Евгений достал из ящика стола несколько фотокарточек мужчин, среди которых была и та с чубом, что сделал фоторобот. Подал Елкину.

— Вот посмотрите на эти фотографии и скажите, кого вы знаете.

Елкин взял фотографии, внимательно посмотрел на каждую и положил их перед Евгением на стол.

— К сожалению, никого.

— А вот на этих? — Евгений подал ему второй комплект фотографий, среди которых было натуральное фото Елкина.

Развернув фотографии веером, словно карты, Елкин сразу же увидел свое фото и расплылся в усмешке.

— Шутите? Так это же я! Но откуда у вас мое фото?

Евгений словно не услышал его вопроса и переспросил:

— Итак, на фотографии вы?

— Конечно, — продолжал ухмыляться Елкин. — Только не понимаю...

Но Евгений не дал ему договорить и снова показал снимок фоторобота из первого комплекта.

— А это кто?

Елкин взглянул на него, покрутил головой и еще больше расплылся в улыбке.

— Чудеса! Этот человек немного похож на меня. Однако я его не знаю.

Теперь улыбнулся Евгений.

— Вот это действительно чудеса. Вы сами себя не узнали.

— Я вас не понимаю, — погасил улыбку Елкин и часто-часто заморгал ресницами.

— А что тут понимать? На той фотографии тоже вы. Только в парике.

Елкин демонстративно откинулся на спинку стула.

— Я никогда не носил парика, — возразил он. — Зачем? С какой целью?

— Об этом расскажете нам попозже, — ответил Евгений. — А сейчас, если вы отрицаете свою личность на этой фотографии, — взял снимок Елкина с чубом на голове, — мы проведем опознание. У нас есть люди, которые подтвердят, что видели вас именно с шевелюрой.

— Знаете, мне это не нравится! — Лицо Елкина стало сердитым, побагровело. — За кого вы меня принимаете? Я протестую, буду жаловаться!

— Пожалуйста, жалуйтесь, это ваше право. — В голосе Евгения чувствовались спокойствие и выдержка. — А мы воспользуемся своим правом — проверить и доказать, что на этом фото тоже вы, — потряс он фотографией в руке.

Елкин не хотел поступиться.

— Вы меня оскорбляете!

— Ни в коем случае, — возразил Евгений. — Это предусмотрено законом.

— Законом, законом, — продолжал возмущаться Елкин. — Почему вы не верите честным людям? Говорю же вам — на одной фотографии я, а на другой — нет. На ней — похожий на меня человек.

— И все же опознание мы проведем. Оно нам необходимо, — настаивал на своем Евгений.

И как ни не хотел Елкин, как ни противился — опознание состоялось.

Заранее привезенная в управление майором Вечерей, Анастасия Павловна Сормова в присутствии понятых сразу же узнала Елкина.

Его посадили посредине четырех приглашенных на эту процедуру мужчин, и она без колебаний показала на него пальцем.

— Вот этот. Ему я давала адрес Виталия.

Елкин заерзал на стуле, воскликнул:

— Прекратите балаган! Это шантаж! Я никогда не видел этой старухи! Я требую!..

Его начали успокаивать, снова пригласили в кабинет.

Евгений подал воды, но он отказался.

— Я не нервничаю! Я возмущен! Я требую объяснений!

— Вот теперь мы вам объясним, что к чему, — пообещал Евгений. — Теперь можно. Садитесь, пожалуйста, и слушайте внимательно. И прошу не перебивать, вести себя спокойно, так как дело чрезвычайно серьезное, криком вы ничего не добьетесь, уверяю вас.

— Ладно, — пообещал Елкин.

Слушал он действительно внимательно, вперив глаза в одну точку на полу. Мне показалось, что он ни разу не моргнул ресницами, что лицо его окаменело, что он даже не дышал. Я позавидовал его выдержке. «Словно железный человек, — подумал. — Только что возмущался, кричал, краснел от крика, а теперь — как статуя».

Когда же Евгений закончил рассказывать и спросил, что он может на это ответить, Елкин, словно очнувшись ото сна, — повернул к нему лицо, тут же улыбнулся и ответил:

— То, что это сказочка о соломенном бычке. Никакой женщины с близнецами я не знаю, никогда никаких денег ни от кого не вымогал и больше разговаривать на эту тему не хочу.

— В таком случае мы вас задержим до полного выяснения вопроса, — спокойно сказал Евгений, пряча папку с бумагами в стол.

Елкина это, наверное, серьезно испугало, и он не выдержал, повысил голос, сильно побагровев.

— Не имеете права! Постановление прокурора у вас есть?

— У нас есть еще и другое право — задержать вас по подозрению в совершении преступления, — объяснил ему Евгений. — Доказательств для этого имеется предостаточно.

Елкин уже совсем утратил такую, казалось, железную выдержку.

— Это произвол! Меня ждут в театре! Позовите своего начальника!

Пришел майор Вечеря, начал разъяснять, что следователь действует правильно и ему, Елкину, надо подчиниться порядку. Потом вызвал двоих милиционеров, и те отвели гримера в изолятор временного содержания.

Я спросил, что же Евгений думает делать дальше.

— Что-то будем делать. — Евгений встал из-за стола, прошелся по кабинету. — Может, у вас, товарищ майор, будут какие-то предложения?

Майор был опытным работником и ответил не задумываясь:

— Вы больше знаете это дело, и потому у вас должно быть и больше вариантов. А на мой взгляд, надо, наверное, показать этого гримера той женщине, которую он шантажировал, чтобы окончательно прижать его к стенке. Она его видела несколько раз и, конечно, запомнила больше, нежели старушка.

— Да, — согласился Евгений. — Я это имею в виду. А тем временем нам надо немедленно, сегодня же, произвести обыск на квартире, на даче Елкина и в гримерной театра. Может, найдем парик, каким он пользовался, и коронку, которую надевал на зуб.

Однако ни в театре, ни на квартире, ни на даче Елкина парика и искусственной коронки не обнаружили, хотя обыск был проведен самым тщательным образом. В театре работникам милиции даже помогал друг майора Вечери, известный певец, потому что на фотографии он узнал парик, которым пользовался Елкин. Тот же парик в одной опере надевал и он.

Что же было делать? Евгений доложил о неудаче прокурору города, с которым согласовывал обыск.

— Плохо искали, — ответит тот по телефону. — Ищите дальше.

Но и повторный обыск не дал ничего. И тогда Евгений вспомнил — они же совсем забыли про машину Елкина.

В машине-то и нашли парик и искусственную коронку, сделанную под золото.

Через три дня по просьбе Евгения была доставлена в Одессу Ирина Гай, и она тоже сразу опознала Елкина.

Однако упрямый гример продолжал упорствовать.

— Я не знаю этой женщины, впервые ее вижу. Она меня с кем-то путает! Разве мало похожих между собой людей?

Тогда Евгений достал из стола парик и коронку и положил на край стола перед Елкиным.

— Узнаете? Или, может, будете доказывать, что тоже впервые их видите?

Елкин исподлобья обреченно взглянул на Евгения, потом на Гай, и я понял — сдастся. Дальше отказываться бессмысленно.

Так и случилось.

Шумно вздохнув, он отвернулся от всех нас и глухо произнес:

— Не буду. Все, о чем рассказала эта женщина, — кивнул в сторону Ирины Гай, — правда.

— Какой же вы негодяй! — сказала она ему гневно. — А наверное, и сам отец, у самого дети есть!

Евгений поспешил успокоить Гай и, чтобы она не расплакалась, поблагодарил за помощь, а потом приказал конвоиру увести ее.

Гай еще раз гневно взглянула на поникшего около стола Елкина и, кивнув нам с Евгением на прощанье, вышла.

— Продолжайте, — обратился Евгений к гримеру.

— Что? — Тот очнулся словно ото сна. Лицо его за эти несколько минут после признания осунулось, стало землистым, под глазами легли сине-черные тени. Недавнюю напыщенность словно рукой сняло.

— Расскажите все, как было, — потребовал Евгений. — Как вы узнали о Гай, о том, что она будет брать детей? От кого? Где и когда?

Елкин сокрушенно покивал лысой головой.

— Все, как было... Все началось с нее... Это она подбила, — произнес тихо. И замолчал.

— Вы имеет в виду Домрину? — спросил Евгений.