— Поздравить! — Камилла больше не сдерживалась, в голосе ее звучало раздражение и обида и что-то еще, какие-то странные нотки. — Я думала, что это ты, Лемм! Я была уверена, что это твой отец появится в нашем доме и предложит подписать брачный контракт! Ты понимаешь это? Я ждала предложения о замужестве от тебя, а нет от Эвана!

— Прости, что обманул твои ожидания, — а Лемм был по-прежнему невозмутим, и хоть я не могла видеть его лица, потому что боялась открыть глаза, но очень ярко представляла себе, как он смотрит на Камиллу. Открыто, не пряча взгляд. Он всегда так смотрел. На всех. — И мне жаль, что ты обманулась, но… Я никогда не давал тебе никаких обещаний и даже представить себе не мог, что ты можешь подумать обратное.

— Не давал обещаний? А лето… мы провели вместе все лето, Лемм. Ты был рядом каждый день, не отходил от меня ни на шаг. Ты…

— Как и Эван. Камилла, мне, правда, жаль, если мое поведение этим летом породило надежды в твоей душе, но… Эван попросил меня побыть с вами. Я не увидел ничего предосудительного в этой просьбе и… мне жаль, Камилла. Правда, жаль. Я и представить не мог, что…

— Замолчи! Замолчи немедленно! — в голосе прекрасной леди Делгар зазвучали слезы. Я понимала, что Камилла сейчас сорвется и также прекрасно понимала, что если она когда-нибудь узнает, что я была свидетельницей этого разговора, что я… слышала, хоть слово, она мне этого никогда не простит. — Ты хоть понимаешь, как обижаешь меня своими словами? Ты это понимаешь?

— Прости, Камилла…

Я услышала тонкий полузадушенный всхлип, какой-то шорох, а следом послышались торопливые шаги, хлопнула дверь, и стало тихо. Какое-то время я еще лежала с закрытыми глазами и старалась не выдавать себя, потом же… осторожно приоткрыла один глаз.

Приглушенный магический свет, к счастью, совершенно не мешал. Я только и моргнула раз или два, а потом увидела перед собой чуть встревоженное лицо Леммарда Брокка.

— Айрин?

Притвориться спящей я уже не успевала, а потому попыталась растянуть губы в улыбке. Не знаю, как это у меня получилось, но взгляд у Лемма стал еще более встревоженный.

— Я сейчас позову целительницу, — быстро пробормотал он и исчез.

В тишине и одиночестве я оставалась не так и долго. Спустя всего несколько минут раздался звук приближающихся торопливых шагов, а потом, в палату вошла целительница Амирена. Она быстро осмотрела меня, поцокала языком, покачала головой и прописала постельный режим и кучу всяких микстур в течение недели.

— Но я не могу! Мне надо заниматься, — ужаснувшись перспективой потерять такое количество времени, я попыталась подняться, но целительница ловко перехватила меня, прижала к постели с силой, которую просто невозможно было заподозрить в таком хрупком на вид теле, и сурово сведя на переносице светлые брови, изрекла:

— Если не будете выполнять все предписания — привяжу к кровати ремнями. То-то потеха будет!

Эта угроза возымела действие, и дергаться я перестала. Затихла и только и делала, что сердито сверкала глазами. Правда, на целительницу Амирену мои взгляды не произвели никакого впечатления. Она напоила меня какими-то отвратительными лекарствами, измерила температуру и пульс, снова покачала головой.

Наверное, что-то говорила, но я уже не смогла разобрать ни слова — провалилась в сон. На этот раз, снилось мне что-то хорошее, светлое, теплое… Жаль только, что проснувшись, я совершенно не помнила, что именно.

В лазарете я провела неделю, как и предрекала целительница Амирена. Каждый день ко мне заходила Камилла, сидела у моей постели по нескольку часов, пересказывая сплетни, что ходили по академии и отвлекая меня веселыми историями. Она же и принесла по моей просьбе тетради и книги, так что в то время, когда моя соседка находилась на лекциях, мне тоже было чем заняться. Выглядела Камилла как и всегда, ко мне относилась все с той же ноткой превосходства и покровительства, как и раньше, что не могло не радовать. Я очень сильно переживала, что она может догадаться о моем подслушивании. Но нет, все было замечательно и с Камиллой мы по-прежнему оставались подругами. Спрашивать у нее о помолвке я не торопилась, рассудив, что если захочет — сама все мне расскажет.

Так, впрочем, и вышло на третий день моего заточения на больничной койке.

— Ты же не знаешь, — произнесла Камилла, усаживаясь на стул возле койки и нарочито медленно и тщательно расправляя складки на платье. — Я обручилась с Эваном Россом. Оказывается, это его отец объявил о намерениях своего сына моему родителю. Папенька предложение принял с превеликим энтузиазмом и, конечно же, все подписал. Так что по окончании академии, мы с Эваном поженимся. Он хотел сейчас, но я не согласилась, мотивируя тем, что правила академии достаточно серьезны.

— Ты рада? — только и спросила я, боясь затронуть эту тему. Но Камилла меня поразила. Она просто пожала плечами.

— Хорошая партия. Лорд Росс финансовый советник короля. Высокое положение, древний род и сказочное богатство. К тому же, Эван недурен собой. Это выгодная партия и у меня не было причин отказываться.

— Но ты же… — мне было странно слышать такие ее слова. Ведь еще совсем недавно Камилла с таким воодушевлением говорила о Леммарде Брокке, да и предложения она ждала именно от него.

— Это не важно, Айрин, — решительно перебила меня она. — Эван — хорошая партия. Лучшая из многих. Я довольна.

Что я должна была на это ответить? Только пожелать ей счастья.

Лемм появился в лазарете на четвертый день моего здесь заточения. Притащил огромную коробку с пирожками и конфеты.

— Значит, так, — присаживаться он не пожелал и принялся расхаживать по палате. — Я придумал, как сделать так, чтобы ты сдала нормативы. Правда, пока никак не могу убедить Мастерса перенести сроки. Он уперся и требует, чтобы зачет ты сдавала, как и все. Идти на уступки не собирается и принять во внимание твое болезненное состояние тоже не желает.

Я грустно вздохнула. Новости были, мягко скажем, так себе. Правда, воодушевленное состояние Лемма несколько обнадеживало.

— Но я его добью, — не разочаровал меня мучитель. — Если он не согласиться добровольно, пойду к ректору. Уж к словам лорда Аргона он точно прислушается.

— Вы в этом уверены, молодой человек? — голос Мастерса, заставил меня поперхнуться пирожком, от которого я вот никак не смогла отказаться, а Лемма замолчать и резко крутануться на пятках.

Профессор стоял в дверях, скрестив на груди руки и прислонившись одним плечом к косяку. Смотрел он исключительно на Брокка и усмехался. Противно так усмехался.

— Вы, в самом деле, уверены, что у вас получится?

— Но должны же вы понять! — Лемм едва не подпрыгнул на месте от возбуждения. А я все же подавилась пирожком и закашлялась. — Айрин перенесла тяжелую форму простуды. Она не сможет восстановиться полностью к началу зачета, и… время упущено!

— И что? — Мастерс пожал плечами. Выражение его лица нисколько не изменилось. — По какой причине это должно меня взволновать или заставить пересмотреть свое отношение к вам лично?

— Ладно, — выдохнул Лемм. — Возможно, свое отношение ко мне вы менять и не обязаны, но… Айрин то в чем виновата? Если она не сдаст нормативы, то ее исключат и что тогда?

— С чего вы взяли? — удивился Мастерс. — За это из академии не исключают. Назначат пересдачу, возможно, приставят к госпоже Лайрон кого-нибудь из старших адептов, чтобы помог подтянуть форму. Но исключение… нет, ничего подобного в правилах академии не предусмотрено.

— Но вы же сами сказали! — на этот раз мы с Леммом были солидарны и даже я не удержалась от возмущенного вопля. Нет, ну правда, он же сам пригрозил мне отчислением.

— Мало ли что я мог сказать, — все так же пренебрежительно пожал плечами профессор. — А у вас что, своей головы на плечах нет? Вы двое — лучшие адепты на курсе. Уж правила-то в состоянии выучить или вашего мозга на это не хватает?

У меня даже дар речи пропал. У Лемма, вероятно, тоже, поскольку он просто стоял, сжав кулаки и сверлил этого гада-боевика возмущенным взглядом.