— Вы что, следите за мной?! — вспыхнула она.

— И не только мы. Кольцо вокруг вас сжимается. Счет пошел на часы. Ну, может быть, на дни. Поэтому, лучше вам не шляться где попало. А уже в начале следующей недели вы должны встретиться с Дергачевым и своим красавчиком и сказать им, что решили продать кассету за хорошие деньги. Ведь до сих пор, насколько я понимаю, вы этого не сделали? Разве не так?! Не молчите!

Он знал это абсолютно точно, его агенты старались не оставлять Никитенко ни на минуту, но решил еще раз проверить ее.

— Нет, не сделала… — выдавила Тамара.

— Ну и очень плохо!

— А если мы… если я не соглашусь участвовать в вашей… провокации?

Зимин, до этого все время смотревший перед собой, бросил на нее короткий, утомленный взгляд.

— Провокации?! — переспросил он. — Чтобы вы меньше капризничали и кривлялись, приоткрою всего лишь одну карту из тех, которые ваши противники приготовили в качестве козырей. Думаю, этого будет вполне достаточно. Так вот, как нам стало известно, Дергачев выразил пожелание купить через посредничество вашей риелторской фирмы недвижимость. Якобы для своей партии. Я ничего не путаю?

— Нет.

— Вы уже даже наведывались в Госдуму, встречались с его людьми и обговаривали детали. Вы были там?

— Была…

— Причем, что немаловажно, они желают общаться только с вами. И знаете почему? — Он помолчал для большего эффекта. — Чтобы лично вам передать деньги и выдать это за взятку! Возможно, здесь будут какие-то варианты, но это не отменяет главного: вас хотят скомпрометировать, в лучшем случае купить! И таким образом закрыть рот!

Тамара была поражена.

— Откуда вам это известно?! — воскликнула она.

— У нас есть информатор в окружении этого говняного политика. — Подполковник даже не сделал попытки подобрать слово поприличнее, помягче. — Только если вы скажете кому-нибудь об этом, я уничтожу вас своими собственными руками! Зарубите себе это на носу! — Он гневно посопел. — Так кто же готовит провокацию: я или ваши новые друзья?! Вы не изменили своего мнения?!

Теперь путей для отступления вообще не оставалось. Пока Тамара тешила себя надеждами, что ей еще удастся с минимальными потерями выйти из истории с грязной кассетой, попросту говоря, отсидеться, все замешанные в конфликте стороны активно строили против нее козни. Проблема и не думала улаживаться сама собой.

— Как все это мерзко! — вырвалось у нее. — Вам самому не противно общаться с подонками и стукачами?!

— Только не надо прикидываться невинной девочкой, — со злорадством бросил Зимин. — То вы без зазрения совести крутите шашни с шантажистом, а теперь — чуть ли не падаете в обморок! Спокойнее-спокойнее…

— Ну, хватит! Вас не касается моя личная жизнь!

— Нет, это я говорю: хватит! — Подполковник ударил своим веснушчатым кулачищем по рулю. — В общем, так: завтра, в крайнем случае послезавтра, вы сообщите Дергачеву и своему новому хахалю, что решили избавиться от кассеты. Но хотите получить приличные отступные. Пусть каждый из них заплатит вам… ну, скажем, по сто тысяч долларов. — Подполковник бросил на Тамару еще один взгляд, словно прикидывая, стоит ли она этих денег. — Вы слышите меня?

— Да! — сделав над собой усилие, подтвердила она, понимая, что спорить в данном случае бесполезно.

— Скажете им, что обмен денег на пленку должен состояться в каком-нибудь шумном, людном месте. Мол, в целях вашей безопасности.

— Я сама должна его назвать?

— Конечно нет! Никакой самодеятельности. Место определим мы. Пока вы просто сделайте вид, что никак не решите, где конкретно это будет. Чтобы они не смогли заранее подготовиться к встрече. Но разработка операции уже завершается. Единственное, что я могу вам сообщить: все произойдет в крупном торговом центре.

Зимину надо было расставить вокруг по меньшей мере с десяток своих людей, организовать видеосъемку обмена, перекрыть преступникам все пути отступления, и чтобы это не бросалось в глаза. Допустить еще один прокол он не имел права. В таком случае можно было поставить крест на своей карьере. Но главное, ему надо было записать как можно больше предварительных переговоров, а они еще даже не начинались. Его агентура вела сейчас подслушку практически впустую.

— Вы все поняли? — переспросил он, так как Тамара молча смотрела куда-то в сторону.

— Немаленькая…

— Прекрасно. Ждите моих инструкций. Они поступят в самое ближайшее время. Вас подвести?

— Нет!

Тамара выскочила из машины и пешком пошла домой. Перед глазами у нее расплывались фиолетовые круги, и она боялась, что вот-вот, прямо на улице, забьется в истерике. Последние дни и так выдались у нее нелегкие, а выходные били по этому показателю все рекорды: сначала она умудрилась переспать с Марковым, а теперь попользоваться ею пожелал Зимин. Причем попользоваться по максимуму.

И дома Тамара дала волю своим чувствам: упала на диван и разразилась рыданиями. Ей было жалко себя, и она проклинала ту минуту, когда решила пойти в лобби-бар гостиницы «Метрополь» и выпить там бокал вина. Дорого же он теперь обходился. Слишком дорого! За каждую каплю этого напитка из нее высасывали по литру крови! И конца изощренным пыткам пока даже не было видно!

Для важных, конфиденциальных встреч Михаил Павлович Дергачев всегда использовал свой любимый, закрытый для широкой публики клуб, с одним из лучших ресторанов в городе. Именно туда он привозил политических союзников, деловых партнеров, спонсоров партии «Сильная Россия» и даже ту заносчивую особу — Тамару Никитенко, кажется, вознамерившуюся окончательно расстроить его психику.

Хозяин этого дорогого заведения был давно и тесно связан с Михаилом Павловичем, и, собственно говоря, ресторанный бизнес не являлся для него основным. Он владел несколькими заводами по производству строительных материалов, транспортными, мясоперерабатывающими предприятиями, макаронными и кондитерскими фабриками практически по всей стране. Чтобы скупать такие объекты в самых разных регионах, необходимо было иметь выход на местные власти, и в подобных вопросах Дергачев как крупный, всем известный политик, лично знакомый со многими губернаторами и мэрами больших городов, оказывал неоценимую помощь.

Ну а клуб для этого человека был скорее хобби, занятием для души, не приносившим особых доходов. Впрочем, с помощью своего заведения — роскошно обставленного, с прекрасной кухней — он делал приятное различным высокопоставленным друзьям: здесь можно было хорошо отдохнуть, вкусно поесть, это место было идеальным как для любовных встреч, так и для деловых переговоров.

Вот почему, когда на Дергачева напрямую вышли люди президента Ассоциации содействия российским политическим реформам Болеслава Болеславовича Балакова и предложили обсудить назревшие проблемы в каком-нибудь укромном месте, он, после непродолжительного раздумья, — хочешь не хочешь, а прояснить отношения надо было, — назвал тот самый закрытый клуб, а также день и время встречи.

Михаил Павлович знал, что его контакты с мафиозными структурами спецслужбы, безусловно, зафиксируют. Но, по крайней мере, предстоящий разговор никто не запишет на пленку. Он был уверен в своем друге — владельце клуба. Тем не менее история с видеокассетой заставляла его быть особо осторожным, поэтому он поручил начальнику своей службы безопасности как следует проверить комнату, в которой будет происходить встреча, на предмет подслушивающих, подсматривающих и всяких других хитроумных устройств.

Мир, конечно, тесен, но так получилось, что Дергачев и Балаков никогда прежде не пересекались — ни в бизнесе, ни в политике — и в первые минуты их встречи, проходившей один на один, внимательно присматривались друг к другу. Они были примерно одинакового возраста, роста, веса, имели схожий жизненный опыт, включавший бурную комсомольскую юность и растрату казенных средств, только для одного все обошлось, а другой был осужден на год условно, и при определенных поворотах судьбы вполне могли поменяться местами. Словно признавая это, они даже обменялись крепким, уважительным рукопожатием.