— Я не знаю, — градоправитель мотнул головой. — Не понимаю, откуда это пришло. Демоны… серьезно, Айрин? Демоны? В Оруме?

Я выдохнула и прислонилась спиной к стене. Прикрыла глаза, пытаясь отрешиться от переживаний и сосредоточиться на том, что мне было известно.

— Призвать потустороннюю сущность и привязать ее у месту может только демонолог. Без вариантов. Это запретные знания, такому нельзя обучиться самостоятельно. Богаш… это, в принципе, тоже магия высшего порядка. Сильная магия, требующая равномерного вливания силы в заклинание. Итого, мы имеем, как минимум двоих сильных магов, один из которых демонолог, а второй… очень сильный маг. Моего уровня. А если учитывать, что я не почувствовала его в Оруме, то, возможно, и сильнее.

— Ты можешь предположить…

— Я знала только двух магов, искра которых горела ярче, но это было шесть лет назад. Не могу с уверенностью сказать, что за последние годы в Академии не появилось еще одного самородка.

— А эти два, о которых тебе известно?

Я невесело усмехнулась. Покачала головой:

— Один из них профессор по боевым заклинаниям, мой наставник. Сомневаюсь, что Мастерс настолько выжил из ума, что решился вдруг приехать в Орум и начать чудить направо и налево.

— А второй?

И вот вроде бы вопрос совершенно невинный, я сама упомянула о двух магах, превосходящих меня, но отчего же тогда так защемило сердце и дыхание сбилось?

Столько лет прошло и мне даже казалось, что я смирилась, успокоилась и научилась смотреть вперед, не оглядываясь на ошибки прошлого. Но оказалось, что предательское сердце все еще помнит… и болит… Вот же! А ведь только сегодня утром я убеждала себя, что прошлое больше не может причинить мне боли и воспоминания о юности не бередят душу, а отзываются внутри лишь светлой легкой грустью. А оказалось, что стоило вспомнить о Лемме вслух, как обида и боль возвращалась.

— Тоже мимо, — прохрипела я, пытаясь взять эмоции под контроль. И у меня это получилось. Биение сердца выровнялось, дыхание вернулось в норму, правда, боль все еще осталась, но с ней я научилась жить. За шесть лет можно ко многому привыкнуть.

— Ты уверена? — Антуан недоверчиво посмотрел на меня.

— Не думаю, что Леммарду Брокку, сыну Ингарда Брокка, герцога Нэшвилл, вообще известно о существовании Орума. И уж точно ему незачем вызывать демона. Да он и не демонолог вообще, так что…

— Ты знакома с сыном канцлера? — удивление Антуана не знало границ. Да, я много чего рассказала ему, но еще о большем умолчала. И воспоминания о времени моей учебы в Академии относились как раз ко второму. Делиться своим прошлым, своими надеждами, переживаниями и обидами я никогда не любила. Из всех моих близких только Лаура знает чуть больше. Правда, и ей я никогда не называла имен и не вдавалась в подробности, рассказывая о прошлом. Незачем вываливать на друзей и близких застарелые обиды и разочарования.

— А что тебя удивляет? — усмехнулась я. — Мы с Леммардом Брокком были напарниками три года. Профессор Мастерс курировал нас. А еще, я четыре года спала в одной комнате с дочерью лорда Делгара, а сын советника Росса даже однажды признавался мне в любви.

Губы непроизвольно раздвинулись в улыбке, когда я вспомнила о том вечере.

Третий год обучения, второй курс на боевом факультете. Я уже не была зеленой, ничего не смыслящей в магии, адепткой. Теперь меня по праву считали одной из лучших учениц Академии. Второй из лучших, потому что как я ни старалась, как ни выбивалась из сил на полигоне и в тренировочных залах, как ни пыталась довести плетения до автоматизма, сколько бы ни зубрила и ни просиживала ночей в библиотеке, обогнать Лемма мне так и не удалось. Он всегда был первым, а я — второй. Все три года, два из которых мы с ним считались напарниками и обучались под непосредственным руководством профессора Мастерса…

Лемм был первым. Сначала я не придавала этому значения, пытаясь повысить собственные умения, потом злилась неимоверно, закапываясь в книги с головой, пропадая на полигоне. Теперь же просто смирилась с тем, что мне никогда не превзойти первого ученика Академии, гордость боевого факультета и личную гордость профессора Мастерса.

Леммард Брокк был лучшим. А я была второй. После него. И этого было не исправить.

— Айрин…ик… Айрииии… — я поморщилась и, оторвавшись от созерцания закопченного зала трактира, перевела взгляд на парня, сидевшего рядом со мной.

Эван Росс был пьян. Пьян настолько, что едва балансировал на тяжелой и широкой скамье. Я вздохнула, привычным уже жестом, ухватила это недоразумение за отвороты куртки и придержала, чтобы он не сверзился со скамьи.

— Айриша… — простонал Эван, обхватывая меня за талию. Руки у него были сильные, ладони горячие, и вырваться или отстраниться у меня не получалось. Нет, я не сомневалась в том, что справиться с Эваном смогу без особых проблем, все же как маг, я была намного его сильнее, но… это же Эван! — Ты не… ик… предстчшш… ик… — говорить он не мог. Вот совсем. Целая бутыль красного кислющего вина, которую Эван опорожнил до моего появления, вот никак не способствовала красноречию и улучшению дикции. Но вот держал он меня крепко. И к груди своей прижимал тоже основательно. — Люблю тебя…

— Ага, — кивнула я, придерживая сына советника по финансовым вопросам одной рукой. Вторая рука была занята тем, что ею я уцепилась за край стола. Просто Эван раскачивался так сильно, а еще он был настолько тяжелым, что у меня вполне обоснованно возникали сомнения относительно того, что завалившись на пол, он не утянет за собой и меня. — Знаю.

— Воот… ты знаешь… ты… а меня не любишь… — и он всхлипнул.

Я вздохнула.

— Ну, конечно, люблю, конечно… — попыталась успокоить друга и даже не удержалась и погладила его по светлым волосам. Мягким, шелковистым, удивительно густым. Эван вообще был красавчиком. И пользовался этим нещадно, задуривая девушкам голову. Да и как было отказать, когда он взирал на тебя своими светло карими глзюками, улыбался, демонстрируя умилительные ямочки на щеках. Вот и я не могла… не могла я ему отказать, когда он вот так доверчиво пытался заглянуть мне в глаза, сжимал в объятиях, трогательно вздыхал и словно бы невзначай шарил ладонями по моей спине и… по тому, что пониже спины. — Эй! — возмутилась я, когда объятия перестали быть невинными. Подозрение, что друг не настолько пьян, как пытается показать, только укрепились. — Моя любовь к тебе не настолько сильна и безгранична.

— Ты меня не любишь, — несчастно вздохнул Эван, когда я попыталась убрать его руку от своей… хм… от того, что у меня пониже спины.

— Люблю.

— Любииишь… — пьяно вздохнул Эван, сильно качнулся и прижался щекой к моей груди, сильнее сжимая объятия. Рубашка вот никак не спасала от горячего дыхания парня. По коже побежали мурашки… я едва сдержалась, чтобы не передернуть плечами. — Ты хорошая… ик…. А я… я… я люблю тебя, Айри… так люблю… так…

— Вот же паразит! — в сердцах воскликнула я и сдалась. Обняла этого клоуна за плечи и снова погладила по волосам.

— А… х-хочешь… я на клени… стану? — Эван поднял на меня замутненный алкогольными парами взгляд и в очередной раз покачнулся. А так как он в этот момент обнимал меня, то и я покачнулась вместе с ним. Едва успела ухватиться за стол, а то лежать бы мне на грязном полу трактира.

— Не надо, — мотнула головой.

— А я… встану… — Эван снова покачнулся, тряхнул светлыми волосами, едва не навернулся со скамьи в очередной раз и отпустил меня, чтобы собственно исполнить свою угрозу.

Из-за стола он выбирался с трудом. Зацепился непослушными ногами за лавку и едва не опрокинулся вместе с ней. Я только и успевала, что хватать, то самого Эвана, то кружки, к которым он питал какую-то болезненную привязанность и то и дело норовил перевернуть, то сам стол, массивный такой, деревянный, мне бы его в жизни с места не сдвинуть, а вот у Эвана получалось очень даже хорошо.

На колени несчастный влюбленный бухнулся основательно так, с размаху. Гул пошел такой, что у меня даже в ушах зазвенело.