?

Когда я снова открыла глаза, он все еще был тут, сидел на своем коне, высокий и гордый. Он выглядел как король, которым ему никогда не стать.

— Когда? — спросила я покорным тоном.

Легкое облегчение смягчило его выражение лица. Возможно, он ожидал большей борьбы, но стресс последнего месяца выжал из меня все силы. В любом случае, это не принесет никакой пользы. Как только мой брат решался на что-то, он не отступал.

Упрямство было присуще всей нашей семье.

— Мы подождем, пока не утихнет фурор по поводу госпитализации дедушки. Может быть, еще месяц или два. Ты же знаешь, как крутятся новости в наши дни. К тому времени это уже будет старой новостью. Мы будем держать помолвку в секрете до тех пор. Элин уже работает над заявлением для прессы и планом, и…

— Подожди. — Я подняла одну руку. — Элин уже знает?

Розовый румянец проступил на скулах Николая, когда он понял свою ошибку.

— Я должен был…

— Кто еще знает? — Тук. Тук. Тук. Мое сердце звучало ненормально громко для моих ушей. Я подумала, нет ли у меня тоже порока сердца, как у моего деда. Я также подумала, что случится, если Николай отречется от престола и я умру прямо в седле. — Кому еще ты говорил до меня?

Я отчеканивала слова. Каждое из них имело горький вкус, покрытый предательством.

— Только Элин, дедушке и Маркусу. Я должен был им сказать. — Николай не отступил от моего взгляда. — Элин и Маркус должны быть впереди, политически и в прессе. Им нужно время.

Из моего горла вырвался дикий смех. Я никогда в жизни не издавала такого дикого звука, и мой брат вздрогнул от этого звука.

— Им нужно время? Мне нужно время, Ник! — Свобода. Любовь. Выбор. То, чего у меня было так мало, исчезло навсегда. Или уйдет после того, как Николай официально объявит о своем отречении от престола. — Мне нужны те два с половиной десятилетия, которые у тебя уже были, готовя тебя к трону. Мне не нужно чувствовать себя последним словом в решении, которое изменит всю мою жизнь. Мне нужно… — Мне нужно выбраться отсюда.

Иначе я могла бы совершить что-нибудь безумное, например, ударить брата по лицу.

Я никогда раньше не била человека, но я смотрела достаточно фильмов, чтобы понять суть.

Вместо того, чтобы закончить фразу, я погнала свою лошадь галопом, а затем полным галопом. Дыши. Просто дыши.

— Бриджит, подожди!

Я проигнорировала крик Николая и погнала лошадь быстрее, пока деревья не промелькнули мимо.

Бриджит, я отрекаюсь от престола.

Его слова эхом отдавались в моей голове, дразня меня.

Я никогда, ни разу в жизни не допускала мысли, что Николай не займет трон. Он хотел быть королем. Все хотели, чтобы он был королем. Он был готов.

Я? Я не думала, что когда-нибудь буду готова.

Когда Николай сделал предложение Сабрине? Как давно все об этом знали? Было ли его запланированное отречение от престола частью причины обморока дедушки?

Я не помню, чтобы в больнице я видела обручальное кольцо на пальце Сабрины, но если они держали это в тайне до объявления, она не должна была его носить.

Я была в неведении относительно чего-то, что касалось меня больше, чем кого-либо, кроме Николая, и я была настолько поглощена своим внутренним смятением, что не заметила низко нависшую ветку, мчащуюся ко мне, пока не стало слишком поздно.

Боль взорвалась на моем лбу. Я упала с лошади и приземлилась на землю с сильным ударом, и последнее, что я помню, это грозовые тучи над головой, прежде чем темнота поглотила меня целиком.

Риз

Я почувствовал неладное еще до того, как вошел в приемный зал дворца, где услышал негромкий разговор принца Николая. Волоски на моей шее зашевелились, и хотя я не мог разобрать, что говорит брат Бриджит, напряженный тон его голоса вызвал в моей голове тревогу.

Мои ботинки скрипели по слишком полированному мраморному полу приемного зала, и Николай замолчал. Он стоял посреди помещения возвышающийся рядом с Элин и Вигго, заместителем начальника королевской службы безопасности. Я запомнил лицо и имя каждого сотрудника, чтобы заметить, если кто-то попытается пробраться внутрь, замаскировавшись под дворцового служащего.

Я кивнул группе людей.

— Ваше Высочество.

— Мистер Ларсен. — Николай ответил царственным кивком. — Надеюсь, вы наслаждаетесь своим выходным днем?

Поскольку дворец охранялся очень строго, я не работал, когда Бриджит была дома, а это было почти всегда после госпитализации ее дедушки. Это было странно. Я так привык быть рядом с ней двадцать четыре часа в сутки, что…

Ты не скучаешь по ней. Я отбросил эту нелепую идею до того, как она сформиловалась в полноценную мысль.

— Все хорошо. — Я снова попробовал рисовать, но не продвинулся дальше нескольких линий на бумаге. У меня закончился творческий потенциал, вдохновение — как бы вы это ни называли — несколько месяцев назад, и сегодня я впервые взял в руки альбом.

Мне нужно было чем-то занять свои руки и мысли.

Что-то, что не было бы пятью футами и девятью дюймами с лицом ангела и изгибами, которые идеально подходили бы под мои ладони.

О, ради всего святого.

Я сжал челюсти, решив не фантазировать о моей гребаной клиентке, в присутствии ее брата. И вообще никогда.

— Где принцесса Бриджит? — Согласно ее расписанию, она должна была кататься верхом с Николаем. Но небо, похоже, готово было пролиться, поэтому я предположил, что они закончили прогулку раньше времени.